Друзья по переписке
Шрифт:
На этот раз его бесстрастность дала трещину, и Люциус нахмурился.
— Понятно. Значит, Драко сказал, что это соревнование?
— Нет. Он выразился не совсем так, но смысл был приблизительно такой, — Гермиона упрямо вздернула подбородок. — И это еще не все, что он сказал.
— Смотрю, сегодня мой сын был просто в ударе по части самых разных домыслов, — продолжая хмуриться, Малфой скрестил руки на груди.
Но она проигнорировала его слова и продолжила:
— Драко пытался убедить меня, что я очень нравлюсь вам. И именно поэтому вы приходите в мой книжный магазин. Он сказал, что вы
Люциус долго молчал, а Гермиона пристально наблюдала за ним. Попытка выяснить его мысли, конечно же, оказалась тщетной, поскольку в сокрытии своих эмоций равных Люциусу Малфою было немного. Да и теперь его невозмутимая сдержанность вполне могла конкурировать со спокойствием статуи.
Но потом он заговорил, и Гермиона почти уловила в его голосе напряженность.
— И вы… поверили?
— Нет, — тихо ответила она и качнула головой. — Конечно же я не поверила. Возможно, вы и хотели… чтобы… — неловко запнувшись, продолжила: — Хорошо! Я думаю, что с вашей стороны если и были какие-то эмоции по отношению ко мне, то лишь легкое увлечение. И те… несколько поцелуев или… еще что-то… все это было просто… ошибкой. Временным помутнением сознания. Потому что… вы никогда не сможете увидеть во мне женщину, по-настоящему достойную вас. Равную. И никогда не сможете так же относиться ко мне, как к той, в которой увидели это.
Люциус шагнул к ней ближе, заставив вдохнуть божественный аромат лимона и розмарина, и Гермиона едва сдержалась, чтобы не сделать шаг в ответ, растворяясь в этом запахе.
— Знаете, мисс Грейнджер, сегодня вы разочаровали меня.
Та недоуменно приподняла бровь.
— И чем же?
Уголки его губ дрогнули, будто в улыбке, но он сдержался и взял себя в руки.
— Я разочарован тем, насколько отвратительно вы относитесь к самой себе.
Изумленная Гермиона открыла рот, но, не сумев найти слов, захлопнула его. Вот теперь Малфой ухмыльнулся.
— Доброй вам ночи, мисс Грейнджер.
Все еще пребывая в состоянии шока, она машинально ответила:
— И вам доброй ночи, мистер Малфой.
========== Глава 10 ==========
Часы показывали без четверти десять вечера.
Леголас так и не появился.
«Мерзавец! — Гермиона тряхнула головой. — Нет… Я не должна так говорить! Он мог попасть в аварию, или же возможно произошло что-то, изменить чего он был не в силах. Или он пришел, но не узнал меня, или просто побоялся подойти… Должно быть какое-то объяснение. Должно!»
Слезть с высокого табурета оказалось не менее сложно, чем залезть на него, но Гермиона справилась. На душе было муторно. Она ощущала жуткое разочарование оттого, что Леголас так и не пришел на свидание, хотя, казалось, искренне радовался ему. Махнув на прощание рукой бармену, с которым мило болтала, коротая время, волшебница покинула «Франс».
Она еще не успела отойти от ресторана, решая — пойти домой пешком или аппарировать, когда услышала, как дверь открылась, и шагнула в сторону, чтобы позволить посетителю выйти.
— Мисс Грейнджер… и снова судьба сталкивает нас…
Стремительно обернувшись, Гермиона увидела стоящего перед собой Люциуса Малфоя.
— А вы все еще здесь? Я думала, что уже ушли… — Но потом вспомнила: — Ох… вы же говорили, что
должны встретиться здесь с кем-то. И как? Надеюсь, встреча прошла удачно?— Не так хорошо, как я ожидал, — ответил Люциус, пристально наблюдая за ней. — Насколько я понял, наше свидание было запланировано слишком рано. Она оказалась не совсем готова…
Стараясь подавить раздражение, охватившее ее при слове «она», Гермиона упорно гнала от себя мысль, кем же может быть эта самая она. Но не удержалась и спросила:
— Готова для чего?
— Увидеться со мной…
— Значит, она вам даже не показалась?
Люциус как-то странно посмотрел на нее.
— В некотором смысле да.
— Обидно… — прокомментировала Гермиона, а затем, сама не понимая почему, тоже призналась. — Мужчина, с которым у меня было назначено свидание, тоже не пришел…
— О-о… какая жалость. Неудачный у нас получился вечер, — подытожил он.
Оба ненадолго замолчали.
— Ну что ж, я пойду… Домой пора, — Гермиона невнятно махнула рукой куда-то в сторону дома. — Спокойной ночи, мистер Малфой, было очень приятно встретить…
— И вы собираетесь идти одна? — нахмурившись, перебил он. — В этот час? Но уже поздно. Очень неразумно с вашей стороны, мисс Грейнджер.
Гермиона упрямо поджала губы.
— Ничего страшного. Район абсолютно безопасен.
Люциус нахмурился еще сильней.
— Мне не верится ни в вашу наивность, ни в вашу глупость. Должен сказать, что и то, и другое качество плохо ассоциируются с Гермионой Грейнджер, которую я знаю.
Ее брови возмущенно приподнялись.
— Мистер Малфой, а я должна сказать, что прекрасно знаю свой собственный район. Не говоря уже о том, что вполне могу защитить себя, если понадобится. Или вы и впрямь считаете меня нежной фиалкой, нуждающейся в рыцарской защите? Причем в вашей…
— Я провожу вас, — веско бросил Люциус, обошел ее и протянул ладонь. — Пойдемте, уже действительно поздно.
Ошеломленная Гермиона уставилась сначала на его руку, потом подняла глаза на лицо, а затем снова опустила их на протянутую ладонь.
«Он… что? Хочет, чтобы я взяла его… за руку? Прямо вот так, на улице, где нас может увидеть кто угодно?»
Она даже открыла рот, чтобы озвучить свои сомнения, но Малфой вновь помешал ей.
— Да-да, мисс Грейнджер, я предлагаю вам взять меня за руку, и пусть это увидит весь мир. Пойдемте же, наконец! Если вы, конечно, не возражаете… — он едва заметно пошевелил пальцами.
Тяжело выдохнув, Гермиона скользнула ладошкой в крупную мужскую руку, тут же ощущая, как начинает краснеть. Да что уж там «краснеть»! Она была почти уверена, что лицо уже сравнялось по цвету с платьем. Малфой же невозмутимо переплел ее пальцы со своими. Так, будто делал это каждый день. Гермиона почувствовала, как рука оказалась крепко прижатой к его теплой большой ладони.
Они неспешно направились в ту сторону, что кивком указала Гермиона.
«Странно… Его ладонь намного больше, чем моя, — думала она, прекрасно осознавая, что пальцы Люциуса Малфоя переплетаются сейчас с ее собственными и даже иногда легонько поглаживают их. — Господи… а я и не знала, что руку можно ласкать… так вот. Почти незаметно, но ужасно возбуждающе… Черт! Да что же это со мной?»