Дух города

«И пройдет целитель первый раз дорогой Духа. И будет он наполнен светом, и преодолеет все преграды. И выйдет он, очистившись, с полным сердцем веры к Духу, и признает Дух его. И одарит способностью излечивать и раны, и души людей, что будут верить в него, непрерывно наполняя верой своей и град, пристанище Духа. И вместе с Духом расцветет град тот, и будет полон сил всякий житель. А в помощь целителю есть хранители крови Духа, что стекает по капле из источников подземных. А если хранителю настанет срок уйти, то Дух проводит его в последний путь, и явит чудо новой жизни», — опять пометка: «Текст закончился. Непонятно. Возможно, смерть хранителя и призывает целителя. Надо проверить».

Было еще много небольших вырезок из текстов. Самое, на мой взгляд, интересное оказалось на последнем листе, где был обведен небольшой абзац, а рядом почерком целителя сделана небольшая запись. Видно, итог его рассуждений:

«Дом Духа горит ярким светом. И чтобы пройти внутрь, надо уменьшить свечение до своего уровня. Следовательно, убрать излишки распространяемой энергии. Как? Провести эксперимент. Возможно, леча, или убивая, рядом. Возможен и другой вариант: поднять свое свечение до уровня дома Духа. Провести эксперимент. Пока удается повысить свое свечение за счет нахождения в комнатах, насыщенных энергией Духа. Недавно присутствовал на митинге. В едином порыве люди кричали, призывая бить белых и гнать капиталистов в шею. Заметил, как я сам стал ярче светиться. Видно, большое скопление людей, их яркие эмоции, наполняют меня нужной мне энергией. Скоро Первомай. Советы ввели новый праздник. Буду проверять».

— Это все очень интересно, — задумчиво произнес я. — Надо обдумать. Я, честно говоря, так глубоко не копал, да и не было у меня таких возможностей. Эти листы точно нельзя забрать?

— К сожалению, нельзя, — покачал головой Максим Николаевич.

— Но, может, мы их сфотографируем на телефон? Надо повнимательнее все прочитать! — предложила Лана. Максим Николаевич посмотрел на нее и задумчиво потер переносицу:

— Наверное, можно, если вы пообещаете, что их, кроме вас, никто не увидит! — несколько не уверенно согласился он после некоторой внутренней борьбы.

— Никто! — хором сказали мы и улыбнулись. Лана аккуратно разложила страницы на столе и сделала снимки.

— Я хотел спросить, вы не знаете, как там Андрей? — задал я мучивший меня вопрос. — Когда мы видели его в последний раз, он был совсем плох.

— С Андреем все сложно — он впал в кому. Но врачи говорят, что состояние стабильное.

— Возьмите. Надеюсь, я могу вам доверять, и это дойдет до Андрея? — я протянул майору маленькую баночку со своей кровью. — Это должно ему помочь. Он, все-таки, мой друг.

— Друг, который тебя продал, — фыркнула Лана.

— Хорошо. Я лично прослежу, чтобы вашему другу оказали необходимую помощь. Можете не волноваться. К тому же, он под надежной защитой. И кстати, вашу маму я лично перевел к нам в ведомство, чтобы вывести ее из-под возможного удара. Сами понимаете, родственники, как и близкие друзья, всегда находятся в опасности, — майор аккуратно убрал баночку во внутренний карман пиджака.

— Спасибо. Не хотелось бы, чтобы из-за меня они пострадали, — я благодарно кивнул головой.

— На этом мы нашу встречу закончим, если вы не против? — Максим Николаевич посмотрел на часы и собрал все папки обратно в свой портфель. — Я надеюсь, вы поняли всю важность нашего сотрудничества в будущем, и у меня еще к вам просьба: если вы найдете путь, чтобы стать целителем, поделитесь со мной. Возможно, это сможет помочь когда-нибудь еще кому-нибудь.

— А тот целитель, — Лана кивнула на портфель, в который Максим Николаевич убрал бумаги с заметками целителя, — он вам рассказал, как прошел к Духу?

— Нет. К сожалению, мы не знаем. Он не захотел открывать свои тайны, сказав, что у каждого свой путь. Но надеюсь, вы его найдете, — майор пожал нам руки и вышел из кафе. Мы же остались сидеть. Я видел, как у Ланы горят глаза. Разгадывать тайны — ее любимое занятие.

— Нам надо устроить мозговой штурм! Этот ФСБшник оказался очень полезен. Ты помнишь строчки про то, что целитель наполнялся энергией на митинге? Надо сходить туда, где много народу.

— Куда, например? В кино?

— Да ты что? Сколько там человек? Пятьдесят, сто? Надо больше! Вот, знаю, — на футбол! Там же тысячи людей.

— Сейчас холодно, и в Москве футбола нет. А если и есть, то вряд ли там много людей, в такую-то погоду!

— Значит, что-нибудь придумаем. И вообще, ты чего вел себя, как бука? Я думала в самом начале, что ты вообще его пошлешь! Когда он предлагал с ним вместе работать.

— Я с детства не люблю насилия и принуждения. А тут получается именно так. Полный контроль, постоянные бумаги, списки, бюрократия. Я много времени провел с мамой в больнице. И в последние годы там просто беда. Час лечишь — два часа заполняешь бумаги. И я понимаю, что и тут все, в итоге, может к этому же свестись. Я и, правда, не ощущаю себя достаточно взрослым, чтобы принимать такие решения. Кому жить, кому умереть. Оценивать людей по их нужности и полезности. В больнице просто — ты помогаешь всем, чем можешь. Ты не выбираешь. Поступил больной — ты лечишь. А тут же так не получится!

— Да ну тебя! Ты все видишь в темных красках. Ты должен стать целителем. И ты будешь сам по себе, ни от кого не зависящий. И у меня уже ощущение, что мы с тобой в сказке. Ты правильно сказал. С тобой произошло чудо! Ты можешь открывать дверь, куда захочешь. Это же просто бесподобно! — она обняла меня и поцеловала. Я почувствовал, как по моему телу пробежала волна желания, — пойдем, откроем дверь ко мне. У нас еще достаточно времени, и я помогу тебе снять стресс, — тихонечко прошептала она мне на ухо и протянула руку. На такое предложение я не мог ответить отказом.

Глава 16

Майор ФСБ Максим Николаевич.

После встречи в кафе майор решил пройтись пешком по улице. Надо было проанализировать беседу с Александром и его девушкой. До здания ФСБ было минут двадцать, может, тридцать, если неспешным шагом, и майор шел, обдумывая прошедшую встречу.

Встречу можно было назвать успешной. Он не зря заранее подготовился к ней. Правда, не ожидал, что Александр будет таким упертым. Но присутствие его девушки благотворно сказалось на беседе. Подумать только, еще две недели назад он и сам не верил в существование потусторонних сил. А никак иначе наличие Духа в их мире Максим назвать не мог. Прагматик и атеист до мозга костей. Ко всем слухам о необычном и необъяснимом он относился с большим скептицизмом. Но под влиянием объективных фактов пришлось спешно пересматривать свою позицию. Хотя до сих пор Максиму трудно было принять наличие Духа, хранителей и целителей в этом мире. Это создавало неопределенность в той системе мироздания, которую создал его аналитический ум. А неопределенность трудно просчитывается. И информации по-прежнему слишком мало, чтобы включить в уравнение новые силы.

Он понимал, что его мир пошатнулся. «Главное — не вдаваться в крайности», — говорил он себе, — «если принять, как аксиому, существование Духа и его помощников, то возможно существование и бога, и других необъяснимых явлений. А тут уже весь привычный мир начинает трещать по швам». Но и не думать об этом он не мог.

Сегодня у майора выдался на редкость плохой день. В обед он получил сообщение, что оба полковника погибли. Взрывом их разнесло на мелкие части, и только с помощью анализа ДНК удалось установить имена погибших. Майор усмехнулся: когда дело касается сотрудников ФСБ, анализ проводят мгновенно. Пары часов достаточно. И вот печальный результат — на трех обычных листах бумаги. Если смерть Семена Ивановича его мало затронула, то с Ильей Владимировичем он был знаком больше пятнадцати лет, и почти десять из них проработал под его началом. Он сильно переживал эту потерю. Теперь Максим — начальник специального отдела по работе с Духом, целителем и хранителями. Но единственный знающий и надежный человек, с которым можно было посоветоваться и получить какую-либо информацию, — погиб.