Дружинник
Шрифт:
— Ладно, разрешаю. Делай, как считаешь нужным. Но если что пойдёт не так, хватаем девчонку — и едем обратно без лишних разговоров. Уяснил?
Первым делом мы направились к Лаврентию Сергеевичу, где последний раз видели Таню. Тот, как обычно, работал в кузнице. Увидев меня, старый кузнец растянул рот в улыбке, пожал мне руку и хлопнул по плечу.
— Вот так гости! — воскликнул он. — Знатные люди к нам пожаловали!
— Да какие знатные? — улыбнулся я в ответ. — Пока знатностью даже не пахнет. Так, в слугах, считайте, хожу.
— Ну ничего, всё у тебя впереди.
— На часик-другой буквально. Дело кое-какое надо уладить — и обратно.
— Ну дело делом, а на чай зайти не откажи.
— Не откажу, Лаврентий Сергеевич. Спросить только хочу: не знаете, Таня где сейчас? У меня, главным образом, к ней дело.
— И какое же? Неужто, свататься приехал? — подмигнул мне кузнец. — Да дома Таня. У меня теперь живёт и работает. Её навыки врачебные мне сейчас очень пригождаются.
Мы пошли к дому. Андрей сидел в машине. Я ему махнул рукой, приглашая в избу.
— Придётся мне её у вас забрать, — сказал я. — Её Птахины требуют к себе. Скорее всего, службу предложат.
Лаврентий Сергеевич недовольно крякнул:
— Ну дела! Печально, конечно, но если уж род требует…
Навстречу вышла Таня. Увидев меня, она потупила взгляд.
Я предложил ей прогуляться во дворе, пока жена Лаврентия Сергеевича суетилась на кухне, накрывая на стол. Дождь прекратился, но земля ещё не просохла от влаги. Мы прошлись по тропинке через сад. Я спросил, как поживает, Таня только плечами пожала:
— Помаленьку. Вот, работаю теперь у Лаврентия Сергеевича. Работы, не как в больнице, но тоже много, — вздохнула она. — За последнюю неделю три огнестрела. А ты как?
— Я сейчас в отроках хожу, у Птахиных, у родственничков своих. По этой-то причине я и приехал. Тебя боярин требует, — огорошил я девушку.
— Но… зачем? — она уставилась на меня. — Это из-за…
— Да, это из-за способностей. Но ты не переживай. Арсентий Филиппович лояльно относится к подобным вещам. Он знает о моих талантах, и, кажется, о твоих тоже догадался. Тоже хочет на службу пристроить. Ты не подумай, я всё отрицал до последнего, а он от врачей и дружинников узнал, так что отмазать не вышло. Прости.
— Что ж, пусть так. Но я не хочу служить боярам.
— Зато возможности, перспективы… Так или иначе, отказаться нельзя.
— Понимаю. И всё равно боюсь.
— Придумаем что-нибудь, не переживай. Я рядом буду. А теперь пошли к столу, попьём чай и — в Нижний. Нам к обеду велено вернуться.
Андрею, кажется, было не по душе чаепитие. Он почти не притронулся к стоявшим на столе угощениям, постоянно доставал из кармана часы и бросал на меня взгляды с немым напоминанием, чтобы я не засиживался.
Я же не сильно обращал внимания на его жесты. Пока пили чай с баранками и вареньем, расспросил Лаврентия Сергеевича, как дела идут. Оказалось, неплохо. Кузнец собирался открывать литейный цех, уже купил землю и в ближайшее время планировал начать строительство.
— Будем производство расширять, — подытожил он. — Хватит ерундой заниматься, пора и за серьёзные дела браться. У меня в планах заводик
небольшой обустроить. Котельный. Котлы производить думаю. Кстати, спасибо тебе, Миша, что Николая ко мне отправил. Толковый литейщик оказался, работящий. Как цех запустим, его и поставлю управляющим. Тут ведь дело какое: главное, правильные кадры приманить. С завода вон много кого гонят. Есть, конечно, бестолочь, а есть работящие мужики, кого за участие сходках и стачках попёрли. Ну я их — к себе, понятное дело. О себе-то расскажи, как устроился?— Пока нечего рассказывать, — ответил я. Не хотелось мне при Андрее о своём житье-бытье распространяться. — Помаленьку, потихоньку ползёт жизнь своим чередом. Глядишь, куда и выползет.
— Ну ты там смотри: Таньку не обижай. Она мне как дочь уже стала. Эх, жаль, конечно, что увозишь… Но что делать? Воля рода, туды его в корень.
Андрей недовольным взглядом стрельнул в старого кузнеца, но ничего не сказал. Лаврентий Сергеевич совсем не следил за словами в присутствии дружинника.
Таня ушла собираться, а когда вернулась, на ней было то же нарядное голубое платьице, что и в первое наше свидание. На плечах — накидка, в руках — небольшой саквояжик.
— Посидели, пора и в путь, — сказал я, глядя на то, как Андрей нервничает из-за затягивающейся беседы. — Спасибо хозяевам за гостеприимство. Может, свидимся ещё когда-нибудь, когда времени выдастся побольше.
Вышли из дома. Андрей и Таня отправились к машине, а мы с Лаврентием Сергеевичем задержались у ворот. Имелись у меня к нему и другие вопросы, которые в кругу семьи обсуждать не следовало.
Кузнец первым завёл разговор.
— Подумал я тут о твоей доле, — сказал он негромко, убедившись, что нас никто не слышит. — Видишь ли, тяжёлые времена сейчас. Дела ещё не перешли полностью под наш контроль. Кое-что прикрыть пришлось. В общем, прибыль маленькая. Пока тебе только пятьсот рублей ежемесячно смогу отдавать, а там посмотрим. То, что ты в технику вложил, выплачу за минусом издержек. Две восемьсот. Если дальше будешь участвовать в делах, приезжай, обсудим. Заняться тут есть чем.
— Что ж, и на том спасибо, а то я практически на мели, — сказал я. — Но не думаю, что у меня будет время в этом участвовать.
— Понимаю, твоя жизнь теперь посвящена служению роду. Благородное дело, не то, что тут, — усмехнулся Лаврентий Сергеевич. — Рад за тебя, с одной стороны: в люди выбьешься.
— А вы не думали прикрыть лавочку? — спросил я. — У вас теперь завод будет, крупная коммерция, всё легально. Зачем с подпольными делишками возиться?
Лаврентий Сергеевич скривил рот:
— Э нет, Миша, не всё так просто. Не буду заниматься я — другие придут. Какая разница? Есть те, кому это выгодно, кто от этого денежку имеет. И те ребята повлиятельнее нас с тобой будут.
— Загорские?
— Больше нет. После того случая нас твой род покрывает, Птахины. Вот с тем молодым человеком я дела веду, — он кивнул в сторону машины, где сидел Андрей. — Так что теперь не отвертеться. В городе в любом случае появится новый «капитан». А уж я им буду или ещё кто — вопрос десятый.