Дух города
Шрифт:
Глава 13
Здание ФСБ.
Максим сидел в кабинете Ильи Владимировича, рядом с полковником, просматривающим папку с документами. Оба выглядели уставшими и не выспавшимися.
Вчера Оксану отправили на дачу, в Малаховку. Ночью пришло сообщение, что сопровождающие пропустили контрольное время, и не вышли на связь. Максима выдернули из кровати и, взяв несколько человек, он направился на дачу. Максим уже тогда понимал, что поздно. Они не успели. Но он не ожидал увидеть то, что предстало его глазам на даче. Сначала, в прихожей, они споткнулись о трупы охраны, а в зале их ждала более удручающая картина — эта непутевая Оксана была подвешена к балке потолка вверх ногами, с перерезанным горлом. Вся кровь, до последней капли, из нее была слита.
Максим сидел в кабинете, понурив голову, готовый выслушивать упреки начальства. Илья Владимирович отложил папку с документами, и поднял усталый взгляд на Максима:
— Ты знал, что Суханов был смертельно болен? — Максим отрицательно покачал головой, — отравили его каким-то ядом, или радиацией. В нашей стране такое происходит с олигархами. Но это была не наша операция. Я делал запрос. У него было очень мало времени, чтобы выжить, и он готов был идти на крайние меры, не считаясь ни с чем: ни с деньгами, ни с людьми. Кто-то сдал ему Оксану. И у меня только один вариант, кто мог это сделать, — произнес он усталым голосом.
Максим удивленно посмотрел на полковника. В его голове тоже была такая мысль, но он ее старательно отгонял.
— Кто? — боясь услышать ответ, спросил он тихим голосом.
— Тот, кто отправил Оксану в Малаховку, зная, что именно там ее можно выкачать досуха, и приставил к ней всего двух человек. Я практически уверен, что это был Семен. Я не знаю, сколько ему заплатили. Но, повторю, Суханов ради продолжения своей жизни был готов расстаться с любой суммой. С любой! И у нас с тобой теперь тоже очень большие неприятности. Если нам грозит противостояние с Семеном, мало шансов выйти из него победителями. А ты теперь с нами связан.
— Я пришел к таким же выводам. Семен Иванович сегодня не появлялся на работе. Его секретарь не может с ним связаться. Возможно, он ушел в подполье, и в этом случае у нас есть шансы спустить все на тормозах.
— Да. Есть вариант, что он решил рвать когти из страны. Убийство двух сотрудников — это очень плохо. Ему бы пришлось отчитываться. Отправлял их он, и вел дело тоже он. А мы тут как бы совсем со стороны. У нас и ведомства разные. Но дело будут расследовать, и так просто не спустят на тормозах. Семен достаточно умен, так что, думаю, вскоре мы обнаружим труп, обезображенный до неузнаваемости, и по всем признакам это будет наш дорогой Семен Иванович. Наверняка он постарается замести все следы. И по-прежнему остается шанс, что он решит убрать нас. Меня, во всяком случае, наверняка.
Илья Владимирович встал из-за стола и стал ходить по кабинету:
— Очень неприятно видеть, как твой товарищ, с которым ты через многое прошел, меняется, и не в лучшую сторону. Власть и деньги развращают любого человека. Особенно после того, как ты больше полувека имел власть, но не имел много денег, а теперь появилась такая возможность — иметь и то, и другое одновременно, причем в большом количестве. Он не удержался. И самое неприятное, что Семен, возможно, ради денег готов пожертвовать даже друзьями. Я долго не хотел этого осознавать, и мне до сих пор больно от того, что он так изменился, — полковник подошел к окну и остановился, что-то разглядывая за мутным стеклом. Вся его поза говорила о том, как он расстроен.
— Но есть же шанс, что мы не правы? И Семен Иванович тут не при чем. Все бывает в этом мире, — быстро произес Максим. Но было видно, что он и сам не очень верит своим словам.
— И это говорит аналитик! Твой мозг почти компьютер. Ты же сам не веришь в это, — Илья Владимирович резко развернулся к Максиму.
— Не верю. Но что нам тогда делать?
— И это не все проблемы, — продолжил рассуждать Илья Владимирович, — нам не надо забывать о нашем основном деле. А оно заключается в том, чтобы сохранить целителя и, по возможности, договориться с ним. Вчера со мной на связь вышел Шато. Он дал мне новый телефонный
номер целителя, и просил именно тебя с ним связаться и попробовать пойти на контакт. По словам Шато, Александр вполне вменяемый парень. Так же он передал вот эти бумаги, — Илья Владимирович не спеша дошел до своего стола и достал из ящика толстую тетрадь. Передав ее Максиму он встал рядом с ним глядя как тот ее перелистывает. Тетрадь была разлинована и почти наполовину заполнена аккуратным почерком. Там были даты, фамилии с должностями и характеристиками людей.— Здесь отчет Шато по использованию живой воды за последние пятьдесят лет, и план на ближайшие годы. Полистай, ознакомься. Очень интересный документ. Я не знаю, почему он отдал ее, возможно, что-то предчувствовал, но этой ночью Шато не стало. И мне, признаться честно, очень жаль…
Максим с любопытством продолжал листать тетрадь внимательно вглядываясь в фамилии и даты, иногда удивленно поднимая брови:
— Поразительно!
— Это еще не все. Когда я говорю, что с целителем надо договориться, это значит, что действительно надо. И не нам с тобой лично — это необходимо всей стране, — Илья Владимирович достал из ящика стола пухлую папку и аккуратно протянул ее Максиму. Майор открыл и стал внимательно изучать материалы. На поверхностное ознакомление ушло почти полчаса. Там было достаточно много материалов по целителям вообще, и по сотрудничеству с прошлым целителем — в частности. Максим был прав, когда думал, что материалы есть, но не в архиве, а лично у кого-нибудь из полковников. И вот теперь ему доверили с ними ознакомиться. После прочтения отношение Максима к ранее казавшимся бесполезными целителям в корне переменилось:
— Просто поразительно! Если нам удастся договориться с целителем, это будет потрясающе. Вы знаете, я не слишком эмоциональный человек, но эти материалы производят грандиозное впечатление, — удивленно сказал он аккуратно закрыв папку.
— Теперь это твоя задача. Сойдись с Александром. Помоги ему, чем сможешь. Разрешаю ознакомить его с этими материалами. И учти, мне докладывают, что активировалась зарубежная разведка. А это очень плохо. Сам понимаешь, как много у них людей в столице. Есть и боевики, и просто разведчики. И боюсь, команда у них у всех будет одна — взять живым или уничтожить, во что бы то ни стало! Ты понимаешь это? — Полковник очень внимательно посмотрел на Максима.
— Теперь понимаю, — Максим хлопнул ладонью по объемной папке с материалами, — никто не допустит усиления России.
— Я передал тебе самые важные дела. А сам поеду брать Семена, — он выставил руки, ожидая возражений, — один! Он все-таки, пусть и бывший, но мой друг. Возможно, он сможет рассказать что-то важное. Я знаю, где Семен может быть, и есть шанс его застать на месте. Ему гордость не позволит спешно убегать. Он будет это делать медленно и вальяжно. Но Семен остается очень опасным, и я не хочу, чтобы кто-то вмешивался в наше противостояние. Это должны решить мы сами. Между собой. Так что, велик шанс, что я не вернусь. Ничего. Я уже довольно пожил, и готов к возможной смерти. Тем более, у меня есть, за что умирать, и смерть будет не напрасна, если ты спасешь целителя.
— Кто-то еще в нашем ведомстве знает обо всем этом?
— Нет, — Илья Владимирович покачал головой. — Старая команда уже давно распалась. Кто-то погиб, кто-то ушел в политику. А кто-то давно за границей. Так что этот груз придется взвалить на свои плечи тебе. Сформировать новую команду — и заняться серьезным, очень важным для нашей страны делом. Приказ о формировании особого отдела у меня готов. Отчитываться только мне или, если что-то со мной случится, президенту напрямую. К вечеру все документы будут готовы и завизированы.
— Президент, получается, в курсе?
— Конечно, в курсе, причем давно. У тебя, скорее всего, будет куратор лично от президента. Во всяком случае, так было раньше.
— А он что, тоже из ваших? Ну, долгожителей?
— А вот это тебе знать ни к чему. Иди, действуй. Изучи Александра и найди к нему подход. Кстати, можешь упомянуть, что его маму в командировку отправили мы. Это и правда так. Мне нужно было его обезопасить хотя бы с этой стороны. Я желаю тебе удачи, и не прощаюсь, — Илья Владимирович встал, пожал руку Максиму, проводил до двери и запер ее за ним.