Дух Древнего

Две предыдущие вылазки показали, что Мария Ивановна бдит постоянно. Бдит и очень тонко чувствует любое возмущение в эфире. Словно воздух богов для неё паутина, а она притаившийся тарантул. Чёрная вдова.

Удивительно, но она могла слышать отголоски моей силы. Два раза я чуть не попался ей. Долго думал, как такое возможно. Даже проверял её.

Смотрел, когда мимо проходил. Сканировал ауру. Выпускал магию днём.

Ничего.

Совсем ничего. Она не пользовалась магией. Потому ранг я узнать не смог. А днём она не реагировала на бытовые заклинания. На боевые да — появлялась на этаже через минуту — а на бытовые нет.

Тайна этой женщины будоражила разум, но я отложил её куда подальше. Потому что главный раздражитель в моей голове — желание вернуть часть ауры.

Я еле сдерживался всю неделю. Сгорал от желания. От дикой жажды. Меня невыносимо тянуло к части меня. Сегодня, даже, если бы Тихон оказался в комнате, я не смог бы удержаться всё равно. Сверхидея стать вновь целым, овладела моим разумом, и преодолела все барьеры.

Я достиг нужного крыла. Прошёл несколько шагов. Нужная дверь оказалась напротив меня. Я замер. Прислушался. Потянулся к источнику воли.

Сердце зашлось в бешеном ритме. Начало потряхивать руки. В голове зашумело от предвкушения.

Воля помогла вернуть контроль над телом. Скользнула к замочной скважине.

Эксперименты показали, что Мария Ивановна не ощущает тончайших манипуляций с духом. Я рисковал, но проверил в двух шагах от неё. Так что, моё преимущество скрытности, хоть в чём-то, но осталось.

А ещё я дополнительно подстраховался. Попросил Тихона купить породистого котёнка, и подарил его вахтёрше. Чтобы ей было чем заняться. За кем присмотреть, кроме нас, студентов.

Механизм замка еле слышно щёлкнул. Я повернул ручку и скользнул в комнату. Дверь закрылась, а я затаился.

Два часа ночи. Все должны спать, но вдруг, нет. Надо чуть выждать и проверить. Потому что я не могу накинуть заклинание сна. Вахтёрша, что Цербер, примчится на зов.

Я постоял несколько минут. Утёр рукавом пот со лба и поддался желанию идти вперёд.

Тихо, не отрывая ступню от ковра, я заскользил к кровати студента.

Ничего не подвернулось под ногу. Ничто не зацепило меня за плечи. Идеальная обстановка. Он жил один, в стандартном номере и оказался чистюлей аккуратистом.

Ладонь легла на лоб второкурсника. Воля коснулась его ауры. Просочилась сквозь защиту и обрывок ауры устремился ко мне.

Маленький, он содержал в себе крохи от источников стихий, в основном волевую составляющую. Его поглощение прошло всего за минуту. Не отняло моих сил. Даже не вызвало снов у второкурсника. Он просто глубже погрузился в сон.

Я замер у двери из его комнаты. Прислушался. В коридоре никого. Тишина.

Я сделал всё крайне аккуратно. Не сомневаюсь. Мария Ивановна должна сейчас почитывать журнал в своей комнате, или тетешкаться с котёнком. Уверен, я не вызвал её беспокойства.

Замок щёлкнул, и дверь осталась позади. На улице луна вышла из-за тучи. Свет от неё пролился через окна. Разогнал темноту.

Я старался не наступать на следы от небесного светила. Есть заклинания, которые используют их, как сигнализацию. Кто знает, может, это и есть секрет вахтёрши?

Ковёр продолжал скрывать звук моих скольжений. Тень от стены скрывала силуэт. За дверями, в своих кроватях спали студенты. Угол поворота к моей комнате приближался.

Шаг. Ещё один. Ещё несколько и я буду у него. За ним, почти рядом, моя комната.

За поворотом послышалось шарканье. Бра на стенах вспыхнули. Заставили прижаться к стене. Закрыть глаза.

— Попался! — громом разнёсся женский голос.

* * *

Проректор академии и декан факультета артефакторики Вербицкий. Вечер после роверки.

— Егор, как это понимать? — тёмно-синяя мантия натянулась, проректор, глядя в зеркало, затянул в узел шнурок на своих волосах, и хвост черной шевелюры упал вдоль его спины.

— Там Миша пришёл и всю игру испортил, — поёжился декан факультета артефакторики.

Кружка крепкого, сладкого с лимоном чая больше его не радовала. Когда проректор по внеучебной занятости студентов переходил на ты, значило, что он крайне зол.

— А ты и убежал, да? — проректор прошёл к своему столу, уселся в кресло и потянулся к заварочному чайнику на тумбочке рядом. — Поджал хвост.

— Да нет, — тихо ответил Вербицкий, — нормально ушёл.

— Егор, я не об этом, — проректор налил себе чаю и посмотрел на подчинённого, — Воз и ныне там. Орлов до сих пор учится в академии.

— Лавр Петрович, — протянул Вербицкий, сползая в кресле, его подбородок уткнулся в грудь и стал тройным, — у меня не было иного варианта. Миша всё по правилам сделал, не подкопаться. Спас бестужевского выкормыша.

— Иногда я думаю, — проректор отхлебнул чаю, и его глаза сверкнули сталью, — что зря просил о твоём назначении.

Вербицкий ничего не ответил. Он просто ждал, когда закончится этот разговор. Предугадывать решения начальника и благодетеля он уже давно не брался. Никогда не мог угадать, чем закончится разговор, и давно смирился с мыслью, что его судьба — быть на побегушках у графа Лавра Петровича Шелестова.

— Убери Орлова из Академии, Егор, — произнёс проректор, после минутного молчания, и Вербицкий вздрогнул от неожиданности. — Собери наших, консолидируйтесь и сделайте это.

— Будет исполнено, — прошептал Вербицкий, не веря до конца, что сегодня для него всё обошлось, и он не потеряет работу.

— Прицепитесь хоть к чему-нибудь, — добавил проректор Шелестов, наблюдая, как в кресле оживает подчинённый. — Хоть к нарушению комендантского часа или внутреннего распорядка. Я надавлю, и его уберут без предупреждений. Он здесь не нужен.

* * *

Слон на хате у Повара. После звонка графу Орлову.

— Повар, я договорился, — Слон понурил голову и посмотрел на свои ботинки, — но он просил перенести на шестнадцать часов. Раньше не сможет.

— Молодец Слоняра, — крепкий мужчина с коротким ёжиком волос не отрывался от монитора, — переносим и завтра ждём клиента.

— Ещё, я в трубке слышал, как его назвали графом Орловым, — Слон так и не поднял головы, — он сказал, что не сможет принести все артефакты. Только образцы.