Дружба с дьяволом

Но было уже поздно: на Мишку, словно цунами, обрушилось десять килограммов сахара. Стряхнув последние его частицы из мешка, ребята оставили его на голове парня. И пока тот ничего не видит и не осознаёт, одноклассники уже потащили его к шкафчику, распахнули дверь и бросили его внутрь. Почувствовав перед собой тесноту, Мишка попытался освободиться, но ребята изо всех сил затолкали его и предприняли попытки запереть там.

Но парнишка не сдавался и, даже не видя ничего перед собой, давал активное сопротивление своим одноклассникам, пусть и силы между ними были далеко не равны.

С каждой секундой его усилия просто сгорали налету, а его положение в сложившейся ситуации усугублялось громким смехом – таким раздражительным, истеричным и презрительным. Миша терпеть не мог, когда над ним смеялись даже из-за простого пустяка. А когда смех усилился, внутри него что-то вспыхнуло, прямо как фейерверк. Его тело вдруг взорвалось бешеным гневом, чем он, не раздумывая, воспользовался: он сделал глубокий сдавленный вдох и с силой вылетел из шкафчика, сбивая одноклассников в разные стороны, как кегли для боулинга.

Звук распахнувшейся двери шкафчика долгое время эхом разносился по раздевалке, а затем последовала тишина. Но посреди комнаты послышались слабые всхлипывания, которые постепенно обретали отчётливость. Шалаев с опущенной головой стоял посреди помещения, пытаясь сдержать слёзы.

На него смотрят испуганные глаза одноклассников, лежащих на полу.

– Че лежим? – крикнул кто-то из них. – Хватайте его, пока не убежал!

Но Мишка тут же схватил все свои шмотки и выбежал из раздевалки, с громким треском захлопнув за собой дверь.

* * *

Шалаев стоит на крыльце школы. Он опустошён и безразличен. Прислонившись к стене, он судорожно мял в руках пушистую шапку-ушанку. Слёзы уже не шли, истерики не было. В его глазах не было ничего. Никакого жалобного всплеска, никаких тоскливо расширенных зрачков. Всё его лицо сохраняло гробовое спокойствие, словно неживое и не способное ни на что.

Парнишка зачерпнул с лужайки горсть снега, слепил снежок, жадно откусил от него почти половину, прожевал и выплюнул. Прокручивая вездесущие моменты из произошедшего минутами ранее инцидента, он просто не может думать ни о чём другом. Не может провести утешительную беседу с Цицероном, дабы с концами утонуть в собственных мыслях и философских рассуждениях, если ему хоть как-то станет легче! Мишка стоит на одном месте и мысленно проклинает всех и вся: эту школу, эту жизнь, этот мир, это человечество.

Влепив снежок в стену школьного здания, юнец отделился от стены и, натянув ушанку на голову, направился к центральным воротам.

Прозвенел звонок. Это на урок. По расписанию стояла история, но Мишка не видел смысла на неё идти. Он также не желал видеть гадкие физиономии как своих одноклассников, так и учителей.

Миша уже хотел было повернуться и уйти, но вдруг увидел, как на крыльцо выскочили Хитрук и Новиков – парочка его одноклассников. Ребята быстро сбежали по ступенькам и бросились догонять бедолагу, но тот уже успел миновать ворота и пройти по прямой ещё метров семь, как вдруг поднял голову и застопорился. Новиков оперативно достиг Мишки, перепрыгнув через забор.

Шалаев даже не стал сопротивляться, хотя способов побега у него было немало. Юноша тупо стоял на месте и равнодушно оглядел одноклассника.

Через некоторое время Хитрук подбежал к Мише сзади, немного замедлив шаг, и похлопал его по плечу.

– Куда смыться надумал? – спросил он.

Мишутка молча повернулся к нему и устремил на него пронзительный взгляд. У Хитрука возникло невыносимое желание убежать от этих глаз.

– Т-ты чего?.. – паренёк боязливо бубнил.

– Ничего, – произносит Миша.

Новиков вопросительно смотрит на Хитрука, затем поворачивается к Мишке:

– Сид, ёб твою мать!.. Ты чего сбежал? А ну-ка, марш на урок! Весь класс перед тобой будет прощения просить.

“Нет… Нет… Нет! Никуда я с вами не пойду…”

– Нет! Не хочу туда, хочу домой…

– В смысле? – Хитрук в растерянности. – Весь класс будет просить у тебя прощения… Пойдём!

– Не хочу я!

Миша развернулся и рванул, но Новиков ловко подсёк ногу юноше, отправив его на заснеженную плитку.

– Вставай, – говорит Новиков, хватая Мишутку за воротник. Он одной рукой встряхнул его, другой подхватил сумку и потащил на крыльцо. Хитрук двинул следом.

Усадив Мишку на подоконник, Новиков сел рядом.

– Ну ты даёшь, Сидос! Сила воли всё-таки проснулась?

– Зачем мне туда идти? – пробормотал Шалаев.

– За шкафом, – отрезал Новиков. – Пошли, бля! Ты уже на урок опоздал!

– Зачем мне туда идти? – переспросил юноша.

Новиков озадаченно косится на Мишку, и говорит:

– Ебать ты пень, Шалава… Ты, наверное, не в курсе, но у тебя почти по всем предметам неаттестация стоит! Ты собираешься весь год хуи пинать?

“Если бы не мой отчим, я бы с превеликим удовольствием покинул вас и ваш свинарник!” – хотел сказать Миша, но вместо этого робко произнёс:

– Буду… – и попытался встать, но Новиков смог его удержать.

– Сид, ты ебанулся! А как ты экзамены будешь сдавать? Тебя же не допустят!

“Пф!.. Не допустят, так не допустят. Не самый большой недостаток, знаешь ли”.

– Что скажешь?

Но Миша только покачал головой.

– Пизде-е-ец… Нахуя ты сюда тогда ходишь? Ты хоть представляешь, сколько долгов придётся гасить? Никакого толка, что ты здесь! – сказал он, повернувшись к Хитруку, который сидел рядом. – Мне жаль нашу классуху, которая постоянно тратит время на него, ходя ему навстречу. Очевидно, что это бесполезно!

Хитрук жалобно посмотрел на Мишку и закатил глаза:

– Чувак, ты можешь хоть на секунду задуматься о том, что тебя ждёт? С таким отношением к учёбе тебя давно должны были отчислить, но не сделали! А хочешь знать, почему? Потому что классуха персонально бегает по школе в поисках того, кто тебе оценку за четверть поставит, а ты ведёшь себя как мудак!

Но Михаил наотрез отказался туда возвращаться, потому что его там попросту никто не ждал. Вся эта херня с неаттестацией, недопуском и плохими оценками его совершенно не волновала.

В голове бедняги мелькают бредовые мысли о девятом круге ада, биохимических чертях-мутантах с лишними конечностями, тащащих его во врата огненной смерти. Он увидит уйму ужасов, увидит всё чёрное, увидит полчище чудовищ и буйные волны пламенного огня.

Обширные равнины будут покрыты углём, а чучела в облике двурогих чертей будут поджаривать тела школьников. С потолка польётся искристый ливень, доставляя грешникам неприятные ощущения; стены превратятся в жидкую токсичную массу, которая утопит всех и вся.