Дрянной мир. Книга 2

Вот только не одними врагами был полон Фронтир. Мало того, что опасность представляли живые существа, но вместе с ними были охочи до наших жизней были ещё остатки магии. После того Фронтайнское королевство было разрушено орочьим Потопом, то множество неконтролируемых магических артефактов были на долгое время забыты. Вот только магия не очень-то жаловала отсутствие внимание, а потому вырывалась из заточения в определённых предметов, образуя очень занимательные магические аномалии. Часто происходили ситуации, когда путешествующий караван исчезал не то что на месяца, а на целые года, появляясь из временной аномалии словно вовсе никогда не пропадали. Это было, пожалуй, самой безопасной аномалией, не приносившей больших бед. Тогда как невнимательного путешественника вполне себе могло разметать на местные молекулы в совершенно неожиданный момент. Вот только что был живой человек, бойко шёл и мог даже балагурить, но в следующий момент исчезал, превращаясь в облако из мясной пыли. Он не успевал даже вскрикнуть, просто исчезай, тогда как его товарищи никак не могли его спасти. Даже наличие мага в отряде не гарантировало спасения от того великого количества аномалий, бесконечные россыпи которых существовали на территории Фронтира. Хотя, даже такая аномалия не была самой страшной. Здесь человек исчезал мгновенно, вообще не ощущая боли, но были и искривления магического пространства, которые любили мучить живых существ своей магией. Существовала аномалия, которую местные авантюристы прозвали обыкновенным словом «Перевёртыш». В целом это название полностью отражало сущность этой аномалии. Зоны этой аномалии вечно были размыты, и даже маги не могли в точности их определить. Едва любое живое существо вступало на территорию «перевёртыша», то его выворачивало наружу. Все органы покидали своё обиталище, кровь заплёскивала землю вокруг, но смерть не настигала несчастного. Магия аномалии продолжала поддерживать в нём жизнь, заставляя ещё долгое время мучиться, заставляя его чувствовать весь перечень болевых ощущений, которые были только доступны живому существу. Пожалуй, единственное, что могло спасти попавшего в «перевёртыш» бедолагу, так это калённый болт прямо в выпавший наружу мозг. Это обеспечивало гарантированную смерть страдальцу, которая была единственным исходом в случае попадания в аномальное образование.

Также у аномалий была противная привычка мигрировать, которая не позволяла жителям Фронтира составлять карты, которые бы помогли им в жизни в этом негостеприимном месте. Причем, аномалия могла находится на одном месте месяцами и даже годами, после чего в абсолютно случайный момент переходила на абсолютно новое место жительства, вновь закрепляясь там на неопределённый срок.

Однако же существовали аномалии, которое можно было во благо. Она работала по принципу обмена неживого на живое. Для начала было необходимо закинуть на территорию аномалии смачный кусок плоти, который одномоментно исчезал, после чего туда же отправлялся предмет, который хотелось размножить. Например, можно было взять живого поросёнка и в обмен на него размножить пару десятков золотых момент. Обменного курса в таких аномалиях никто не знал, и он постоянно менялся, из-за чего было невозможно рассчитать возможный получаемый доход. Причём, существовала постоянная опасность, что аномалия резко увеличить свои аппетиты и поглотит любителя такого бартера, не оставив ничего взамен.

Неужели на существовало никакого способа заранее почуствовать аномалию кроме обладания магией? Возможность была, но вот только один такой индикатор было отыскать неимоверно сложно, и цена за него была воистину космической. Дело в том, что отыскать аномалии было возможно только при помощи метеоритной породы и кусок должен был быть никак не меньше сливы. Метеоритная порода нагревалась по мере приближения к аномалии, но даже так не могла точно определить настоящие границы аномальной зоны.

В общем-то, опасность подстерегала нас на каждом шагу, но бояться было уже поздно. Нужно было во чтобы то не стало отыскать Лунный Город.

Глава 2

Путешествие наше не могло бы столь беззаботным, как нам этого бы хотелось. Мы очень часто натыкались на какие-либо остатки павшего королевства в виде обветшавших деревень, городов, мест поклонения старым богам, мастерских и чёрт знает чего ещё. Если покосившиеся деревянные дома не представляли большой опасности, если не заходить внутрь находящихся там погребов, где могли обитать твари, которых человечество ещё не видело, а земли церквей были более чем безопасными, ведь монстры эти места старались не посещать и аномалии обходили стороной, то вот с городами всё было намного сложнее. В один из дней путешествия мы было вышли к небольшому поселению на холме, который определить в города можно было только с большим натягом и хотели провести там ночь, закрывшись в самом крепком доме, но вскоре поняли, что обитают там определённо не гостеприимные существа. Едва мы только смогли добраться к крайнему из домов поселения, то оттуда по нам открыли стрельбу. Били из луков, используя достаточно корявые стрелы. В тот момент нас спасло лишь то, что стреляли по нам не очень-то кучно. Стрелы летели куда только возможно, но не в нас. Лишь один из снарядов умудрился сбить с меня меховую шапку, но на этом попадания ограничились. Штурмовать то поселение мы не решились, а потому потери ограничились лишь моей продырявленной шапкой.

Вот только когда мы отошли от поселения, то появились вопросы, касаемо происхождения этого места. Понятно, что некогда здесь проживали фронтайнцы, когда их страна ещё цвела и пахла, но кто там засел сейчас? Казалось бы, чего тут гадать, если учесть весьма ограниченный спектр разумных рас этого мира? Однако орки с фурлингами луками не пользовались. Первые из-за большой неприязни к дальнему бою, а вторые из-за своеобразной доктрины войны, из-за чего фурлингам приходилось биться по ночам, а луки в это время суток становятся малоэффективными ввиду объективных факторов. Вполне возможно, что этими загадочными стрелками стали кто-то авантюристов, но тогда ещё больше сомнений приносил вид самих стрел. Они обладали небольшими зубцами на манер гарпунов, что не позволило бы вытащить стрелу из раны без хирургического вмешательства, а сами стрелы были пусть из плохого, но всё же железа, что указывало на наличие достаточно неплохого уровня развития чёрной металлургии. Такую информацию мы смогли раздобыть благодаря застрявшей в шапке стреле, однако даже Йохан не смог определить расовую принадлежность данного снаряда, оставив нас в замешательстве. Впрочем, появление новых рас на территории Фронтира было делом не очень-то удивительным. Освободились громадные жизненные пространства, большую часть которых на постоянной основе никто так и не смог занять. Орки всё больше продолжали кочевать, яростно не принимая оседлость как образ жизни, а квази-государств авантюристов было очень мало, да и контролировали они незначительные земельные участки. Так что, мелкие расы, которым ранее приходилось скрываться в тени куда более серьёзных народов, теперь могут чувствовать себя куда как более вольготно, что в будущем может обернуться для остальных государств огромной проблемой.

В тот же день, когда мы наткнулись на некогда человеческое поселение, в потёмках мы смогли отыскать для себя другое пристанище на ночь. Это была маленькая деревенька, больше похожая даже на отдалённый хутор. Всего четыре дома, поставленные очень плотно к друг-другу и укрытые от остального мира покосившимся частоколом. Хоть какой-то защиты для гипотетических жителей он не обеспечивал, но в темноте из-за него было невозможно рассмотреть сам хутор. Пусть больше шансов отыскать хоть какое-то ночное прибежище нам было сейчас невозможно, ведь весь отряда давно выбился из сил, но вваливаться внутрь вообще без разведки было кратно страшнее. Быть может, что внутри укрылись самые страшные твари, один взгляд на которых вызовет внутри человека не то что страх, а полноценный и необратимый сердечный приступ.

— Гаух, твои сотоварищи же в старых домах предпочитают не селиться? — спросил я орка, стараясь успокоить самого себя.

— Да. — кивнул своей чёрной головой орк, — Каждому орку стократ милее его палатка, чем самый роскошный человеческий дворец. Тем более, что мы уже научены опытом предков. В домах любит всякая нечисть заводиться, а в палатке никого. Так спокойнее.

— Грегор, ты там ничего не ощущаешь?

Вопрос принадлежал Агнару, бывшему негласным руководителем всего нашего путешествия к Лунному Городу, и я постарался обратиться к своим ощущениям. Магическое зрение не выявляло никакой живности внутри хуторских домов. Это успокаивало, но какое-то чувство внутри меня призывало оставаться очень осторожным и не убирать ладони от рукояти меча.

— Никого.

— Грегор, Уильям, давайте первыми на разведку. В подвалы не лезьте только, но если что-то случиться, то орите во всю глотку. Постараемся сразу же вам помочь.

Третий сын графа Аетернуса хлопнул меня по плечу, и мы медленно двинулись в сторону хутора. Пришлось идти аккуратно, каждый раз внимательно изучая место, куда желали поставить ногу. Вполне возможно, что где-то на хуторе объявилась злосчастная аномалия, которая превратит нас в нежный мясной фарш, а потому оставалось полагаться на моё магическое чувство, надеясь на то, что я вовремя почувствую этот магический дефект.

К покосившемуся забору мы подобрались настолько тихо, насколько это вообще было возможно. Я до сих пор не ощущал хоть какого-то присутствия внутри хутора, но даже так было страшно проникать на его территорию. Видя мою взволнованность, он решил вступить на территорию поселения первым. Удерживая свой полуторник обеими руками, молодой Аетернус вошёл через отсутствующие ворота. На него никто не накинулся, а потому я двинулся за своим товарищем.

Мы проверяли один дом за другим, выискивая хоть какой-то признак нахождения здесь сверхъестественного, вот только ничего интересного по итогу отыскать нам не удалось. На хуторе оказался всего лишь один крупный жилой дом, построенный из крупного обожжённого кирпича. Ранее здесь явно проживала зажиточная семья, обладающая не только крепким домом, но ещё и отдельную кузницу, амбар и конюшню. Судя по всему, во время Потопа сюда нагрянул отряд каких-то хищных тварей, которые пожрали лошадей без остатка. Бедные животные, закрытые в своих отдельных стойлах, никуда не могли убежать, а потому единственной памятью о них остались обглоданные кости, выбеленные от проникающего внутрь конюшни света.

Единственным местом, которое мы не рискнули проверять, остался подвал внутри кирпичного дома. Он был закрыт тяжёлым деревянным щитом, дополнительно обшитым толстыми свинцовыми пластинами. Даже поднять такую крышку было достаточно проблематично, а потому для дополнительной уверенности мы просто положили на крышку не успевший полностью сгнить сундуку, навалив туда для пущей уверенности ещё и всякого тяжеловесного мусора. Пожалуй, что даже горилла не смогла бы поднять этот люк вместе с дополнительным грузом, а потому можно было хоть немного поуспокоиться и Уильям отправился обратно к группе, чтобы привести её в дом.

Мне же пришлось заняться укреплением дома, насколько это вообще было возможно сделать с нашими ресурсами. Не знаю какая дотошная группа мародёров успела пройти по этому хутору, но отыскать хоть что-то полезное было практически невозможно. Однако мне удалось мало-мальски укрыть немногочисленные окна внутри дома успевшими прогнить досками при помощи проржавевших гвоздей с квадратными шляпками. Молоток отыскать мне не удалось, а потому мне пришлось забивать гвозди при помощи тупой пятки рукояти моего кинжала. Далеко не самый удобный инструмент, но мне определённо хотелось насколько это возможно укрепить помещение, где нам предстоит находится целую ночь.