Друзья?

Вернувшись в спальню, девушка застала уставшего Влада спящим, и тут же выскользнула из комнаты, направляясь в соседнюю спальню, где ее уже ждала разгневанная, ревнующая Катя.

– Я же просила тебя!
– с порога набросилась на сестру девушка.
– Просила не подпускать его к себе! А ты?!...

– Прости, - только и прошептала виновато Лиза.
– Я не смогла.

– Не можешь ты - скажу я, - решительно заявила Катя, уставшая терпеть Влада рядом с Лизой.

– Нет, Катя, прошу. Я должна сама. Сама решиться и все объяснить.

– А мне что прикажешь делать? Слушать, как ты стонешь под ним? Или слушать его стоны, когда он в тебе?

– ревниво шипела Катя, глядя на плачущую Лизу.
– Ты же решилась! Ты же согласилась все рассказать! Так почему тянешь? Или тебе было приятно?!
– прищурившись, спросила Катя.

Лиза только отрицательно покачала головой, пряча стыдливо лицо. Было стыдно и за случившееся и за свою трусость.

– Завтра, я скажу ему завтра. Обещаю, - прошептала Лиза, укрываясь в любимых объятьях.

– Я подожду до завтра, - согласилась Катя и скрепила их уговор сладким поцелуем, вмиг стирая из памяти Лизы только что случившееся.

А девушке так хотелось остаться сейчас здесь, а не возвращаться к Владу, к нему в постель, где он только что осквернил ее тело собой. Девушки нехотя прервали поцелуй, и Лиза все-таки вернулась к себе в комнату. Влад тут же во сне, прижал ее к себе, отчего она немного напряглась, но все же расслабилась, понимая, что он по-прежнему, крепко спит.

На следующее утро Влад, несмотря на выходной день, собрался продолжить работу.

– Но сегодня же воскресенье,- ставя перед парнем чашку с кофе, сказала Лиза, уже настроенная на разговор.

– Ничего не могу поделать, - пожал плечами Влад.

– Я просто хотела кое о чем поговорить, - начала нерешительно Лиза, ловя ободряющий взгляд Кати.

– Вечером обо всем поговорим. У меня нет времени, - допивая одним глоткой кофе, ответил парень и, чмокнув Лизу на прощание в подставленную щеку, вышел из квартиры.

Катя осуждающе посмотрела на Лизу.

– А что я должна была сделать? Приказать ему сидеть дома и слушать, что я скажу? Вечером он приедет, и я все скажу.

– Хорошо, - покладисто согласилась Катя, заметив на тумбочке оставленный Владом мобильник.
– Пойдем со мной, - хитро улыбаясь сестре, предложила девушка.

– Катя, - чуть смутилась Лиза.

– Я соскучилась, - состроила умилительную мордашку Катя, взяв сестру за руку и ведя ее за собой в спальню.

– А если...

– Не если. Он уехал до вечера. Расслабься, - привлекая сестру к себе в объятья, прошептала Катя ей в рот, прежде чем жарко поцеловать.

Она торопливо сбрасывала с Лизы одежду, сладко целуя обнажавшееся тело. Как же сильно она любила эту девушку. Больше жизни. Ради нее она готова была на все. А ради них обоих даже на большее. И пусть Лиза обидится, когда поймет, что она делает, потом все равно простит и скажет «спасибо». А за Влада она не собирается переживать, как это делала Лиза. Она, Катя, и так слишком долго терпела этого человека рядом с сестрой. Он больше года имел возможность прикасаться к той, кого так безумно и неправильно любила она.

Влад уже на несколько километров отъехал от дома, когда понял, что забыл мобильник.

– Черт, - проворчал парень себе под нос, разворачивая машину обратно к дому.

Безумно не хотелось опаздывать на встречу, но и без телефона он как без рук. Поднявшись к себе на этаж, Влад вошел в квартиру и пошел искать мобильник. Девушки уже успели куда-то улизнуть, потому как в квартире было очень тихо. Забрав мобильный с тумбочки в гостиной, он уже пошел к выходу, но вдруг резко застыл, как вкопанный, услышав за спиной женский стон.

Будто обухом по голове огрели. Как во сне, Влад медленно обернулся и пошел на звук, лихорадочно сжимая в руке телефон. В горле пересохло, а в голове все перемешалось. Сердце набатом стучало где-то в ушах, мешая четко соображать и думать, а потому он просто молча шел на звук, не пытаясь что-либо осознать.

В голове мелькнула мысль, что это может быть Катя. Мало ли - вдруг она успела с кем-то здесь познакомиться, а потому и не торопится уезжать. Всеми силами Влад вцепился в эту мысль, медленно и тихо открывая дверь.

Но то, что он увидел, не просто поразило его - он впал в прострацию, в шок. Даже дышать перестал. И стало так больно и противно, как не было никогда. Противно смотреть, противно понимать, кем сделали тебя. Стало наплевать на все, кроме того, что сделали с ним и его сердцем.

На кровати, в хитросплетении рук и ног стонали Катя и Лиза, ласкающие тела друг друга и жарко сминающие губы в поцелуе. Они были так заняты собой, что не видели и не слышали молодого мужчину, который смотрел на все происходящее широко открытыми глазами, в которых сквозила боль предательства. Такая боль была в них лишь тогда, когда он посчитал, что его погибшая мать бросила его. Одного, маленького и испуганного мальчика, так нуждающегося в ней. Оставила, не смогла заставить себя жить ради него.

В одну минуту Влад понял все, чего не понимал раньше. Почему Лиза никогда не говорила, что любит. Почему каждый раз после близости бежала в душ и буквально сдирала с себя кожу. Почему замирала каждый раз, стоило ему только войти в ее тело. Почему почти никогда не рассказывала о семье, в особенности о сестре. Много еще было «почему», превратившихся в один миг в четкие ответы.

Не было понятно только одного.

– За что?
– тихо прошептал Влад.

Но даже его шепота было достаточно, чтобы обе девушки услышали и заметили его присутствие. В один миг из их глаз ушла нега и томление, сменившись у одной диким испугом, а у другой немым торжеством.

– Влад, - начала нерешительно, испуганно и тихо, Лиза, кутаясь в простыню так, будто он впервые видит ее обнаженной, что заставило молодого мужчину горько усмехнуться.
– Я...

– Оденься, - холодно бросил Влад, умело и ловко пряча свою боль и обиду поглубже.
– Потом поговорим.

Он словно в прострации отошел от двери и прошел к бару в гостиной. Никто, увидев его в данную минуту, не сказал бы, что ему больно, что его предали, и что он разбит. Он был собран, холоден и отстранен. Так он всегда относился к любому делу, за которое брался. Так он всегда смотрел на всех, кто его окружал, пока не появилась та, что заставила его оттаять и полюбить.

Эта мысль заставила его скривить лицо и одним махом выпить налитый до краев бокал коньяка. Было плевать уже на все: и на деловую встречу, на которую он опаздывал, и на раздавленный в руке мобильник, осколки которого начинали свой путь от порога спальни Кати. Он не чувствовал физической боли от того, как эти осколки пластика и стекла спивались до костей в руку. В данный момент он ощущал только свое разбитое сердце и ущемленную гордость и самолюбие.

– Прости, - раздался за спиной тихий плачущий голос Лизы.