Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
— Да, — сказала я и поняла, что прокололась, увидев, как улыбка стала шире. — Алиби твердое. Извини.
— Значит, думали об этом.
— Мы делаем свою работу.
— Ну да, и сейчас вы тоже делаете свою работу. — Мягкая улыбка сменилась оскалом. — Готов поставить сто фунтов, что это Люси пытается повесить все на меня. Что она говорит? Будто я бил Ашлин? Будто обращался как с грязью под ногами?
Мы со Стивом снова переглянулись.
— Не совсем, — сказал Стив.
— Точнее, — сказала я, — совсем нет.
Лицо Маккэнна снова потеряло всякое выражение. Этого он не ожидал.
—
Он рассмеялся — свирепый лай, столь громкий, что опешили все трое.
— Гребаный Иисус! И вы ей поверили?
— Ты утверждаешь, что никогда не говорил Ашлин, что любишь ее? — И прежде, чем он успел ответить: — Осторожно, у нас есть сообщения Ашлин, адресованные Люси.
— Может, и говорил. У меня есть новости для тебя, Конвей. Если парень пытается залезть к тебе в трусы и говорит, что любит тебя, может статься, он врет. Или ни один до сих пор так и не польстился?
— Согласно сообщениям, вы с Ашлин виделись несколько раз в августе, но до начала сентября ничем таким не занимались. Если ты просто хотел ее трахнуть, то чего тогда ждал?
Маккэнн снова закрылся, не торопясь обдумывал варианты ответа. Наконец сказал:
— Мне нравилась Ашлин. Она была хорошей девушкой. Милой. Ей хотелось острых ощущений, но она вовсе не была каким-то вампиром, охочим до крови и кишок. Судьба у нее была нелегкая. Отец умер, когда она была ребенком, мать страдала рассеянным склерозом, и Ашлин с детства ухаживала за ней, пока та не умерла несколько лет назад. В ее жизни было не так уж много сильных переживаний, и она словно впитывала их из моих рассказов.
Клянусь, он сам в это верил. Я буквально ощутила, что Стив это тоже засек. Наша припасенная граната не протухла.
Рори она поведала то же самое: папа умер, у мамы рассеянный склероз. Неудивительно, что она не хотела с ним об этом говорить. Одно дело — охмурить жалостливой историей Маккэнна, и совсем другое — рассказывать ее человеку, которого хочешь впустить в свою настоящую жизнь.
— Мы с женой переживаем не лучшие времена. И мне было приятно находиться рядом с женщиной, которой нравилась моя компания. Радовало, что есть тихое место, куда можно всегда прийти, где никто не будет расписывать, какое я пустое место. Она просто делала мою жизнь чуть легче. Вот что это было для меня — тихая гавань, немного покоя.
Оттянутый вниз уголок рта показывал, что не стоит упоминать о некоторой ироничности его слов.
— А куда вы ездили?
— Я подбирал Ашлин где-нибудь поблизости от ее дома, и мы ехали на природу. Было лето. Она собирала корзинку с едой, и мы устраивали пикник, находили место поприятнее, с хорошим видом, сидели и разговаривали.
Маккэнн по-прежнему был спокоен, но в голосе угадывался намек на тоску, которую ему не удалось удержать на привязи.
— Мило как, — сказала я. — Что же, ты ни разу не пригласил девушку в ресторан? Или хотя бы в паб? Заставлял ее готовить сэндвичи и сидеть в траве, с муравьями в трусах?
— Она не жаловалась, так что не выступай. Сходили однажды в местный паб. Мне это не нравилось. Дублин —
город маленький, попадешься на глаза не тому человеку, а он расскажет своей миссус, а та — подругам из женского клуба, одна из которых лучшая подруга твоей жены, бац — и ты уже спишь у друга на диване.— Из-за того, что пригласил кого-то выпить? — Стив приподнял брови. — Сдается мне, что в глубине души ты все же понимал, что это не просто дружеские беседы.
Губы Маккэнна растянулись — и снова не столько улыбка, сколько оскал.
— Оно и видно, что женат ты не был. "Да, дорогая, я провел вечер за рюмочкой с молодой красивой блондинкой, но мы просто беседовали, богом клянусь!" Думаешь, такое прокатит? Не с моей женой.
Стив ухмыльнулся:
— Исчерпывающе. Похоже, лучше мне оставаться холостым.
— Тебе, и всем, и каждому. Говорю вам, у нас с Ашлин все начиналось вполне невинно.
— И почему изменилось?
Маккэнн пожал плечами. Он становился все осторожнее, мы приближались к границе, за которой начиналась опасная территория.
— Иисусе, Моран, — сказала я. — Он засадил ей по самые гланды, вот почему все изменилось. Он выжидал, а когда время подошло, отодрал ее как следует. Что ты от него хочешь? Чтобы он диаграмму тебе нарисовал?
Маккэнн молчал, но я видела, как напряглись жилы у него на шее.
— Сама ты Иисусе, — ответил Стив мне в тон. — Я же не спрашиваю, какая поза им больше всего нравилась. Я спрашиваю, что привело к этому. Мы же говорим о Маккэнне Монахе. Он ведь не планировал изменять своей миссус.
И Стив с надеждой посмотрел на Маккэнна. Тот, не сводя с меня взгляда, заговорил:
— А сама как думаешь, что привело? Мужчина и женщина проводят время вместе, они начинают нравиться друг другу, и в какой-то момент все выходит из-под контроля. И смейся сколько угодно. Но скажи мне одно: с чего бы Ашлин встречаться со мной, если ей этого не хотелось? Конвей, ты же сама сказала: я не знаменитый, не богатый.
— Ты детектив. Для некоторых это может оказаться очень кстати.
— Я думал об этом. Не дурак. Может, она в чем-то замешана и ей нужен прирученный коп.
— И прогнал ее по нашей базе.
— Да. Вперед, иди, настучи шефу, если тебе от этого станет легче. Только не говори мне, что сама никогда так не делала.
— Ну да, проверка биографии — фундамент всякой здоровой романтики.
— Я понимал, что во мне нет ничего особенного. И должен был проверить. Но Ашлин оказалась чище свежего снега. Она даже не просила меня подтереть ее штрафы. Она вообще ни о чем меня не просила, — Маккэнн развел руками. — Вот он я. Если она меня хотела, то ради меня самого.
Мы со Стивом слишком явно собрались переглянуться, так что Маккэнн занервничал.
— Что?
— Ваш роман начался в сентябре?
— Да. Где-то в первых числах.
— Дата?
— Не помню.
Я позволяла ему лгать, не цепляясь к деталям, но он знал, что мы знаем. Я позволила улыбке мелькнуть по моему лицу и тут же исчезнуть. Маккэнн так сжал челюсти, что заходили желваки.
— Ладно, пускай начало сентября, — великодушно согласилась я. — И продолжалось до конца прошлой недели. За это время вы расставались? Ну или что-то такое?