Дуэль

– Что делать - и так понятно, - ответил Сергей Владимирович, - память восстанавливать.

Майор вздохнул и одновременно пожал плечами, забыв, что Дарофеев младший не увидит этого жеста:

– Вопрос в том, как...

– А вот это - тебе виднее, - парировал спецназовец.
– Теперь ты у нас единственный спец в биоэнергетике.

– Ну, положим, не единственный... Есть и Витя.

– Да... Витя...
– Константин Сергеевич обернулся к фээсбэшнику.
– А где он, кстати?

– Не знаю, - честно ответил Изотов.
– Я думал...

– Я тоже не знаю, - сказал младший Дарофеев, - а ведь он с Игорем практически не расставался. Но ведь ты его отыщешь?

– Отыщу, - кивнул Сергей Владимирович.
– Но не нравится мне всё это... Кстати, ты слышал, опять законников убирать начали...

Спецназовец отрицательно покачал головой.

– Совсем, как в прошлом году...
– задумчиво проговорил Изотов.

– А, может, это как раз наш Витя куролесит?
– предположил Константин и фээсбэшник услышал в его голосе плохо скрываемое злорадство.

Дарофеев-младший с самого начала не одобрял патронаж, который его брат взял над хумским самородком. Спецназовец хорошо помнил как в прошлом году Витя, бывший тогда Главным Управляющим Людьми, заставил его, Константина, заявиться к Игорю Сергеевичу с намерением убить последнего. И лишь своевременное снятие ГУЛовской программы предотвратило древнейшее преступление.

С тех пор Константин Сергеевич не мог этого простить Вите Матюшину. Ему не верилось, что Пономарю удастся перевоспитать ГУЛа, внушить тому должное уважение к личности человека, и заставить понять, что любую жизнь нельзя прерывать ради какой-то прихоти.

И то, что Дарофеев-старший так просто простил хумчанина и взял его под своё крыло, было для Константина непостижимо. Он, конечно, во всём доверял брату, но с каждым годом поступки Игоря становились для младшего Дарофеева всё более и более странными.

– Да, - твёрдо проговорил Сергей Владимирович, - насколько мне известно, почерк почти тот же.... Но этого просто не может быть! Ведь Игорь...

– Ошибся...
– голос младшего Дарофеева был тих, но в нём сквозила такая уверенность, что Изотов невольно замолчал.

– Представь, этот Витя просто не может жить, чтобы кого-нибудь не замочить. У него потребность такая. Он занимался этим всю сознательную жизнь...

– Положим, не всю...
– попытался вставить майор, но Константин не обратил внимания на эту реплику.

– И вот, ему запрещают это делать. А понятия о справедливости у него искажено настолько, что видя, как кто-то творит зло, пацан просто не в силах сдержаться.

– Ну, положим, это не извращённое понятие...
– громко сказал Сергей Владимирович, и младший Дарофеев запнулся, поняв, что сказал глупость, но не сдался:

– Пусть так. Согласен. Но посуди сам, парень взвалил на себя чуть ли не божественные функции. Карать и миловать. Он уже успел насладиться чувством власти. Почти абсолютной. От такого так просто не отказываются...

Майор уже давно понял, к чему клонит брат Пономаря, и ждал, будет ли это страшное подозрение облечено в слова.

– А Игорь ему мешал. Понимаешь? И Витя решил его нейтрализовать...

– Таким способом?
– чуть ли не выкрикнул Сергей Владимирович.
– Не верю. И не поверю никогда.

– А ты что, в его голове был?
– в запале спросил Константин.

– Был, представь себе.
– с внезапным для самого себя ледяным спокойствием ответил Изотов, и младший Дарофеев на секунду стушевался, запамятовав о том, что майор, в отличие от него самого, мог на равных разговаривать со слепоглухонемым отроком.

– И что там, в голове?

– Знаешь, ничего, что могло бы хоть как-то повредить Игорю.

– А ты уверен на все сто?

– На двести пятьдесят.
– скривился Сергей Владимирович.
– Давай, кончим на этом...

– Нет, погоди, - и Константин с прищуром взглянул на фээсбэшника, - а где сейчас наш Витя?

– Не знаю.
– Изотов пожал плечами и одновременно покачал головой.
– Он не выходит на связь. Я за последние сутки несколько раз пытался...

– Ага...
– глумливо усмехнулся младший Дарофеев.
– И что ты об этом думаешь? Моё мнение ты знаешь. Попробуй, убеди в обратном...

– А чего мне тебя убеждать? Я Вите верю. Рано или поздно поверишь и ты, атак...
– Сергей Владимирович махнул рукой.
– Лучше скажи, у тебя есть какие мысли по поводу Игоря? Как вернуть ему воспоминания?

Константин отвёл взгляд и, слегка приподняв плечи, показал майору пустые ладони в знак того, что идей у него нет, и не предвидится.

– Хорошо.
– Изотов широко улыбнулся, но в этой улыбке Дарофеев-младший почувствовал какой-то подвох.
– А мне ты доверяешь?

– В общем, да...

– А в частностях?
– настаивал майор.

– И в частностях...
– вынужден был согласиться брат Пономаря.

– Тогда так...
– Сергей Владимирович на мгновение задумался, словно оценивая, достоин ли Костя узнать весь план целиком, или ему можно дать лишь сюжетную канву, без посвящения в разного рода тонкости. Остановившись на последнем варианте, майор-экстрасенс продолжил:

– Если в двух словах, то Игорю необходим мощнейший стресс, который мы с тобой должны подготовить. Причём не один, а несколько, идущих один задругам. И тогда, на пике, к нему должна вернуться память.

– А если не вернётся?

– Тогда попробуем чего-нибудь ещё. Но пока этот метод, на мой взгляд, единственное, что может реально помочь.
– фээсбэшник сделал упор на слове "реально" и вперился взглядом в Константина. Изотов мог, конечно, прибегнуть и к внушению, забить им недоверие брата Игоря, но сейчас Сергею Владимировичу нужно было именно добровольное согласие.

– Что делать?
– просто спросил Константин.

– Сбегать в магазин за продуктами, - серьёзно ответил майор. И, видя недоумение младшего Дарофеева, добавил:

– Я и сам пока не знаю, что именно надо делать. Я над этим подумаю, а хавку закупить действительно надо...

Посетив ближайший супермаркет и набив сумки макаронами, кашами, колбасой и сосисками, Сергей Владимирович и Дарофеев-младший шли обратно, на фээсбэшную квартиру. Весь поход они молчали, думая каждый о своём. Изотов пытался придумать в какие критические ситуации он должен поставить Пономаря, чтобы они, одновременно, и не подвергали его пошатнувшееся здоровье опасности, и давали возможность прикоснуться к "прошлой жизни". Константин же размышлял о том, стоит ли помогать майору-экстрасенсу в его странном начинании. Наконец, решив, что будет лично присутствовать при всех "экспериментах" с братом и, в случае чего, немедленно вмешается, младший Дарофеев слегка успокоился.