Дух оперы

– То есть, – воскликнул я, – ты хочешь сказать, что там, где существуем мы, существуют рядом с нами и наши двойники, подпитывающиеся нашей энергией, и когда мы теряем всю свою энергию в плотном мире, то она вся без остатка может перейти в мир тонкий, как бы став нашей запасной копией, чтобы при определённых условиях вновь превратиться в наш оригинал?

Услышав эту мою догадку, Юрий довольно рассмеялся и сказал:

– Вот видишь, и ты это понимаешь, без моих объяснений. Это и есть закон сохранения энергии в космосе, и он имеет прямое отношение к перерождению звезд, как и к нашей личности. Я дал этому явлению своё название – Закон Бессмертия. Таким образом, мы можем вечно сохранять в эфире наше я, так называемую нашу душу. Попадая в тонкий эфир, мы можем трансформироваться, превращаясь в образы неких орнитантропов, или сохранять свою внешнюю форму, но при этом мы всегда там будем оставаться самими собою, имея свою определённую и неизменную сущность, которую ещё можно сравнить с торсионным полем. Так что, мир параллельный всегда будет находиться рядом с нашим миром, в котором мы так или иначе будем проявляться, и куда будет проецироваться вся наша действительность, меняясь по нашему волевому усмотрению, так как этот параллельный мир полностью подчиняется нашему воображению, где основой всех изменений всегда будет наша мысль и наше духовное присутствие, творящее мир, благодаря чему, хаос превращается в системные образования.

– Как странно, что ты до этого додумался сам, – сказал я, поражаясь его фантазии.

– Но и это ещё не всё! – воскликнул он. – Сейчас я подхожу к самому главному. Логика процессов поглощения межзвездной среды сверхплотными ядрами говорит и об их структуре – центростремительные потоки эфира, упаковываясь в ядра, меняют своё поступательное движение на вращательное. Элементы эфира движутся через центр ядер, а по выходу из ядер под силой давления центростремительного потока эфира принуждаются двигаться по кривой вокруг ядра и с противоположной стороны выхода входят в ядро. Выход корпускул из ядра представляет собой южный его полюс, а вход в ядро представляет собой северный полюс ядра. Само же сверхплотное ядро представляет собой магнитный диполь, в который оболочками укладываются элементы эфира. Оболочки корпускул, проникающие за пределы атомных оболочек сверхплотного ядра, представляют магнитное поле звезды или планеты. Это на уровне макромира, а в нашем микромире происходит то же самое. Поэтому наши копии, которые присутствуют в тонком эфире, являются нашими антиподами и содержат в себе противоположную нам энергию. Представляешь?

Мне было трудно это представить. Однако вдохновлённый своими объяснениями, разгорячённый Юрий продолжал говорить:

– Я думаю, что ты не будешь возражать мне в том, что моя теория объясняет не только макро, но и микромир. Она применима везде. Это – универсальная теория! Понимаешь? Она объясняет даже структуру атома. При недостаточном давлении центростремительного потока на сверхплотное ядро из поверхностных слоев ядра излучаются сверхплотные струйки в плотнейший центростремительный поток, который сворачивает сверхплотные струйки в сверхплотные микроядра – атомы. Атомы имеют ту же структуру и также являются магнитными диполями, отличаются от сверхплотных ядер звезд, планет лишь размерами. Ни каких объектов, тем более, летающих по орбитам у атомов нет. Ты это понимаешь? Всё, чему учили нас в школе, оказалась профанацией. Сейчас я могу утереть нос всем моим учителям, кто ставил мне по физике тройки. Я их своим открытием поверг ниц. А это значит, что наши двойники намного сильнее и умнее нас, и они способны изменить этот мир. Может быть, поэтому некими скрытыми силами создана такая система миро-образования, призванная преображать мир и из хаоса создавать нечто совершенное. Скажи, каково моё открытие?! Ты же не будешь возражать тому, что этим открытием я поверг всех учёных ниц?

– Не только их, – заметил я, – но и всю нашу планету и даже меня.

– Да! – обрадованно воскликнул Юрий. – Я на основании своей теории вывел механизм образования микрочастиц. Излучаемые атомами струйки сверхплотной материи при выходе из микроядра формируются центростремительным его потоком в сверхплотные микроядра. А стабильные микрочастицы: электрон, протон, альфа-частицы, и всё множество коротко живущих частиц, которые распадаются на корпускулы эфира, включаются в его структуру. Моя теория – просто чудо! Это – новое слово в науке! Ты можешь меня поздравить!

– С чем? – спросил я его. – С тем что ты открыл иной мир, который начинает вторгаться в нашу действительность и разрушать её?

Разгорячённый Юрий, сразу поник. Его голос осёкся.

– Да, ты прав, – горестно сказал он, – я, конечно, могу за это открытие получить Нобелевскою премию, но думаю, что в скором времени она обесценится, так как всё, за что её давали учёным, являлось профанацией. Оказывается, что мы никогда не знали, чем является наш мир. Лучше бы мы все оставались в заблуждении. С появлением этого Луиджи Попагальо джин вырвался из бутылки и изменил весь наш мир.

– Неужели ничего невозможно сделать? – задумчиво произнёс я.

– Разве можно вернуть ядро в пушку, когда оно уже находится в полёте? – вопросом на вопрос ответил мне Юрий. – Нет, этому горю уже ничем не поможешь. Непоправимое должно свершиться.

Немного подумав, он произнёс чуть слышно:

– И лучше будет, если об этом никто пока не узнает. Потому что, никто ничего не сможет сделать с тем, что происходит. Может быть, этот процесс как-то сам собой остановится, и остаток времени люди проживут счастливо.

Когда он об этом сказал, я вспомнил наших друзей математиков, которые ничего не замечали, что происходит вокруг нас, и уж тем более им не могло даже прийти на ум то, что всё изменилось, и конец нашего света так близок.

– Эти орнитантропы, – глухо произнёс Юрий, – сейчас будут набирать тяжёлую массу своих ядер из эфира по геометрической прогрессии. Пока что мы знаем одного Луиджи, но уже через некоторое время мы все это почувствуем, и, прежде всего, через гравитацию. На земле начнут происходить необратимые процессы – мир тонкий соединится с миром плотным, и может получиться так, что тонкий мир станет тяжелее нашего мира. И тогда уже мы перейдём в тонкий мир и будем считаться духами и приведениями, а их мир станет истинно физическим и проявленным на земле. Но может стать ещё хуже. На месте земли вдруг образуется чёрная дыра. Эти пришельцы из тонкого мира, подобно чёрной дыре, всосут в себя. как гигантские пылесосы, вначале всё нашу действительность, поменяв её на свою, а затем и всю нашу землю, развалившуюся на куски, затем весь космический мусор нашей Солнечной системы вместе с планетами, а потом и всю энергию Солнца.

– Так что же получается, наше Солнце погаснет?

– Его энергия будет поглощена ими, и они съедят не только солнце, но и другие звёзды, находящиеся поблизости от нас. А в этой точке, где сейчас находится земля, произойдёт рождение новой галактики. Когда масса превзойдёт критическую, то будет взрыв, и две с половиной тысячи звёзд понесутся в разные стороны, устроят хоровод, заодно поглощая всё, что встретится на их пути.

Слушая его, я вдруг рассмеялся и сказал:

– Но, может быть, твои предположения – это всего лишь бред твоего воспалённого ума? Я не думаю, что мы присутствуем в начале великой катастрофы вселенского масштабы.

– Может быть, это и так, – тут же согласился со мной Юрий, – но то, что я тебе сказал, может и сбыться.

– М-да, – задумчиво произнёс я, – за что же нам такие наказания? Зря наш ректор пригласил в институт этого учёного.

– Уж это точно, – опять согласился Юрий. – Но если бы он не пригласил его к нам, то это всё равно произошло бы где-нибудь в другом месте. Всё было бы то же самое. Он бы и там нарушил весь порядок в небесной механике.

– Но, может быть, всё ещё не поздно исправить, – высказал я свою надежду.

– Поживём, увидим, – согласился со мной Юрий, – но я чувствую, что нам придётся пройти через многие испытания.

Он вынул из кармана пижамы одну из груш, принесённых мной, и протянул её мне. Другую грушу откусил и, прожевав кусочек, сказал:

– Спасибо за внимание, ты меня балуешь. Очень спелые и сладкие груши, я всегда их любил. У них необычная форма, такой формы ни у кого больше нет, даже у тыквы-горлянки. Обычно все плоды круглые в форме шара, а у груши – как будто две части соединились вместе в большой шар и маленький, но они не проникли друг в друга, не смешались, а каждый в новой форме занял своё местоположение, получилось очень интересная конфигурация, похожая на молекулу. Кстати, из всех фруктов именно груша напоминает своей формой человека, а именно женщину, которой предстоит родить, и ещё, о неуклюжем и не спортивного вида юноше говорят, что у него фигура как у груши, не так ли? Сейчас я понял, что и человек состоит из двух частей: из видимой и невидимой части. Груша сама по себе вкусная, как женщина.

Я кивнул головой.

– Слушай! – вдруг воскликнул и оживился Юрий. – А ведь эта груша навела меня на одну мысль. И знаешь какую? Эта груша могла бы нам помочь спасти наш мир.

– Каким образом? – удивился я.

– Я всё думаю о том, как разнятся между собой мужчины и женщины. Они, я имею в виду женщин, ведь совсем не похожи на нас, на мужчин. И женщины не страдают от своей разделённости. Ты, наверное, это тоже хорошо знаешь! Может быть, это происходит оттого, что они рожают из своего тела детей, а мы делать этого не в состоянии, поэтому и пытаемся произвести своё второе «я», чтобы не чувствовать своей ущербности.