Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг

— Я не могу обещать, что Маккэнн сядет в тюрьму. Даже с вашими показаниями шансы пятьдесят на пятьдесят. Но я обещаю, что если вы под протокол повторите все, что сейчас мне рассказали, его жизнь никогда уже не будет прежней. Уж я позабочусь об этом, и я никуда не уйду, пока не добьюсь своего. Так достаточно?

Через долгую-долгую минуту Люси выдохнула; побелевшие от напряжения пальцы разжались.

— Так, думаю, достаточно.

— Вот моя визитка. И я сомневаюсь, что Джо Маккэнн посмеет хоть что-то сделать вам. Слишком рискованно, да и бессмысленно — после того как вы мне все рассказали. И ему будет просто не до того. Но если вас хоть что-то встревожит, любая мелочь, сразу звоните мне. Хорошо?

Она кивнула, но я не была уверена, уловила ли она смысл моих слов.

— Я очень хотела, чтобы Аш добилась своего, а дальше жила бы себе счастливо. Очень хотела. Даже если бы она уехала за миллион миль, к этому бэкпекеру из Мачу-Пикчу. Ашлин заслуживала счастья. Но она словно не позволяла его себе, пока не разделается с Джо. Для нее хеппи-энда не существовало.

— Или она мечтала о счастье, но еще сильнее мечтала рассчитаться с Джо.

Вся эта психологическая чушь выводила меня из себя. Торчу тут и слушаю всю эту бодягу про темное человеческое нутро, вместо того чтобы заняться делом.

Я встала:

— Я свяжусь с вами, когда понадобятся ваши официальные показания. А пока — спасибо. И я редко говорю так искренне.

Люси издала сдавленный смешок.

— Вы только посмотрите. Вот мы здесь, вы и я, делаем именно то, чего Аш и добивалась.

Она проводила меня до двери и быстро ее захлопнула. Люси явно нужно было как следует выплакаться. Я же спустилась по лестнице с истертыми ступенями, запахами супа и тухлой воды из-под увядших цветов, рассказ Люси пульсировал в мозгу. Что же, мать вашу, мне делать дальше?

16

Я села в машину и проверила телефон, мы всегда выключаем звук во время допросов, иначе в самый ключевой момент позвонит ваша мамуля — в полном соответствии с законом Мерфи. Сообщение от Софи: Получила результаты проверки ДНК с матраса. Мужчина. В базе данных не фигурирует. Дай образец подозреваемого для сравнения. Стив прислал аудиофайл с голосом Бреслина. Я внимательно выслушала разглагольствования Бреслина о высоком потенциале Стива и как надо заботиться о том, чтобы этот потенциал не пропал. Блондинке из Гугла прилетело еще четыре миллиона сообщений с самых разных сайтов знакомств от самых разных мудаков. Я удалила ее страничку.

Коротко написала Стиву: Позвони. Потом включила печку на полную мощность, пытаясь отогреть ноги, едва не отмороженные в квартире Люси, и смотрела на идущих мимо людей. Они просто бесили меня. Десятки, сотни все шли и шли, и в их головах роились истории, в которые они верили, — истории, в которые они хотели, чтобы поверили другие, истории, в которые их заставили поверить, и каждая история билась под черепом, норовя вырваться наружу, наброситься на кого-то, впиться, завладеть его разумом. Даже вон та милая студенточка, жеманно фланирующая в пестром пальтишке, и этот шаркающий старикан со своим шаркающим спаниелем — все они выглядели смертельными, как эбола. Я не знала, что, нахер, со мной не так. Может, вирус…

Прошли одиннадцать минут, прежде чем на экране смартфона возникло имя Стива.

— Привет, — сказала я. — Говорить можешь?

— Да, но недолго. Опрашиваю хозяина газетного киоска. Бреслин через дорогу, в пекарне. Ты получила файл?

— Да. Слушай внимательно. Я показала Люси записку Ашлин и фото, и ей понадобилось примерно четверть секунды, чтобы опознать тайного любовника. И это не Бреслин.

Стив не успел договорить "что за черт?", как до него дошло.

— Иисусе, Маккэнн?!

— Бинго.

— Что за… Как?

Я выдала сокращенную версию. После молчания он хрипло повторил:

— О боже.

— Божиться позже будем. У тебя есть что-то, что я должна знать?

Стив сказал:

— Мой человек в телефонной компании прислал полный список звонков с номера, с которого позвонили в участок.

— Что-то в списке указывает на Бреслина?

— Нет. Все остальные номера, на которые с этого номера звонили, принадлежат журналистам, включая…

Да кто бы сомневался.

— Краули, — закончила я.

Бреслин, кусок дерьма. С самого начала он был на первом месте в крысячьем списке, но я все равно задохнулась от ярости.

— Дай угадаю. В воскресенье утром.

— Без четверти семь.

Я демонически захохотала.

— А потом прочел нам лекцию о солидарности и чувстве локтя. Козел. Решил, что если вокруг расследования создать достаточно высокое давление, то я быстро спихну все на Рори Феллона, лишь бы закрыть дело. Он знал, что этот недоносок Краули не упустит случая нагадить мне, и швырнул меня ему, как кость собаке. Подбросил сенсацию и велел пустить в ход все: намеки на мою некомпетентность, фотографии, на которых я выгляжу буйнопомешанной. Нет, ну что за гнида.

— Похоже на правду, — сказал Стив. Досада в голосе явно на что-то намекала, но моя голова сейчас была занята другим. Проблемы с Краули у меня начались не этим воскресным утром.

— И сколько раз с этого телефона звонили Краули?

— Был только один звонок. И восемь — другим журналистам, в течение года примерно, но звонок Краули только один, в воскресенье утром.

Первое явление Краули, словно его кто-то наколдовал, случилось прошлым летом, затем повторилось еще четыре или пять раз. Получается, если Бреслин использует этот номер для связи с журналистами, то натравливал на меня Краули не он. До последнего раза. Я припомнила, как сидела за столом, злая на весь мир, подозревающая, что расследование — часть вселенского заговора против меня. И вот это подозрение вернулось.

— Тут вот еще что, — сказал Стив слегка напряженно. — Откуда Бреслин знал, что именно нам поручат это дело?

— Потому что звонил в Стонибаттер двумя часами ранее. Даже учитывая задержки, медиков, местную полицию и все прочее, за эти два часа новость должна была оказаться в отделе, как раз во время нашего дежурства.

— Я не об этом. Откуда Бреслин мог знать, что его поручат именно нам? Краули — сволочь, но сволочь умная. Он бы не захотел создавать проблемы, скажем, О’Нилу или Винтерсу, если бы на дело назначили кого-то из них. Гадить им в овсянку он точно бы воздержался. А вот мы для него идеальная цель. Звонок Краули был бы совершенно бесполезен, не будь Бреслин уверен, что расследование отойдет к нам. Шеф поставил нас на дело около семи часов.

Тяжелое молчание. Я слышала в трубке шум ветра, далекие детские крики и шепот пустоты.

— Может, Бреслин знал, что у нас ночное дежурство? — спросила я, понимая, как неубедительно это звучит. — Шеф обычно нас и бросал на бытовуху…

— Но как он мог знать, что сообщение об убийстве не поступит на десять минут позже и не ляжет на стол дневной смене?

Общая комната, холодный сумрак раннего утра, О’Келли, кладущий мне на стол листок с вызовом: Я просто подхватил это по пути, чтобы Бернадетте не пришлось мотаться туда-сюда.