Дублер

– А какое еще бывает?..

– По какому предмету?

– Не знаю. Наверное, по французскому.

– Но ей всего семь, Алисон!

– И что?

– В семь лет дети не говорят по-французски.

– Французские говорят.

– И что за школа дает домашнее задание семилетним детям?

– Не знаю, Стивен. Может, хорошая школа? – ответила Алисон, и, несмотря на всю любовь, его охватило мгновенное желание пнуть стремянку посильнее и уронить.

Дальше можно было следовать только двумя курсами: сменить тему и мило оставить все как есть или устроить бессмысленную ссору.

– Ах, ты имеешь в виду, частная школа?

– Ну, опять двадцать пять, – вздохнула она, снова слезая со стремянки. – Только не надо опять заводиться. Стивен, я бы с огромным удовольствием устроила сейчас дебаты, как в шестом классе, о частном образовании, но в этом нет особого смысла, ты не находишь? Я хочу сказать, мы не будем выдергивать Софи из хорошей школы и запихивать в дерьмовую только из-за твоих политических принципов.

– Насколько я помню, это были и твои принципы.

– Что ж, гораздо проще иметь принципы, когда у тебя нет ребенка школьного возраста.

– У меня есть ребенок школьного возраста, но и принципы тоже есть.

– Ага, ну, значит, я передумала.

– Ты передумала или Колин передумал за тебя?

– Стивен, никто не думает за меня! – рявкнула Алисон, сузив глаза, и Стивен, молчаливо соглашаясь с этим, попробовал другой подход:

– Просто я почему-то наивно полагал, что имею право голоса в вопросах образования моей дочери.

– У тебя есть право голоса, и мы выслушали твое мнение, но выбрали другое. И кстати, почему тебя это заботит? Мы вроде бы не просим тебя платить за школу! – заявила Алисон лишь с намеком на презрение, но вполне достаточным, чтобы устыдиться.

Она отвернулась и уставилась в окно. Стивен чувствовал, как между ними назревает, нависает все то же – Ссора. Они вот-вот опять устроят Ссору, и он никак не мог остановить этот вал. Лучше уже побыстрее начать и закончить.

– Это значит – что?.. – уточнил он.

– Ничего.

– Это значит, если я найду хорошую работу…

– Нет.

– …если я перестану витать в облаках, перестану терять время…

– Я этого не говорила.

– Я не собираюсь сдаваться сейчас, Алисон.

– Я знаю! И я тебя об этом не просила! Теперь ты свободен, можешь делать что хочешь. Просто иногда мне кажется, что ты мог бы стать счастливее…

– …если бы просто сдался и бросил?

– Да, блин! Брось! Измени себе! Сдайся! Начни жить в реальном мире!

– Это говорит Алисон – консультант по подбору персонала?

– Нет, Алисон – твой друг. Ты способен на гораздо большее, Стивен.

– Это не вопрос. Тут был как-то день, когда Джош почти не пришел на спектакль. Я уже практически стоял за кулисами в его костюме – ну, более-менее. Еще две минуты, одна минута – и я бы вышел на сцену и играл главную роль.

– Ты никогда не сыграешь главную роль, Стивен. Эти внезапные поразительные повороты судьбы никогда не случаются. Большинство людей узнают это просто из жизни. Почему до тебя это никак не дойдет?

– Но это случается – это случается все время!

– Не с тобой, Стивен, все это никогда не случается с тобой. А если бы и случились – что тогда?

– Ну, это был бы звездный час, нет? Перемена, возможность показать, на что я способен, начало чего-то…

– Но этот звездный час – что, если он вообще никогда не наступит? Что, если ты будешь ждать и ждать, а ничего не произойдет и ты останешься ни с чем?

– Такого не будет…

– Ты не можешь строить свою жизнь на возможности, что Джоша Харпера поразит молния, это просто нереалистично.

– Ладно, может быть, и нет, но ты же знаешь, как все устроено в этом бизнесе. Есть куча актеров, чья карьера никак не развивалась, пока они не стали старше.

– Ну кто, например, Стивен?

Он припомнил фигурку Хана Соло в кармане:

– Харрисон Форд не мог никуда пробиться до тридцати шести лет! – И как только эти слова вылетели у него изо рта, он понял, что реплика неудачная. Может, Алисон притворится, что не услышала?

– Ой, да сколько уже можно…

– Что?

– Ты не Харрисон Форд.

– Знаю! Я имел в виду не это.

– И ты не живешь в Голливуд-Хиллз, Стив, ты живешь на окраинах Баттерси.

– Я знаю! Я просто говорю… – Стивен замялся, всего на секунду. Осознав, что его аргумент рассыпается, он решил сделать единственную разумную, взрослую вещь: выдать тщательно продуманную ложь, которую не придется поддерживать долго. – Слушай, если хочешь знать, вообще-то, я жду, что мне кое о чем сообщат вот буквально на днях. Кое о чем большом.

– О чем?

– О… фильме. Главная роль. Главная роль в фильме.

– Главная роль в фильме?

– Угу. Крупнобюджетная американская картина. Романтическая комедия. Не могу много об этом сказать на нынешней стадии. Но это большая роль. Главная, фактически.

Алисон сощурилась и скептически покачала головой:

– Главная роль?

– Угу. Главная роль.

– И как называется кино?

– Называется… Не могу вспомнить.

– Не можешь вспомнить название?

Импровизируй! Придумай имя, любое простое имя, правдоподобно звучащее мужское имя…

– Называется «Джон… Джонсон». «Джонни Джонсон».

– «Джонни Джонсон»…

– Это рабочее название.

– Понятно. А почему ты?

– В смысле, почему я?

– Ну, почему выбрали тебя? Почему не взять, не знаю, Джоша Харпера или еще кого-нибудь?

– Они хотят свежее лицо.

– Свежее лицо?

– Незнакомое.

Она скептически изучала незнакомое лицо Стивена.

– И это романтическая комедия, ты сказал?

– А что, так уж трудно поверить?

– Комедию я представляю, но романтику…

– Алисон…

– Ну и о чем же эта романтическая комедия?

– Да все как обычно. Трансатлантическая история о конфликте культур. Про английского парня, который влюбляется в дерзкую пробивную американку. – Он уже вошел во вкус, врастая в ложь, мысленно перебирая актрис на женскую роль, даже воображая отдельные сцены: забавную встречу, первый поцелуй, но Алисон по-прежнему смотрела скептически. – Это гораздо лучше, чем звучит. Я же сказал, что не могу особенно распространяться на этой стадии. Не хочу сглазить.