Друзья

– Просто, - неожиданно отозвался Марат. – У нас с Патти будет малыш. И потому… ей нельзя.

– Ого… - растерялась Рия.

(черт, и как же не заметить было?... болезненный, злой, презрительный взгляд Фернандо тут же выстрелил в сторону Марата)

– Это - правда? – все еще удивленная, переспросила меня подруга.

(несмело закивала я головой;

идиотская улыбка, короткий, благодарный за поддержку, взгляд на Дюана – и наши руки невольно сплелись в замок;

снова обернулась я к невесте)

– Да, правда.

– Так, так чего же не сказала раньше? Поздравляю, моя родная!

– Спасибо…

– Поздравляю, - повторил и Боб.

(Фернандо… Ферн жеманно промолчал, делая вид, что не услышал;

каменное лицо… так и не смогло спрятать гнев…)

***

– А теперь танец молодых!!!

(глубокий вдох)

Молодые, родители, свидетели – едва ли не самые главные клоуны на свадьбе. Тамада с приглашенными артистами – отдыхают.

Что же, один танец с Фернандо – это же не конец света, правда?

И потом, что такое танец?

Он может быть как и интимным действием, целой феерией для двоих,

… так и жеманным, холодным комплексом вынужденных движений, да и только. Очередная «показуха», рассчитанная увеселить публику…

…

– Так это правда?

– Что?

– … ты беременна?

– Разве это… теперь уже важно?

– Это – мой ребенок?

– Нет. Ты же слышал…

– Не ври… Ты бы тогда ко мне тогда не пришла…

– Если бы это был твой, разве бы я его оставила?

– Оставила…

(невольно рассмеялась)

– Самоуверенный ты…

А где это твоя девушка? Я думала, ты с ней придешь?

– Мы расстались.

– Почему?

(промолчал)

Она не выдержала твоих вечных наездов и психов? Твоих пьянок?

– Я ее бросил.

(глубокий (мой) вдох)

– Мне жаль… что она оказалась тебе не «той».

– Ты его любишь?

– Кого?

– Ну, этого твоего… упыря?

– Упыря?

– Ну, придурка. Сноба, урода.

– Ты все это про Марата?

– Да мне… (плевать) … как там его зовут.

(удивленно, раздраженно дрогнула моя бровь – ну да, как же это без скандала встреча?)

(шумный вздох)

– Очень.

– Ты врешь.

– Почему это?

– Потому что так не должно быть. Ты носишь - нашего ребенка. И… я…

– Ферн, - резко перебила я его, - перестань.

(спасибо Господи, музыка как раз затихла)

Спешно оторвалась от Фернандо – пошагала прочь.

– Патти, я люблю тебя, - послышалось мне в спину, как раз в тот миг, как из толпы вышел Марат мне навстречу.

Замерли, замерли все мы… в немой сцене, изучая друг друга (или в основном свои?) … эмоции.

Спешный шаг (мой) вперед. К Дюану – игнорируя услышанное.

Сесть за стол, и… просто прийти в себя.

…

Игры, хохот, танцы – и снова застолье.

Сидеть рядом с тем, кому свою жизнь, свое будущее всё… хочешь посвятить,

но и находиться едва ли не в паре метров от прошлого, такого болезненного… и тяжелого прошлого – просто невыносимо. Находиться между двух огней – проще, сразу… взорваться.

Тяжелые косые взгляды Фернандо, болезненное молчание Марата.

Я, дурочка, зачуханка, пигалица, стервозная баба, золушка… без утонченной фигуры и милого личика, сейчас была в центре всех событий. И мне было совсем нерадостно от того, было… противно.

Зачем, зачем я вообще согласилась на весь этот фарс?

Зачем??? … своими руками начинаю разрушать ту божественную идиллию, что образовалась у нас с Маратом…

Дура.

– Простите, но мне нужно выйти в… туалет.

– Патти, тебе плохо? – взволновано поинтересовался Дюан. – Может, мне с тобой?

– Не, нет, прошу, не нужно…

– А ТЕПЕРЬ - ТАНЦЫ!!!

(скомандовал тамада - и большинство гостей стали выбираться из-за стола…)

….

Умыться, умыться холодной водой. Глубже дышать, и просто не реагировать на происходящее. Игнорировать.

Любит он меня. ХА! Чушь.

ПЛЕВАТЬ… мне хотелось с высокой колокольни…

любит? ПОЗДНО, поздно, Фернандо, уже кулаками махать… - бой окончен.

Ты – ПРО-ИГ-РАЛ!

И точка. Мой это ребенок. МОЙ! И ничей… больше….

(несмело скрипнула дверь)

– Патти…

(живо дернулась, обернулась я)

– Что ты здесь делаешь? Это – женский туалет.

– Патти, нам нужно поговорить.

– Фернандо, я… ничего не желаю слушать.

– Я люблю тебя, - резкий шаг вперед, да так близко, что в этой маленькой комнатке (два на два метра) невольно зажал, прижал меня к стене.

(не слушаю его слова;

наоборот, эта его вольность, этот напор – он бесит, ПУГАЕТ меня… - лихорадочная дрожь начинает пронимать все тело)

– Ферн, перестань. Я… я… Всё уже в прошлом… Я…

– Я люблю тебя, моя девочка, - смелое (наглое, дерзкое движение) и схватил в свои объятия…

– Перестань, говорю! Я, я… с другим, я…

(не дал и договорить – жадный, властный поцелуй прилип к моим губам, а руки силой вдавили мое тело, прижали к себе)

Попытки вырваться – да сил едва ли хватало, чтобы губы мои заледенели от ужаса, от возмущения,… отвращения.

Мычу, пытаюсь оторваться, чуть ли не влипнуть в стену – лишь бы улизнуть, пытаюсь сказать, закричать – да крепкая рука давно уже обхватила меня за подбородок, удерживая голову, рот мой – в плену, на замке.

Резкий звук… распахнутой двери… - и кто-то замер в полушаге от нас.

Еще мгновение – и Фернандо наконец-то (победно, ликующе улыбаясь) отлип от меня.

… глаза, родные глаза… сейчас блестели от ярости.

Нет, не то…

… не так та ярость взрывалась внутри его, как боль, обида и разочарование.

Глаза Дюана…

– Марат!

(… хотела, было, кинуться - дернулась я, да крепкий захват Фернандо все еще лишал меня верных движений)

Спешный разворот – и пошагал, побежал прочь.