Дуэлянты

– Благодарю, доктор, что возродили в моей душе надежду.

– А как обстоят дела у вас, майор?

– Все идет, как по маслу, – ответил Монсегюр.

– Фанфарон! Покажите язык… так… неплохо, неплохо… теперь пульс… тоже в порядке… погодите-ка…

С этими словами доктор приложил ухо к груди майора.

– Покашляйте! – приказал он.

Командир эскадрона выдал отчетливое «Кхе! Кхе!».

– Отлично! – сказал хирург. – Дней через шесть вы сможете подставить грудь под новый удар шпагой – если будет желание.

– Ах, доктор! – воскликнул Монсегюр. – Согласитесь, я замечательный пациент, в отношении которого вы провели лечение, которое сделает вам честь, я в этом совершенно уверен.

– Рана была действительно серьезной, что правда, то правда, но и раненый оказался не слабак. Ну хорошо, друзья мои, позвольте откланяться.

Офицеры обменялись с полковым врачом рукопожатиями и расстались. Едва переступив порог, сей замечательный хирург тут же вспомнил рассуждения Монсегюра о Маталене и, будучи редким сплетником и болтуном, в мгновение ока рассказал дюжине человек о необычайном утреннем происшествии, равно как и о странном совпадении, наводящем на мысль о том, что Матален твердо решил уклониться от дуэли с де Вертеем.

Весь город, для которого плохие новости о скандальном бретере были как бальзам на душу, восторженно воспринял этот слух и с энтузиазмом понес его дальше.

Напрасно друзья маркиза пытались оспаривать эти утверждения – уступив перед численным превосходством, они были вынуждены замолчать.

Коарассу с его другом понадобилось совсем немного времени, чтобы узнать о случившемся. Когда они вернулись в город, злоключения маркиза были предметом всеобщего обсуждения.

– Матален в тюрьме, – с улыбкой воскликнул Коарасс. – На этот раз нам ничто не помешает с ним повидаться, если, конечно, он не расплатится по долгам до нашего приезда.

– Что ты собрался делать?

– Найти кредитора Маталена и уплатить ему по векселям дуэлянта.

– Ну хорошо, а потом?

– Потом явлюсь в форт дю Га, возьму нашего милейшего маркизика за руку, выведу на улицу и скажу: «Вы свободны».

– И что дальше?

– Положу ему на плечо руку и спрошу, знает ли он мадемуазель де Женуйяк. А там уже будет видно.

– У меня есть предложение. Может, пообедаем, перед тем как вызволять эту выдающуюся личность?

– Ты прав, я голоден, как волк.

Они вошли в одно из немногочисленных кафе, где кормили плотными завтраками с обязательным мясным блюдом – если в Париже данное новшество было введено еще в V год Республики, то в провинции оно еще не получило широкого распространения.

Как бы там ни было, наши друзья не только позавтракали, но и познакомились с соседом по столику, сообщившим им имя судебного пристава, который арестовал Маталена.

– И где он живет, этот Дюме? – поинтересовался юный Коарасс.

– Улица Мезон-Дюрад, 6.

– Отлично, сударь, премного вам благодарны. А теперь, когда мы утолили голод и жажду – в путь. Для начала наведаемся к судебному приставу.

Сей чиновник умел принимать разные обличья – был то наглый, то раболепный, порой даже и то, и другое вместе, в чем нам помогла убедиться история с Маталеном. При виде двух молодых людей он сделал упор на длинную ногу, что придало ему определенное сходство с лебедем, и, стараясь максимально смягчить резкий голос, спросил: – Господа, неужели я удостоюсь радости оказать какую-либо услугу?

– Да, – ответил Годфруа, – при условии, что вы господин Дюме.

– Это действительно я.

– Ну что же, господин судебный пристав, мы будем вам крайне признательны, если вы сообщите нам, за какую сумму маркиза де Маталена нынешним утром засадили в тюрьму.

– Но я, господа, не вправе разглашать подобные подробности.

– Почему? Ведь мы желаем заплатить.

– Вот оно что! Стало быть, вы друзья маркиза?

– Вас, господин пристав, это не касается. Разве того, что мы платим, вам недостаточно?

– Более чем достаточно.

– Итак, сколько?

– Если мне не изменяет память, чуть больше пяти тысяч двухсот франков.

– Почему бы вам не заглянуть в бумаги и не назвать точную цифру?

Не зная, заинтересован ли господин дез Арно в том, чтобы выпустить Маталена из тюрьмы, судебный пристав дал уклончивый ответ, тем самым оставив себе путь для отступления: – Очень сожалею, господа, – сказал он, – но я не могу выполнить вашу просьбу, потому как передал все бумаги своему клиенту.

– Тогда окажите нам любезность назвать его имя.

– Его зовут дез Арно.

– Очень хорошо! Где же он живет? – поинтересовался Ролан де Коарасс.

– Улица Арно-Мике, 26.

– Отлично, к нему мы и отправимся.

С этими словами молодые люди ушли.

В своей конторе коротышка-пристав оставался недолго. Он тут же бросился за юными друзьями, воспользовался, в отличие от них, кратчайшим путем, явился к господину дез Арно, обо всем ему рассказал и передал документы.

– Вот черт! Вот черт! – воскликнул президент Лиги защиты. – Об этом я даже не подумал.

– Я обогнал их лишь самую малость, они вот-вот постучат в вашу дверь.

– Значит, к этому мерзавцу кто-то проявляет интерес.

– Надо думать, – философски ответил Дюме.

Их разговор прервал резкий, корректный стук в дверь. Судебный пристав спрятался и слуга ввел в комнату двух молодых людей.

– Мы не ошиблись, вы господин дез Арно?

– Совершенно верно, господа, что вам угодно?

– Мы желаем узнать точную сумму невыплаченного Маталеном долга.

– Пять тысяч двести тридцать три франка и пять сантимов, включая сумму основного долга и проценты.

– Ну что ж, сударь, я вам ее заплачу, – сказал Коарасс, доставая из кармана бумажник.

– Сударь, позволительно ли мне будет сначала задать вам один вопрос? – спросил дез Арно.

– Хоть два, коли у вас на то будет желание.

– Вы достаточно знаете господина де Маталена, чтобы оказывать ему услугу, оплачивая долги? И откуда вам знать, может, я, держа маркиза в заточении, приношу ему больше пользы, чем вы со своими попытками его освободить?

– Сударь, по всей видимости, вы человек благовоспитанный, поэтому я, разумеется, отвечу на ваши вопросы. Во-первых, я заявляю, что не только не отношусь к числу друзей господина де Маталена, но даже не знаком с ним.