Друзья

– Ну, что ты кривишься, хмуришься? Простишь меня?

– Марат, ты… ты… ты чуть не погиб… а я…

– Маленькая моя, - вдруг рассмеялся, прижал к себе, - не всё так просто. Старину Дюана попробуй еще укококшить.

– Марат, совсем не смешно, - обижено пробурчала ему на ухо. – Ты… я…. Я бы … этого не пережила…

– Всё хорошо, милая. Со мной… всё… хорошо.

(спешно отстранился - схватил, утопил мое лицо в своих ладонях, нарочно заставляя взглянуть в глаза)

Видишь, всё - хо-ро-шо.

– Но… могло бы…

– Патти, если бы я знал, что ты так сильно будешь переживать, то уж лучше бы молчал, или, и вовсе, солгал.

– НЕТ! … только не лги. НИКОГДА не лги. Что бы не было, что бы не случилось.

(мило улыбнулся)

– Хорошо. Обещаю – врать не буду.

– Спасибо.

(руки нехотя сплыли к моим плечам (от лица), а затем и вовсе вернулись к хозяину; резко поднялся на ноги - шаг в сторону)

– Там и документы все остались. Спасать никто не бросился…

– И хорошо.

(коротко рассмеялся)

– Потому пришлось всё наново делать. Всё, над чем бились несколько дней, необходимо было восстановить. Потому и задержался на такой долгий период...

– Но теперь же… всё хорошо?

– По идее – да. Кайзек и его помощница, Лина, остались там, и, думаю, с прочим сами управятся. Я же… больше не хочу уезжать. Тебя одну … бросать.

– Спасибо...

– А ты,

… ты мне расскажешь, что произошло?

Правда, если не хочешь, или… тяжело, то…

– Да что, -

(резко перебила я, предчувствуя его неловкость, смущение)

шумный вздох, встала с кровати, -

поссорилась опять с мамкой: та меня вновь на аборт тащила. Вот психанула – ушла с дому, … затем - наткнулась на Фернандо, и на его… новую… «половинку».

– И?

– А что «и»? Как всегда, от злости своей кипел: унизил меня, растоптал. Сказал ей, что я – больная… Но что самое интересное, он искренне верит (или мечтает) о том, что вся эта беременность моя – фальш, бред,

…этим, мол, я пыталась его вернуть.

– А ты бы хотела?

– Что?

– Вернуть его.

(рассмеялась, расхохоталась я; взволновано прошлась по комнате, попытка привести постель в порядок, застелить ее – нервы на пределе)

Короткая пауза на рассуждения…

– Нет, - резко выровнялась. Взгляд Марату в глаза,… хотя слова, наверно, больше предназначались мне самой, чем ему. – Нет. Ни за что на свете. Пусть даже он одумается, захочет всё исправить. Пусть даже сам станет прилежным парнем, мужем, отцом. Нет.

Время ушло. Время, когда я была набитой дурой, время, когда слепо верила, велась на его чувства, на его «поддержку».

Уж лучше это был ребенок от неизвестно кого, или от тебя, Марат, чем,… чем от этого … урода.

– Ну, спасибо, -

(казалось, в этот миг Дюан даже покраснел, засмущался… от сказанных мною слов,

но, увы, мне, идиотке, тогда было не до этого… - я сгорала от ненависти, от возмущения, от растоптанных чувств, и ни на что не обращала внимание)

– Но ты сам говорил. Неважно уже кто отец – свой бой этот гад проиграл. Этот ребенок – МОЙ …

И теперь только я в ответе за него… ТОЛЬКО … Я.

– Так ты решилась? Решилась всё оставить, как есть?

(взгляд в глаза)

– Да.

(невольно закивала головой)

Да, я решилась.

И… если честно, без тебя этого бы…, скорее всего, никогда бы не произошло – сломалась бы я, и…

(замерла, замерла вдруг – наконец-то пала стена собственного «я», собственных чувств – и мне стала интересна реакция Марата)

– А ты, ты,… что об этом думаешь?

– Патти…

– Нет, скажи, как есть… Правду, прошу. Я… пойму.

(глубокий вдох)

– Я считаю, ты - уже давно не маленький ребенок, и твое решение, мнение заслуживает быть услышанным.

А лично меня… этот факт, что малыш, твой малыш, будет жить, что будет частичка тебя жить, проростать в этом мире – очень радует. Честно, я безумно рад такому твоему выбору.

– Честно?

– Честно…

(несмелый шаг навстречу)

– Патти, знай,… я…, - еще шаг… и вдруг его руки робко коснулись моих плеч. – Я всегда буду рядом с тобой, буду поддерживать…

… Патти,

ты…

(от неожиданного звонка в дверь меня даже подбросило на месте)

(замер в удивлении и Марат)

– К… тебе гости? – едва слышно прошептала я.

– Не знаю, - короткий взгляд в глаза… и тут же оторвался, шаг в сторону. Секунды рассуждений – и ушел в коридор.

(щелчок замка, рык двери – и вдруг… женский голос)

– Привет, Марчик…

– Женье?

– Не ждал...?

– Нет, конечно.

– А в дом не пригласишь?

– Что ты здесь делаешь?

– Значит,… внутрь мне, все-таки, не попасть. Может, еще и дверь перед носом захлопнешь?

– Проходи, - (удивление вместе с каким-то раздражением едва позволяли, казалось бы, Дюану отвечать, реагировать спокойно на происходящее)

– Ты до сих пор дуешься?

– Что ты здесь делаешь? – взволновано, отчасти дерзко, переспросил Марат.

– Хм. Неужели… мы все-таки расстались врагами?

(тяжелый вздох)

– Пусть не врагами, но не друзьями, уж точно…

– И что? Будем делать вид, что не знали друг друга? Что не спали вместе? Что ты…

– Хватит, Женье….

– Почему?

(черт, наверно, глупо стоять вот так посреди комнаты и подслушивать чужой разговор?)

– Потому, что всё, что когда-то было – осталось в прошлом. В прошлом, в котором ты меня… предала.

– Предала? Ты же понимаешь, откажи я Берну – и всё…?

(нервно, возмущенно расхохотался)

– Кажется, в этом споре… прошлый раз я тебя едва не выбросил из окна…

(рассмеялась)

– Да-да, едва…

… зато уж точно вышвырнул из квартиры, вдогонку зашпулив чемодан…