Дрянная девчонка в Академии

Полезность нового друга я все-таки недооценила…

На следующий вечер я опять засиделась. Обещанную пользу Трин вчера принес, и основную работу выполняло заговоренное перо. Тихий скрип убаюкивал. И прочесть информацию я еще на лекциях успела, все равно без пропущенного материала ничего не понимала. И сейчас, наблюдая, как перо выводит на бумаге ровные строчки, я потихоньку перебирала в голове полученные знания. Таковых было много. Заклинания, выведанные у Трина, тоже действовали.

Зря Эдитта с ним так, талантливый парень. Даже немного жаль, что ему приходится прозябать в провинции с ее старомодными порядками. Зато он меня понимает.

Звук пишущего пера и монотонные мысли навевали дремоту, и я, накинув на плечи шаль, выскользнула из общего зала и потихоньку пробралась в сад. Пожалуй, единственное место, которое мне нравилось в Академии. Тихо, только слабый ветерок шуршит между ветками деревьев и кустарников, в воздухе плывут цветочные ароматы, кое-где понатыканы скамейки с высокими спинками и бронзовыми завитками.

Я устроилась на одной из таких, сбросив туфли, забралась с ногами и запрокинула голову. Лицо тут же обдал порыв прохладного воздуха. По небу плыла большая, почти полная и ослепительно белая луна, где-то рядом трещала поздняя пташка.

Посидела немного, и на душе стало почти спокойно. Может, если бы я правда хотела стать светлой магиней, мне бы и понравилось в Академии имени этой их Шаяны Шагрисской.

Точно бы понравилось! Рано или поздно.

Но так… я понятия не имею, чего хочу, и не терплю, когда мне указывают. Тем более человек, который не имеет на это никакого морального права. Опомнился, когда воспитаннице стукнуло почти восемнадцать!

Гневные мысли прервал треск. Я вздрогнула. Перед глазами почему-то сразу выскочил образ синеглазого разбойника-мага. Как молнией ужаленная, подскочила с лавки, оглянулась — никого и ничего.

Фу ты, совсем с этими приключениями дерганая стала… А все Пресинваль виноват!

Тайс — не Трин, у нее после отбоя из комнаты ни ногой, так что нас в десять разогнали с первого этажа. Схлопотать очередное наказание я желанием не горела, поэтому тоже направилась к себе. А пока шла, то и дело то треск, то осторожные шаги слышала…

Ладно еще в саду и во дворе, но в особняке тоже! И в холле, и в общем зале, и в коридоре возле комнаты.

Нервы определенно пора лечить.

Девчонки почти сразу завалились по кроватям и мерно засопели, а я, чтобы не мешать, вместе с пером и конспектами ускользнула в ванную. Процесс надо было изредка контролировать, так что в ближайшие часа два сон мне не грозит.

Воспользоваться случаем и принять ванну, что ли? Когда живешь не одна, редко выпадает возможность поваляться в пенной водичке, чтобы при этом никто не мешал, не торопил и не пытался вломиться.

Я наполнила ванну, на цыпочках сходила в комнату за жасминовым маслом, шампунем и кое-какими притирками, шорох в темном углу проигнорировала, затем вернулась, закрыла за собой дверь, сбросила опостылевшую форму и окунулась в ароматную воду.

М-м-м… Чистое удовольствие!

Час пролежала, почти не шевелясь, лишь изредка добавляя горячей воды. Размышляла о девичьем: о столичных знакомых, Реруна вспомнила, Лекси. Теперь ее согласие на помолвку уже не казалось безумием. Вот вырвусь из заточения и тоже начну вести себя прилично.

Перо уже почти закончило, пришлось выплывать из мечтаний. Я блаженно потянулась, застонала и взялась за мочалку…

Но она явно была против.

Хм. Какая большая… и пушистая! Кажется, у меня не было такой.

Дальше все случилось очень быстро.

Мочалка дернулась в моей руке. Но я же упрямая, поэтому лишь сжала сильнее! Мысли словно выключили, действовала исключительно на инстинктах.

Столь беспардонное обращение с ее почему-то теплым и пушистым тельцем мочалке не понравилось. Она задергалась с двойным рвением, когда же это не помогло, раздалось гневное шипение, и в мою ладонь впились самые настоящие зубы.

Вот тут оцепенение спало, и я заорала.

Визг вышел такой, что, наверное, на другом конце страны услышали и вздрогнули.

Разжав пальцы, теперь уже я затрясла рукой, отчаянно пытаясь отделаться от зубастой мочалки. Но желтая паршивка, которая, кстати, в мокром виде на мочалку совсем не походила, сверкнула круглыми глазищами, оценила глубину и вцепилась в мою руку еще и лапками с коготками.

М-м-м-мамочки-и-и…

Послышался топот, грохнула дверь… Сонно моргающие девчонки застали ошеломляющую картину: я без одежды и с намыленными волосами трепыхаюсь в ванне и отчаянно верещу, на руке у меня болтается какая-то пакость с зубами и когтями, а вода розовая от крови.

— Я тебя когда-нибудь сама утоплю, — буркнула Летта.

— А-а-а… — мной владела самая настоящая паника.

— Быстро вылезай!

Пока меня вылавливали из воды, кутали в полотенце и аккуратно снимали с руки мелко дрожащее… что-то, послышался настойчивый стук в дверь.

— Что у вас там происходит?! — разумеется, это была Тайс. — Немедленно откройте дверь!

Мы в ужасе переглянулись.

— Быстро по кроватям! — прошипела Летта.

Краем взгляда она проследила, чтобы мы с Кирой выполнили указание, а сама понеслась к двери. Щелкнул замок.

— Это что за вопли посреди ночи? — гневно осведомилась Тайс, заглядывая в комнату поверх плеча Летты. Но ничего не увидела, весь бардак остался в ванной.

Правда, как теперь спать в мокрой, измазанной кровью и слегка намыленной кровати, я представляла плохо…

— Простите, мне дурной сон привиделся, — невинно взмахнула ресницами Летта.

И так убедительно у нее это вышло, что Тайс поворчала немного, бдительно заглянула в огромные синие глаза с чуть опущенными внутренними уголками и, не учуяв подвоха, удалилась.

Когда ее шаги стихли, мы с Кирой выскочили из-под одеял и рванули в ванную.

Нечто, принятое мной за мочалку, было там, сидело возле ванны с несчастным видом и меленько тряслось. Мне даже жалко стало, честное слово.

Ночка вышла развеселая. Сначала я смывала с себя мыло и кровь, потом Летта заговаривала, смазывала и бинтовала покусанную руку, далее она же с помощью бытовых заклинаний приводила в порядок мою кровать… ну а после этого всеобщее внимание вернулось к странной живности. Какой уж тут сон?!