Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг

Это многое мне сказало об Антуанетте Конвей. Что до меня, я бы взял старенький "поло" с хорошим пробегом, такой, на котором даже многочисленные слои краски не скрывают всех вмятин. Приходишь к людям этаким бестолковым неумехой, пятое колесо в телеге, — и они сразу расслабляются, теряют бдительность, есть шанс застать их врасплох.

— Такое, значит, место, да?

Она опять скривилась:

— Срань господня. Думала, они погонят меня в санобработку, чтобы избавить от акцента. Или выдадут форму горничной и укажут на черный ход для прислуги. Знаешь, сколько там дерут за обучение? Начиная с восьми штук в год. И это без проживания и без всяких внеклассных занятий. Хор там, пианино, театр. У тебя такое в школе было?

— Ну, мы играли в футбол на школьном дворе.

Это Конвей понравилось.

— Была там одна овца. Я ее вызываю на допрос, а она мне выдает: "Ну-у, я вообще-то сейчас не могу, у меня же урок кларнета через пять минут?" — Она вновь усмехнулась углом рта. Что бы она ни сказала несчастной девчонке, это определенно было приятно вспомнить. — Допрашивали ее целый час. Не выношу такое.

— А школа? — спросил я. — Снобистская, но хорошая, или просто снобистская?

— Даже если в лотерею выиграю, своего ребенка туда не пошлю. Но… — Она дернула плечом. — Маленькие классы. Куча наград с научных олимпиад и призы юным исследователям. У всех отличные зубы, никто не залетает, и все эти гладкие породистые сучки потом толпами поступают в колледж. Так что, наверное, неплохая, если ты не против, чтоб твой ребенок превратился в заносчивый кусок дерьма.

— Отец Холли — коп. Дублинец. Из Либертис.

— Я в курсе. Думаешь, могу такое не заметить?

— Он бы ее туда не послал, если б думал, что сделает из дочери заносчивый кусок дерьма.

Конвей остановилась на светофоре. Зажегся зеленый, и она тут же рванула с места.

— Ты ей нравишься? — спросила она.

Я едва не рассмеялся.

— Она же ребенок. Ей было девять, когда мы познакомились, десять, когда дело пошло в суд. С тех пор, вплоть до сегодняшнего дня, я ее не видел.

Конвей бросила на меня взгляд, который ясно говорил, что ребенок в этой ситуации скорее я.

— Ты не поверишь… Вообще она как, врет?

Я задумался.

— Мне не врала. По крайней мере, я ее на этом не ловил. Хорошая была девчонка.

— Она врет, — отрезала Конвей.

— В чем?

— Не знаю. Я ее тоже не поймала. Может, мне она не врала. Но девчонки в этом возрасте вруньи. Все.

Я подумал, не посоветовать ли ей, чтобы в следующий раз приберегла вопросы с подвохом для подозреваемых, но вместо этого сказал:

— Мне пофиг, врунья она или нет, если мне не врет.

Конвей переключила передачу. MG это явно понравилось.

— Скажи-ка, — продолжила она, — а что твоя дорогая Холли говорит про Криса Харпера?

— Немного. Просто парень. Видела его пару раз.

— Понятно. Думаешь, правда?

— Пока не решил.

— Как решишь, сообщи. Мы вот почему обратили внимание на Холли и ее компанию. Их там четыре девицы: Холли Мэкки, Селена Винн, Джулия Харт и Ребекка О’Мара. Подружки не разлей вода, по крайней мере были. Вот так, — она продемонстрировала крепко скрещенные пальцы. — Их одноклассница, Джоанна Хеффернан, показала, что наша жертва встречалась с Селеной Винн.

— Потому он и полез в Килду? На свидание?

— Ага. И вот еще что — учти, прессе мы этого не говорили, так что смотри не проболтайся, — у него в кармане был презерватив. И ни хрена больше, ни кошелька, ни телефона — они остались в комнате, — только презерватив. — Конвей наклонила голову в сторону, крутанула руль и обогнала ползущий впереди, как улитка, "фольксваген", проскочив прямо перед носом у грузовика. Грузовик остался недоволен.

— Иди на хрен, будет еще на меня наезжать… А на теле были цветы. Об этом мы тоже не сообщали. Гиацинты — такие голубые, с завитками, сильный сладкий запах, знаешь? Четыре цветка. Со школьной клумбы рядом с местом преступления, так что их мог положить и убийца, но… — она пожала плечами, — парень в школе своей подружки посреди ночи с презервативом и цветами? Нетрудно догадаться, на что он рассчитывал.

— А школа точно основное место преступления? Его не притащили туда уже мертвым?

— Не. Башку ему ударом разнесло еще как, до хрена кровищи. Судя по луже крови, наши эксперты установили, что он после удара лежал на одном месте. Его не переносили, и сам не пытался ползти за помощью, даже рану не трогал — на руках крови не было. Просто БАМ! — она щелкнула пальцами. — И все, кранты ему.

— А Селена Винн сказала, что никаких планов на вечер у них не было, — догадался я.

— Точно. И остальные три подружки подтвердили. Селена не собиралась с ним на свидание, они вообще не встречались, просто знакомые. Их прямо шокировало, что мы вообще такое предположили. — В голосе Конвей появились жесткие нотки. Девчонки, похоже, ее не убедили.

— А приятели Криса Харпера что говорят?

Она фыркнула.

— В основном "э-э-э, ну я, типа, не знаю". Шестнадцатилетние пацаны. Проще сходить в зоопарк и попробовать допросить полный вольер шимпанзе. Один вроде разумный, произносил целые фразы — Финн Кэрролл, — но ему тоже особенно нечего было сказать. Они же не сидят по полночи за задушевными разговорами, в отличие от девчонок. Говорят, что Селена Крису нравилась, да, но ему нравилась куча девиц, и он им нравился. Насколько им известно, ничего такого между Крисом и Селеной не было.

— Есть повод сомневаться? Что-нибудь в их телефонах или в фейсбуке?

Конвей покачала головой:

— Ни звонков, ни переписки. Фейсбук есть, конечно, у всех, но те, кто живет в пансионе, обычно пользуются им только на каникулах: обе школы заблокировали все социальные сети на своих компьютерах и запретили смартфоны. Не дай боже малышка Филиппа сбежит с каким-нибудь извращенцем из интернета. Или того хуже, сбежит малыш Филипп. Ты представь, сколько у них родители отсудят.

— То есть у нас только информация от Джоанны Хеффернан.

— У Хеффернан не было никакой конкретной информации. Только "ну, и я видела, как он на нее посмотрел, и она на него посмотрела, и еще он ей что-то сказал как-то раз, и, в общем, они точно трахались". Ее подружки божатся, что так все и было, но от них другого и не ждешь. Мерзкая сучка эта Хеффернан. Вокруг нее тусуются крутые детишки, а она у них за главную, вроде атаманши. Остальные ее боятся. Чуть моргнут не так — и все, она их разом вышибет из избранного круга, а потом будет до конца школы доставать вместе со своими прихвостнями. Потому говорят только то, что велено.

— А Холли и ее компания? Тоже крутые?

Конвей уставилась на очередной красный сигнал светофора, постукивая пальцами по рулю в ритме мигающего поворотника.

— Скорее сами по себе, — проговорила она наконец. — Не заводилы и не из тусовки Хеффернан. Но при этом Хеффернан к ним особо и не приматывается. Она, конечно, при первой возможности подставила Селену, чуть трусы не намочила от восторга, но напрямую она к ним не лезет. Они, может, и не на самой верхушке местной иерархии, но довольно высоко.