Дрянь такая!

Я смотрела ему вслед. Суворов быстро, снимая на ходу кимоно, прошел в противоположный конец зала и открыл дверь, вероятно в тренерскую комнату. Спина у него была загорелой, крепкой, под кожей перекатывались мышцы. А под правым нижним ребром я заметила вдруг крупный, серпообразный шрам. Похоже, от осколка…

В горле у меня пересохло. Нервно сглотнув, я отвела взгляд от двери, за которой скрылся Суворов. Давно у меня такого не бывало, чтобы нравилось все, абсолютно все в мужчине. И не просто нравилось…

Я бросила быстрый взгляд по сторонам: не заметил ли кто, с каким пристальным вниманием я наблюдаю за Суворовым. Кажется, все обошлось. Каждый в этом зале занимался своим делом, и на меня не обращали внимания.

Присев на длинную, узкую скамейку возле шведской стенки, я стала наблюдать за кувырками мальчишек на татами. Это было презанятное зрелище, и я вздрогнула, когда Суворов окликнул меня. Он настолько бесшумно подошел, что я даже не заметила, когда он это сделал.

Сейчас он был в спортивных брюках и в майке, а в руках держал кроссовки. На шее у него висело полотенце, а волосы были влажными.

— Аня! Я готов! — сказал он.

Я молча уставилась на него. Сейчас он выглядел намного моложе, лет на сорок с небольшим. И я подумала, что его отставка вызвана наверняка не возрастом, а, скорее всего, ранением.

Но Суворов понял мой взгляд по-своему.

— Аня! Вам плохо? — спросил он встревожено. — Пойдемте на свежий воздух.

Он подхватил меня под руку и вывел из зала. На выходе он обул кроссовки, а я чуть не ушла босиком, если бы он не засмеялся и не подал мне спортивные туфли.

После прохладного зала на улице мне показалось нестерпимо жарко.

— Пройдем ко мне? — спросил Суворов.

— Нет, лучше поговорим в машине. Там мне спокойнее.

Мы прошли к машине, и я была уверена, что все, кто в это время находился во дворе, от дряхлых бабушек до грудных младенцев, проводили нас взглядами. Я их чувствовала спиной и, вероятно, поэтому несколько раз споткнулась.

— Осторожнее, — сказал Суворов и снова подхватил меня под локоть. — Ничего страшного. Будет тема для разговоров до начала сериала.

— Вы умеете читать мысли? — поинтересовалась я.

— Конечно, — вполне серьезно ответил Суворов. — Вы сейчас подумали, что старушки замучат меня расспросами по поводу вас. И не беспочвенно, потому что все как одна желают скорее женить меня.

— И они добились успеха в сватовстве?

— Пока нет, но я не исключаю, что добьются.

Я, может быть, резче, чем следовало, выдернула руку из его пальцев и открыла машину.

— Приземляйтесь, — сказала я и села на место водителя.

Суворов послушно занял соседнее кресло.

— Я весь внимание, — сказал он.

Я молчала, не зная с чего начать. Мне казалось унизительным раскрывать подноготную своей семьи. Тогда Суворов обнял меня и ободряюще похлопал по плечу.

— Успокойтесь, Аня! Я все пойму!

И я принялась рассказывать. Не знаю, сколько прошло времени, но Суворов ни разу не перебил меня, даже когда я сбивалась или повторялась. Только попросил разрешения закурить, и опустил стекло, чтобы дым вырывался наружу.

— Вот и все! — закончила я свой рассказ. — Мне абсолютно не у кого попросить помощи, поэтому я обратилась к вам. — И замолчала, ожидая приговора.

— Аня, как вы познакомились с Людмилой? — спросил Суворов совсем не то, что я от него ожидала.

— С Людмилой? — удивилась я, потому что никогда не придавала значения обстоятельствам нашего знакомства. — Совершенно случайно. В косметическом магазине. Выбирали косметику у одного продавца, разговорились, затем зашли в кафе, выпили по чашечке кофе, после этого стали перезваниваться, встречаться.

— Как долго это продолжается?

— Больше двух лет. Мы прекрасно общались, доверяли друг другу… — Сказала я. — Вы считаете, что она не случайно познакомилась со мной?

— Кто его знает? — пожал плечами Суворов. — Но, честно сказать, кое-что меня в этом настораживает.

— Позвольте узнать, что именно?

— Я пока не определился, — серьезно посмотрел на меня Суворов, — но, насколько мне известно, Людмила Сухорукова когда-то была любовницей Милехина.

— Откуда вы знаете Людмилу? — Я с недоверием посмотрела на него.

— Имел возможность познакомиться. Решили как-то с одним из тренеров выпить пивка в ее кафе. Она подсела к столу. Приятель мой давно ее знает. Вот он и сообщил мне, кто она такая. Весьма эффектная особа!

— Эффектная! — согласилась я. — Но вы здесь всего три месяца, и уже знаете такие подробности? — Я не скрывала, что поражена до глубины души. — Я живу в этом городе почти всю жизнь, и про Милехина узнала только от Ворошилова.

— Но на десять лет вы выпали из общественной жизни, — усмехнулся Суворов. — В какой-то мере это оправдывает ваше незнание. Что касается Людмилы, то она тщательно скрывает это знакомство, чтобы не подмочить репутацию.

— Возможно, это многое объясняет, — сказала я. — Но почему мой Сережа? Что им от него нужно?

— Этого я не знаю, — ответил Суворов, — но вы сможете потребовать от своего мужа объяснений, если найдем его в Озерках.

— А вы сомневаетесь в том, что найдем?

— Думаю, стоит проверить, — улыбнулся Суворов. — Но учтите, руководство экспедицией я беру на себя. Я — капитан, вы мой смелый юнга. Идет?

— Идет! — С облегчением сказала я.

— Тогда подождите меня в машине. Я быстро переоденусь и вернусь.

— Нам надо еще заехать в автосервис, — сказала я, — и забрать джип из ремонта. Он надежнее в дальней дороге.

— Слушаюсь и повинуюсь! — Суворов снова расцвел улыбкой и выбрался из машины.

А я достала пачку сигарет, закурила и стала ждать своего дворника.

Глава 20

Выехали мы только в шестом часу вечера. Суворов с явным удовольствием сел за руль джипа. С одобрением оглядел приборную панель, опробовал ручник и прочую автоматику.