Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
Холли не может оторваться от фотографии. Девушка на фото не обычный человек из плоти, ее ноги не стоят прочно на незыблемой жизненной почве; это фантастический фейерверк, состоящий из миллионов различных возможностей. Эта девушка — не юрист, замужем за Фрэнком Мэкки, мать одной-единственной дочери, дом в Далки, нейтральные цвета, мягкий кашемир, "Шанель № 5". Все лишь подразумевается, туманно проглядывает в глубине ее естества — ровно так же, как и сотни других потенциальных жизней, которые она не выберет и которые будут запросто стерты в мгновение ока. Трепет охватывает Холли.
— А где Мириам? — спрашивает
— Не знаю. Без Ди было уже не то, и во время учебы в колледже мы постепенно разошлись. Я тогда была жутко серьезной, очень амбициозной, вечно что-то зубрила, а Мириам предпочитала развлекаться и крутить с парнями, так что… — Мама смотрит и смотрит на фотографию. — Говорили, что она вышла замуж и переехала в Белфаст, сразу после колледжа. Больше я о ней ничего не слышала.
— Если хочешь, — предлагает Холли, — я могу поискать ее в интернете. Она наверняка есть в фейсбуке.
— О, дорогая моя, — вздыхает мама, — спасибо большое, но я не знаю… Не знаю, справлюсь ли. Понимаешь, о чем я?
— Кажется, да.
Отец кладет руку маме на спину, тихонько поглаживает между лопаток.
— Может, еще бокал вина?
— Ой, нет. Или, может, да. Не знаю.
Отец нежно касается ее затылка и идет к холодильнику.
— Как давно это было… — мама касается фото кончиками пальцев. Игривая живость выдохлась, осталась задумчивая печаль. — Невероятно, как же так получилось, что прошло столько времени, а я и не заметила…
Холли тихонько возвращается на свой табурет и кончиком ножа меланхолично передвигает кусочки лука.
— Ди не очень счастлива, Фрэнк, — говорит мама. — Она была такой яркой, уверенной — как ваша Джулия, Холли, всегда у нее был готов остроумный ответ на любой вопрос. Собиралась пойти в политику или стать тележурналистом, который задает политикам неудобные вопросы. Но рано вышла замуж, потом муж не хотел, чтобы она работала, пока дети не закончат школу, а сейчас она может рассчитывать только на позицию секретарши. По ее рассказам, он совершенно отвратительный тип — ей я этого не сказала, конечно, — она хотела бы с ним расстаться, но они так долго прожили вместе, что она не представляет, как сумеет обойтись без него…
Отец протягивает ей бокал вина. Мама берет его автоматически, не глядя.
— Ее жизнь, Фрэнк, ее жизнь совсем не похожа на то, о чем она мечтала. Все наши планы, мы рассчитывали взять штурмом этот мир… завоевать одним махом… Такого поворота она и помыслить не могла.
Мама никогда в жизни так не разговаривала в присутствии Холли. Она задумчиво подпирает щеку рукой и смотрит куда-то в бесконечность — кажется, вообще забыла, что Холли тоже здесь.
— Собираешься еще с ней встречаться? — спрашивает отец. Холли видит, что ему хочется коснуться мамы, обнять ее. Она и сама хотела бы сейчас прижаться к маме, но сдерживается, потому отец тоже сдержался.
— Может быть. Не знаю. Она через неделю возвращается в Америку, к мужу и временной работе. Подольше задержаться не может, а ей еще надо встретиться со всеми родственниками. На этот раз мы пообещали друг другу, что будем переписываться по электронной почте… — Мама проводит пальцем по лицу, словно впервые обнаружив морщинки вокруг рта.
— Можно обдумать планы на отпуск в этом направлении, — предлагает отец. — Если хочешь.
— Ой, Фрэнк, какой ты у меня славный. Но она же не в Нью-Йорке
или Сан-Франциско, а где-то… — Мама недоуменно смотрит на бокал в руке, отставляет его. — В Миннесоте, в маленьком городишке. Оттуда родом ее муж. Не знаю, стоит ли…— Если мы прилетим в Нью-Йорк, то можем встретиться с ней там. Ты подумай.
— Ладно. Спасибо. — Глубоко вздохнув, мама поднимает с пола сумочку, прячет фотографию. — Холли, — протягивает к ней руку, улыбаясь, — иди-ка сюда, дорогая, дай тебя поцелую. Как прошла неделя?
Ночью Холли не спится. В доме жарко натоплено, но стоит отбросить одеяло, как спина начинает зябнуть. Она слышит голоса родителей в спальне: мамин голос все радостнее и живее, но потом вспоминает про Холли и тут же переходит на шепот; ритмичный баритон папы — он что-то добавляет, вызывая взрыв маминого смеха. Когда они затихают, Холли лежит в темноте, стараясь не шевелиться. Думает, не написать ли одной из подруг, проверить, спит или нет, но не может решить, кому именно, да и, в общем, не знает, что сказать.
— Лени, — окликает Холли.
Проходит, кажется, несколько часов, прежде чем Селена, читающая лежа на кровати, поднимает голову:
— Ммм?
— А в будущем году как мы будем жить, кто с кем?
— А?
— Старшие ведь живут по двое. Ты уже выбрала, с кем хочешь жить?
Окно залито плотной дождевой пеленой, они вынуждены торчать в помещении. В общей гостиной девчонки играют в настольные игры, пробуют новый макияж, строчат эсэмэски. Запах тушеной говядины непостижимым образом просочился из столовой даже в спальню. Холли от него слегка подташнивает.
— Какого черта, — Джулия переворачивает страницу, — на дворе февраль. Если тебе обязательно надо чем-то заморочиться, как насчет идиотского проекта по исследованию социальной осознанности?
— Лени?
Двухместные комнаты дамокловым мечом нависают над всем четвертым годом. Многие дружбы разлетаются в прах под аккомпанемент рыданий, потому что кто-то выбрал не ту соседку. Большую часть года все настороженно ходят вокруг да около, прощупывая почву, чтобы переехать в новую комнату максимально безболезненно.
Селена, слегка приоткрыв рот, растерянно отвечает, как будто Холли предложила ей полететь в космос:
— С кем-то из вас, девчонки.
Холли становится не по себе.
— Понятно, да. Но с кем именно?
От Селены никакой реакции; пустое место, эхо. Бекка почувствовала неладное и вытащила наушники.
— А хочешь знать, с кем я собираюсь жить? — говорит Джулия. — Потому что если ты ни с того ни с сего начинаешь психовать по поводу фигни, которая начнется невесть когда, то уж точно не с тобой.
— Я не тебя спрашиваю. Что будем решать, Лени? — Она хочет, чтобы Селена села, поразмыслила и придумала что-нибудь, как она умеет, чтобы не задеть ничьих чувств, — например, тянуть жребий из шляпы. Пожалуйста, Лени, умоляю. — Лени?
— Ты решай. Мне все равно. Я читаю.
Холли сама слышит, что ее голос звучит резко, напряженно и чересчур громко:
— Мы должны решить все вместе. Только так. Ты не должна вынуждать нас принять решение за тебя.
Селена вновь утыкается в книгу. Бекка задумчиво посасывает шнур от своих наушников.