Дружинник

— Кто?

— Кто похуже.

В кабинете зазвонил телефон и Яков ушёл, а через пару минут вернулся:

— Собираемся. Северный объезд освободили. Наёмники Барятинских сдают позиции. Ольга хочет, чтобы мы в бункер перебрались, пока всё не закончится.

Дорога к поместью была убита в хлам, и люксовому седану Якова приходилось несладко в этой грязевой каше. Виднелись следы огромных гусениц какой-то машины неимоверных размеров. Можно было подумать, что тут прополз карьерный экскаватор.

Чем ближе мы подъезжали, тем громче слышалась пушечная стрельба. А когда мы тащились через поле, то увидели грузовики на обочине и людей в шинелях и с винтовками. Рядом с дорогой догорал недавно подбитый танк. А в поле стоял и дымил трубой огромный железный монстр.

— Броненосец Саврасовых? — спросил я, засмотревшись на него. Мы с Елизаветой сидели на заднем сиденье, Яков вёл автомобиль. — Как такая махина ездит хоть, не представляю.

— Ага, он самый, — усмехнулся Яков. — Я тоже всё хочу вблизи посмотреть на эту хреновину, а пока не выдаётся возможности.

Особняк Птахиных-Свириных находился в плачевном состоянии: после попадания фугасных снарядов были разбиты окна, а стены — проломлены в нескольких местах. Вокруг в земле зияло множество воронок. По пути нам самим пришлось несколько таких объехать. Местность выглядела жутковато.

Тем не менее, враг отступал, и малая война между двумя родами, если и не заканчивалась, то явно прекратилась надолго. Теперь предстояло восстановить разрушенные здания и вернуть жизнь в старое русло. Ну а я лелеял надежду взять «отпуск» и отправиться в Тобольск, где, возможно, меня ждали разгадки некоторых тайн, связанных с моим происхождением. А может, очередной облом, или что похуже. Но я не боялся: мои способности теперь могли меня защитить от многого.

Въезд в бункер находился в приземистом бетонном блокгаузе, что прятался в рощице за особняком. Вход охранял один из двух танков, которые я перевозил в Оханск. Когда начался конфликт, Птахины-Свирины забрали эту технику себе. Ворота перед нами открылись, Яков включил фары, и мы въехали в подземелье.