Дрянной учитель

Вот плачет в углу.

Вот не встает с постели до поздней ночи.

Ее заплаканное лицо и улыбка, что навсегда осталась на ее лице, когда я увидел ее под своим окном.

Такая красивая.

Такая разрушенная.

Мои легкие разрывает от шума, который я могу описать только как крик. Отчаянная попытка вдохнуть и не задохнуться от страданий.

Вот когда я просыпаюсь.

Пот скатывается по спине и лбу, я выпрыгиваю из кровати, словно за мной гонится призрак. Включаю свет и осматриваюсь. И тут замечаю девушку в постели. Хейли.

Она смотрит на меня, натянув одеяло по самые плечи, в ее глазах испуг.

— О Боже… — бормочу я. — Я сделал тебе больно?

Она качает головой.

— Ты кричал. В чем дело?

Сглатываю комок в горле.

— Ни в чем.

Разворачиваюсь и иду в гостиную, сразу проверяя, выключена ли духовка. Затем закрываю все окна и проверяю ванную, чтобы убедиться, что ни один из кранов не течет.

Оборачиваясь, встречаюсь с Хейли.

— Ты странно себя ведешь, — она складывает руки. — Скажи мне, что не так.

Просьба заставляет меня нахмуриться.

— Я в порядке, возвращайся в кровать.

Когда пытаюсь пройти мимо нее, она кладет руку на стену рядом со мной.

— Только с тобой.

— Я приду через минуту. Просто ложись спать, — говорю я, но она не слушает.

Глядя на меня, Хейли прищуривается.

— Что-то не так. Ты просыпаешься с криком и идешь проверять весь чертов дом?

Я вздыхаю.

— Ничего. Просто забудь.

Проталкиваюсь мимо нее, но она не прекращает вопросы.

— Это то, что ты сам не можешь забыть. Просто не хочешь мне говорить.

Направляюсь на кухню и беру бутылку виски из шкафчика, а затем наливаю себе столь необходимый напиток.

— Алкоголь? Среди ночи? — Она подходит ближе и вскидывает брови, пристально глядя на меня.

— Что? — говорю я, держа стакан. — Это мой дом. Я могу пить, когда захочу.

Она поднимает бутылку и хватает другой стакан.

— Хорошо. Тогда я тоже выпью.

Ставлю стакан на стол.

— Нет.

— Почему это? Ты же пьешь, — она берет стакан и подносит ко рту.

— Стой.

Она делает паузу, взглядом сверля во мне дыру.

— Если я останавливаюсь, то и ты тоже, — говорит она. — Ты сказал мне, что я должна бросить курить. Значит, ты должен бросить пить.

Хмурюсь в ответ.

— У меня нет проблем.

— Да неужели? Тогда что там делают две бутылки из-под виски и рома? — Она указывает на мусорную корзину, в которой покоится упомянутая тара.

Блядь. Её взяла.

Громко вздохнув, поворачиваюсь к раковине и рычу. Затем выливаю содержимое стакана в канализацию. Черт побери. Почему она всегда должна это делать? Почему ей всегда удается уколоть меня и задеть за саму душу?

— Что приснилось? — спрашивает она.

— А?

Внезапно Хейли оказывается позади меня и кладет руку мне на плечо.

— Тебе что-то приснилось. Кошмар, да? То, что снилось тебе много раз раньше. Вот почему ты рыскаешь здесь.

— Я не…

Девушка обнимает меня за талию и прижимается головой между моих лопаток, заставляя меня замолчать.

— Всё нормально. Я рядом.

Меня омывает внезапным порывом ужаса.

Эти слова уничтожают меня.

Буквально пробуждают желание опуститься на колени и расплакаться.

Или же пуститься в бега на миллион миль так далеко, чтобы убраться подальше от нее.

Не знаю, что именно в ней так сильно пугает меня.

Может быть, то, что она заставляет меня посмотреть на себя со стороны. Или что она дает мне то, чего у меня не было так долго, и это пугает меня до смерти.

Любовь.

Настоящую любовь.

Не только к моему члену или тому, как я трахаюсь.

Сострадание.

Становится тем, с кем можно поговорить. Тем, кто выслушает.

И это ужасает... потому что я не могу иметь подобное.

Я этого не заслуживаю.

Особенно с ней. Студенткой. Той, кого я не должен хотеть.

Но я хочу ее больше, чем для простого траха.

— Черт... — бормочу я.

— Ничего страшного, если ты не хочешь говорить. Я все равно здесь для тебя, — говорит Хейли, обнимая меня еще крепче.

Я знаю, что она делает. Именно в этом моя проблема.

Я на грани поражения, а это не должно случиться.

Продолжаю молчать… потому что это мой самый большой позор.

И это говорит о многом, учитывая, что я трахаю одну из своих учениц.

Накрываю глаза рукой и прогоняю надвигающиеся слезы. Вдохнув, отвечаю:

— Пойдем спать.

— Уверен? — спрашивает она меня.

— Да, теперь мне намного лучше, — я оборачиваюсь и обнимаю ее. — Спасибо.

— Не за что, — Хейли поглаживает меня по спине. — Всем кто-то нужен.

Мне — нет.

По крайней мере, не был.

Пока я не встретил ее.

Или, может, это была просто ложь, чтобы я не чувствовал ничего, когда было не к кому обратиться.

Когда мы разрываем объятье, она тянется к моим рукам и осторожно ведет обратно в спальню. Мы забираемся в постель, и в момент, когда я ложусь, Ниндзя запрыгивает прямо на мои яйца. Стону и хватаюсь за них, пока котяра укладывается рядом с Хейли, пристально глядя на меня.

— Чтоб тебя… — бурчу я.

Хейли смеется.

— Он попал тебе прямо по шарам, да?

— Да уж. Да ну тебя нахер, Ниндзя, — косо смотрю я. — То, что у тебя нет киски, не значит, что ты должен становится уродом.

Ниндзя встает и начинает тереться головой о мою руку.

— Ладно… прощен, — говорю я.

— Так быстро, — протягивает Хейли.

— Как можно не простить такой милахе, — я тискаю кота, а Хейли смотрит на меня с весельем на лице.

— Вы мило смотритесь вместе, — шутит она.

— Заткнись, — бросаю в ответ.