Друзья

Мгновение – и я ворвалась своим языком ему в рот, желая полностью ощутить на вкус… своего мальчика.

(Стыдно? Страшно? Не по себе?

Все эти чувства все еще сидели во мне, но как испуганные дети – молчали,

… покорно замерли, смотрели и ждали, что будет дальше…

Что…)

Несмелое движение – и его руки сплыли от моих плеч к ладоням, робко схватил, сжал за кисти…

короткий поцелуй в губы (рывком)… и тут же развернулся - идти прочь, на ходу выпуская одну мою року прочь, а вторую стискивая еще жадней…

Шаги, шаги… пока не привел меня в спальню, пока не застыли… у кровати.

Несмело присел на край. Движение, робкое, но навязчивое – и я опустилась ему на колени.

И снова губы, его губы жадно отыскали мои… и стали ласкать, нежить, словно какой хрупкий цветок… голубит солнце. Словно воздух, словно во мне сейчас – был… «его» воздух.

Жаркие объятия, страстные поцелуи,… неосознанно скатившиеся от лица к шее, а от шеи – к ключице… Влажный язычок, дерзко, откровенно скользнув по моей коже, заставил невольно вздрогнуть.

Сердце, сердце мое заколотилось, как сумасшедшее, и то,… что раньше оно пыталось вытворить от волнения, просто показалось чушью…

Плавное, медленное движение – скользнув руками под платье, Марат поднял тут же полы его вверх.

Смело (или только в попытках так себя проявить) я спешно задергалась, помогая освободить себя от одежды.

А, черт, страх взорвался, как мыльный пузырь, и теперь все внутри онемело, предвещая какую-то непонятную истерику.

Впервые, казалось, для меня близость с мужчиной сейчас будет - впервые.

А, может, так и есть. Впервые будет… «по-настоящему»?

Любя?

Без… «надо», «неплохо бы», «пора уже».

Впервые я этого… очень хочу. ОЧЕНЬ.

Мой Марат. Я отдамся сегодня тебе… сполна... без капли сожаления…

Щелкнула застежка бюстгальтера, отчего пристыжено дернулась я, машинально пытаясь прикрыться.

Но тут же движение Дюана, его поцелуй мне в плечо, заставил застыть на месте.

Ласки, ласки… крохотными шажочками от шеи к краю, вдоль ключицы,… оттесняли бретельку долой, пока та вовсе не спала вниз.

Такая же участь ждала и вторую – коварной нежностью… справлялся Марат с моим страхом и робостью.

Движение – и наконец-то вовсе освободил меня от назойливой вещицы.

Кроткий взгляд, вбирая в себя… всё увиденное (жадно изучая мою нагую грудь)…

… и тут же (краснея от смущения, пристыженный от пристального, следящего за каждой его эмоцией, (моего) взгляда) прильнул, …

прильнул губами к соску, вбирая в себя, втягивая – играя… и тут же замирая в усладе -… желая ощутить запретное на вкус.

Застонала, невольно застонала я и выгнулась под напором, невольно сжала пальцы на его спине, вцепилась в тело.

Дурман, дурман удовольствия стал разливаться по жилам, смешиваться с горячей кровью – и полностью лишать сдержанности и опаски.

Резкое мое движение – и нагло стянула с Дюана рубашку (плевать на пуговицы, плевать на всё… что будет отрывать меня, оттягивать момент самого желанного).

И вдруг, легким, ловким перекатом, повалил меня Марат на кровать, движение… и плотно прижавшись к моей спине,… стал жадно одаривать поцелуями всю меня,… начиная от мочки уха и заканчивая пологой волной бедер…

Плавные движение рукой, нежные поглаживания – и стал напористо лишать меня последней одежины.

Не знаю, …

… не знаю почему, но впервые близость с мужчиной потеряла какие-либо «плотские потребности» - нужду в «правильных», «логических» движениях, потеряла натугу…

Всё выходило как-то само собой, без… усилий и сосредоточенности, на грани инстинктов, желаний и спонтанных порывов,

… но, тем не менее, или наоборот, как раз, вследствие этого, … ласки давно переросли рамки материального, физического.

… лишь эмоции, чувства и ощущения,… божественные ощущения. Едва ли… которые можно назвать реальными…

Еще, еще мгновение… еще поцелуи – и пиковый, долгожданный момент просто взорвал меня изнутри.

Крик, больной, шальной крик раздался, невольно вырвался из меня,… взывая то ли к пощаде, то ли к продолжению «мук»…

Но рассудок, рассудок уже поплыл, утонув в блаженстве… и я едва что смыслила далее…

Эйфория, больное удовольствие… на грани помешательства, левитации, порхания где-то там, за пределами осязаемого…

… в плену тьмы… и золотых звездочек (перед глазами),

В плену… счастья…

Впервые я познала, что такое любовь… в полной мере. Мере, которую не каждому дано… видать.

Марат. Мой дорогой, любимый Марат.

Сегодня ты открыл двери мне… в еще… одну, необыкновенную… сказку.

Я стала – твоя… Твоя – раз…

… и навсегда.

Глава Шестьдесят Седьмая

Стук в дверь невольно разбудил меня, вытянул из оков дремоты…

– Я открою, - едва слышно прошептал Марат и тут же зашевелился, задергался на кровати – пытаясь сообразить, что где валяется… (из нашей одежды).

(несмелый полуоборот – и я… украдкой, как партизан, стала наблюдать за умиленной картиной)

Но тут же поймали, поймали меня на горячем: короткий взгляд, едкая ухмылка.

– Спи,… а не выглядываешь, как кролик из норки.

– А разве кролики живут в норке? И потом, может, мне очень нравиться на тебя смотреть… особенно голенького…

(игриво замигала я бровкой)

(рассмеялся)

– Завтра насмотришься, а сейчас - спи…

Спешно застигнув брюки, тут же пошагал, вышел из спальни в коридор…

Щелчки замка, едва слышный разговор… - и лишь спустя несколько минут мы наконец-то вновь остались одни…

…

– Это из ресторана. Да уж, я уже и забыл, что еду заказывал.

– Быстро же они…

– Готовили на заказ, ну, и потом…

Так, Патти, может, немного перекусишь? Лазанья, картофельные клецки…

– Ммм… не хо.

Мне так хорошо сейчас, что совершенно ничего не хочется…

… кроме как полежать в твоих объятиях!

(жадно потянулась я руками к своему Маратику, застывшему у дверях с пакетом еды)