Дублёрша невесты, или Сюрприз для Лорда

– Ну, раз вам всё равно, милорд, сделаем финальный конкурс традиционным, – Вирджиль вопросительно глянул на Максимилиана.

– Хорошо, – бросил тот.

– Освежу вашу память. Уже несколько веков подряд заключительным конкурсом отбора был конкурс зрительских симпатий. Это чтобы убедиться, что будущая правительница Абсильвании симпатична жителям Абсильвании, – пояснил церемониймейстер. – Проводится конкурс в Торжественном Зале резиденции. Присутствовать могут все желающие, но не больше, конечно, чем вместит зал. Девушкам предоставляется возможность демонстрировать любые свои таланты. Могут хоть просто стоять и улыбаться – главное понравиться зрителям. У каждого присутствующего будет в руках бумажное сердечко. По окончанию конкурса, зрители отдают свои сердечки кому-то из конкурсанток. Та, что наберёт больше, становится победительницей.

Максимилиан кивнул. Вирджиль какое-то время молчал – видимо, ждал более эмоциональной реакции. Но Максу действительно было всё равно. Друг нахмурил брови.

– Милорд, а почему вы сегодня отказали себе в удовольствии выпить чашечку вечернего горячего напитка? – он поднялся и подошёл к сервировочному столику: – Чай? Кофе?

– Чай.

Сегодня Макс не хотел кофе. Кофе будоражит, пощипывает вкусовые рецепторы, заставляя ощутить горчинку и аромат, почувствовать, как тепло медленно растекается по телу. Но сегодня Макс не хотел ничего чувствовать. Категорически ничего.

– Чай? – церемониймейстер удивлённо поднял бровь. – Настолько всё плохо, милорд?

– Тебя не поймёшь, Вирджиль. Чем ты недоволен? Решил прислушаться к твоему дурацкому банальному совету. Перейти на чай – покончить с бессонными ночами, – получилось не столько иронично, сколько резко. Но Макс надеялся, что друг не обидится.

– Прошу, – Вирджиль поставил перед ним чашку.

Какое-то время церемониймейстер ещё повозился с бумагами, допил свой чай, потом собрался уходить.

Поравнявшись с Максимилианом, посмотрел на нетронутый в чашке напиток, покачал головой, и произнёс с философской грустинкой:

– Ну, раз уж, милорд, вы решили следовать моим банальным советам, послушайте ещё один. Доверяйте не тому, что здесь, – он коснулся указательным пальцем виска, – а тому, что здесь, – приложил ладонь к груди.

Глава 45. Гроза

Глава 45. Гроза

Антонину опять весь день опекала преданная троица: Еремей, Шарлота и Николь. Компрессы и растирания, чаи и отвары. Вроде бы стало немного лучше. Приступы надсадного кашля прекратились. Только изнутри жёг непонятный жар.

Убедившись, что состояние Тони не ухудшается, Шарлота и Еремей решили отлучиться в аптеку за порошком горчицы и другими компонентами для очередного целебного компресса. А Николь осталась с Тоней. Сидела на кровати и рассказывала, как прошло подписание документов в офисе Гамильтона.

– Уже завтра на мой счёт поступит первая сумма. Мы с Гамильтоном поедем выбирать место для таверны, – Николь сияла. – Даже не верится, что такое возможно. Как будто сон.

Антонина тоже сияла. Как тут не начнёшь светиться, когда подруга так счастлива. Но Тонина радость была с горчинкой. Завтра Николь и Шарлота уедут из резиденции. А это означает, что видятся они последний раз.

– Жаль, что придётся расстаться.

– Ну, это же не надолго, – Ники уловила тоску подруги. – Будем встречаться по выходным. А может, и чаще, – она вдруг как-то загадочно улыбнулась. – Знаешь, меня не покидает чувство, что мы с тобой в ближайшее время можем стать родственниками.

Тоня приподнялась на подушках:

– Это то, о чём я подумала? – тоже улыбнулась загадочно.

Ники перешла на шёпот:

– Именно. Мне тётушка по секрету рассказала, что у них с Еремеем был разговор. Он красноречиво так намекнул: мол, хотел бы бросить якорь в тихой гавани. Вернее, даже не так: хотел бы взять одну восхитительную каравеллу на абордаж… В общем, сделал предложение.

Ух, Еремей! Красавчик! Времени зря не теряет!

– А Шарлота?

– Она, как все порядочные барышни, взяла время подумать. Но я-то знаю, что она влюблена по уши.

Разговор был прерван появившимся на пороге Вирджилем. Он пришёл объявить о следующем конкурсе. Так как участниц всего двое, то решено было не проводить общего собрания, а рассказать о финальном испытании каждой индивидуально. Это и хорошо. Тоня чувствовала дикую слабость, и мысль о том, чтобы провести какое время в вертикальном положении, показалась абсолютно не заманчивой.

Условия конкурса, который назывался конкурсом зрительских симпатий, выглядели просто и понятно. Насторожило только одно – назначено испытание на завтрашнее утро. Какое самочувствие будет у Тони к тому времени – большой вопрос. Она побаивалась, что к слабости и головокружению может добавиться сыпь. Заметила сегодня у себя на руках красноватые пятна. Если они покроют ещё и лицо, трудно будет очаровывать зрителей.

Не успел Вирджиль удалиться, появились Еремей и Шарлота. В свете новой информации интересно было за ними наблюдать. Шарлота всё ещё до конца не поборола смущение, какое её всегда охватывало в присутствии моряка. Или это сказывалась влюблённость? Она покрывалась краской от каждого комплимента Еремея. А он на них не скупился. Купал Шарлоту в этих своих забористых залихватских фразочках с морским огоньком.

Но основное внимание всей троицы было сосредоточено на Антонине. Ей опять пришлось выдержать очередную порцию процедур. Сказать по правде, она не ощущала, чтобы от примочек и компрессов был какой-то толк. Внутренний жар не проходил. И вместе с благодарностью за заботу, она испытывала желание, чтобы её поскорее оставили в покое.

Если Тоня и хотела кого-то сейчас видеть рядом, так это Макса. Она каждый раз с затаённой надеждой поглядывала на дверь, когда слышала малейший шорох в коридоре. Но сумерки становились всё гуще, а Макс так и не появился. Ни разу за целый день. Хотя он ведь и не обещал.

Повышенное внимание двух медсестёр и одного медбрата в конец вымотало Антонину. Пришлось немного слукавить. Она сказала, что процедуры подействовали, и её сильно клонит в сон. Николь и Шарлота намёк поняли, и удалились, взяв обещание, что Тоня позовёт их, если вдруг почувствует себя хуже. Однако Еремей не спешил уходить.

– Мне передали два письма от Джеймса. Одно адресовано мне, другое вам, – он протянул конверт. – Белинда выздоровела, и они с отцом возвращаются с курорта.

Тоня быстро пробежала строчки. Собственно, они повторяли ту информацию, которую изложил Еремей, только с некоторыми подробностями. Белинда будет в резиденции сегодня ночью, около трёх. Джеймс просил Тоню уделить дочери время, чтобы передать дела. Под передачей дел, видимо, подразумевалось – рассказать то, что Белинда должна знать, чтобы подмена прошла незаметно. Ранним утром Тоне вручат заработанный ею грант и отправят домой.

Джеймс не напомнил в письме, но Антонина и без того не забыла, что согласно договору её согласия на возвращение на Землю не требовалось. Так или иначе, с грантом или без, она окажется дома, как только выздоровевшая Белинда прибудет её заменить. Скорее всего, перемещение произойдёт также незаметно, как и путь сюда. Тоня обо что-нибудь уколется, отключится, а придёт в себя уже на Земле.

Она отложила письмо. Руки предательски дрожали. Вот он, этот момент, которого Антонина и ждала, и боялась. Она перевела взгляд на часы – одиннадцать вечера. Обратный счётчик, тикающий в голове, теперь может начинать отсчитывать уже даже не часы – минуты.