Дух воина. Погранец

– Маскировка на вас странная. ОСНАЗ никак? – удивился сержант.

– Нет, не ОСНАЗ. Задачи шире, работаем в глубоком тылу врага, – напустил я тумана.

Дальше наш разговор постепенно наладился, парней мы развязали и вернули оружие. Договорились, что он приведёт командира, а мы наблюдать останемся. Встретиться решили на этом месте. Когда разведчики ушли, я послал Дроздова за остальной группой, велев им прибыть скрытно к нашему месту. Дав задание Титову и Бобыкину выйти на точку и вести наблюдение за артдивизионом, сам стал дожидаться своих людей. Мои бойцы пришли раньше разведчиков полковой разведки, это дало нам возможность рассредоточиться и встретить разведчиков. Показывая добрые намерения, я вышел на видное место, чтобы разведчики сразу меня обнаружили. Я, конечно, рисковал, но считал, что на разговор они выйдут. Что и произошло. Мы встретились и уединились с командиром разведчиков. Им оказался старший лейтенант Егор Бронин. Выяснилось, что разведчики из 193-ей стрелковой дивизии, точнее 320-ый разведывательный батальон. Не сказать, что разведчики мне сразу поверили, но мне от них ничего не надо, наоборот, я попросил не мешать.

– Эти суки, как по расписанию долбят по нашим позициям. Вот мы и получили задание выяснить расположение этого дивизиона тяжёлой артиллерии, мать их за ногу, – объяснял мне командир разведчиков.

– А как вы планировали уничтожить эти батареи? У тебя всего шесть человек, – заинтересовался я.

– Было восемь. Двое погибли при переходе. У нас рация есть. Выясним координаты и передадим командованию. Может бомбардировщиков пошлют, а скорей всего будем корректировать огонь. Из 393-го гаубичного артполка смогут достать. Снарядов у них немного, но думаю потратят на такое дело. С нами есть артиллерист. А вы здесь по каким делам? – старлей внимательно посмотрел на меня.

– У нас задачи более глобальные. Но этот дивизион входит в объекты, которые нам надо уничтожить. Так что здесь наши интересы совпали. Заодно сэкономим артиллеристам снаряды. В связи с этим у меня к тебе предложение, надо взять эти пушечки без помощи наших гаубиц.

– Как это? Каждая батарея минимум сто сорок личного состава, да они нас одними сапогами затопчут. Я воюю с начала войны и чётко понял, немец вояка серьёзный, – со вздохом проговорил Бронин.

– Твои успели сделать какие-либо наблюдения и выводы, мысли есть? – спросил я Егора.

– Да нет, мы прибыли только-только. Остановились на привал, я сержанта и ещё бойца послал осмотреться.

– Тогда давай так. Понаблюдаем до вечера вместе, а потом подумаем, как нам сделать так, чтобы немцев стало на две батареи меньше, – предложил я.

Сказано сделано. Вечером у нас появились более точные данные наблюдения. Батареи оказалось всего две. Расположились они на краю лесополосы, с воздуха их не обнаружить. Это были моторизованные артиллеристы. И немцев здесь действительно много. Три сотни рыл. Кроме восьми гаубиц по 150 мм, имелись две зенитные пушки «2,0 см Флак 38». Это мне объяснил Антон Аверин. Наши артиллеристы тоже участвовали в наблюдении. Зенитки были замаскированы по флангам батарей, но не на одной линии. Почему всего две зенитки? Точного ответа у меня не было. Отойдя от немецких батарей на пару километров, мы с старшим лейтенантом дали людям отдых, выставив часовых. Сами же присели обсудить предстоящую операцию. Я взял ветку и на очищенной земле стал рисовать схему расположения двух батарей Вермахта.

– Смотри, Егор. Это расположение гаубиц, здесь стоят зенитные пушки. Здесь расположены палатки с личным составом. Охрана с двухчасовой сменой часовых. Двое часовых возле расположения личного состава. Двое возле техники. Ещё по двое возле каждой батареи. Итого восемь часовых. Мы их снимем по-тихому, – начал я объяснять старшему лейтенанту наши действия.

– В ножи всех не взять. Сложно будет, – усомнился Бронин.

Я достал «вальтер» и ПБС, показал командиру разведчиков.

– У меня все бойцы такими вооружены. Плюс на автоматах стоят такие же глушители. Кроме этого, у меня два снайпера и тоже с ПБС. Так что сделаем часовых практически одновременно. Батарея освещается. Работает дизельный или бензиновый генератор. Шум от генератора заглушит шум падения тел.

Бронин заинтересовался ПБС.

– Я о таких слышал, но не пользовался, – с завистью проговорил он.

– Перед тобой «БраМит», выпускают у нас в Союзе. Только к нему нужен спец патрон, с уменьшенным зарядом пороха. Можно, конечно, самому перезаряжать патроны.

– Эх жаль нам таких в разведку не поставляют. Сколько бы пользы было. Командир, вы НКВД подчиняетесь? – вопрос Егора по сути не был неожиданным.

– Егор, оно тебе надо? Знать секреты иногда вредно для здоровья. Могу сказать только, что мой отряд предназначен для диверсий, а остальное для тебя лишняя информация. Тебе же лучше, от особистов меньше вопросов. Мы отвлеклись, давай продолжим. Я продвинусь к офицерской палатке, постараюсь взять языка живьём. Как только часовых ликвидируем, занимаем позицию у зениток, ставим на прямую наводку. Зенитками всех немцев сделаем «двухсотыми».

– Двухсотыми? – не понял Егор, а я мысленно ругнул себя.

– Мы так обозначаем убитых. «Двухсотые» значит убитые. «Трёхсотый» значит раненый, такой код придумали сами, – пришлось объяснить мне.

– А зенитками кто будет управлять? – задал вопрос Егор.

– У меня в отряде три артиллериста, он разберутся, только людей им в помощь надо дать. Кстати, лучше из твоих. Как только закончим с немцами надо быстро заминировать батареи и технику. Кстати, Егор, у тебя есть человек, который управится с управлением машины или лёгкого бронетранспортёра?

– Есть. Рядовой Семён Бахарев. Он до войны водителем работал, неплохо в технике разбирается.

– Отлично, чтобы вам быстрей свалить с пленным, возьмёте транспорт, остальное пожжём. А теперь давай тоже на отдых, в час выдвигаемся.

Мы легли отдыхать. Но мне почему-то не спалось. Какая-то мысль зудела в голове. Я закрыл глаза и постарался расслабиться. И вдруг как обухом по голове, вспомнилась прошлая жизнь. Ещё когда учился в училище, по истории проходили Великую Отечественную войну. И тогда один сокурсник давал мне почитать архивы и документальные книжки. Вот там я и вычитал, что в середине августа 1941 года Рейхсфюрер Гиммлер приезжал в Минск. А что если? Я даже привстал от буйной мысли. Попробовать взять Гиммлера в плен, если не получится его переправить к нашим, то просто грохну его и вся недолга. Я снова лёг и решил, что завтра обязательно это обдумаю. Даты из тех архивов я помнил и даже места помнил куда мотался Гиммлер. Вскоре я уснул, настроившись на операцию по уничтожению батарей Вермахта.

В час ночи мы выдвинулись к гаубичным батареям немцев. Генератор у немцев молотил так, что рядом с ним совсем все звуки терялись. Я подивился подготовленности немцев к войне, даже такую мелочь как освещение предусмотрели. Наш план начал действовать без сбоев. Волков и Бубнова сняли шестерых часовых. Двоих убрала группа моих артиллеристов и разведчики Бронина. Я с собой взял своих разведчиков. Бобыкина и Дроздова направил к машине связи, там мог запросто оказаться дежуривший связист, приказав Бобыкину брать связиста живым. Сам с Федей Титовым направился к офицерской палатке. Старшина должен был взять под контроль палатку с охраной. Очень реально там должна находиться бодрствующая смена часовых. Мы с Титовым забрались в палатку. Темно, но разглядеть походные кровати можно. Стрелять начали одновременно с Фёдором, но одного офицера я просто оглушил. Прислушался, услышал хлопки выстрелов, это видимо старшина резвиться, зачищая отдыхающую смену часовых. Подсвечивая фонариком, увидел на столе карты и документы, всё скидал в ранец, висевшей на гвозде подпирающей стойки палатки. Фёдор тем временем вязал пленного. Мы выбрались из палатки и направились в сторону зениток. Предварительно по кругу пробежались, установив возле палаток растяжки с гранатами. Кроме спонтанного расчёта зениток, остальные заняли позицию перед палатками личного состава. И началась бойня. Скорострельность у зениток до 480 выстрелов в минуту. А пуля калибром двадцать миллиметров, разрывает всё на своём пути. Немцы забегали, уничтожение было страшным. Пули от зениток разрывали тела, выбегающих немцев. К общей какофонии добавлялись взрывы гранат на растяжках. Через три минуты всё было закончено.

Из уцелевшей, от зенитного огня, техники мы выбрали грузовик, в котором были бочки с бензином. Собрали боеприпасы к стрелковому оружию, гранаты, ящики с взрывчаткой и продукты, которые смогли найти. Взяли ранцевую радиостанцию, выпуск 40-го года «Телефонкин». У меня своего радиста не было, но скомпоновать помог радист Егора. Кроме всего прочего разжились формой и нижним бельём, мылом, зубным порошком и прочей мелочью. Егор Бронин торопился уходить, но я успокоил его, что до утра у нас время есть. Были для этого причины. По телефонной связи позвонили спросили, что за стрельба в расположении батарей. Я ответил, что показался самолёт вот и постреляли. На мою отговорку меня отругали на той стороне провода. В картах я нашёл значки расположения наших войск и немцев и предложил пошалить, прежде чем взорвём батарею. Тимофей Силаев уверил меня что с десяток выстрелов сделаем без проблем. Когда заминировали всё расположение артиллеристов Вермахта, постреляли из гаубиц. Правда сделали всего пять залпов, но зато сразу из четырёх орудий. Держите фашисты подарочек из «чемоданов» в 150 миллиметров. Группа Егора Бронина выбрала небольшой грузовик. Пришло время расставаться. Мы пожали друг другу руки. В душе я понимал, что возможно эти ребята погибнут или попадут в окружение.

– Так я и не понял, командир, к какому ведомству вы относитесь. Но выучка у вас знатная. Это я успел понять. Если бы все такие командиры были как ты, может мы бы ещё на границе немцам сопатку расколотили.

– Немец вояка серьёзный и относится надо к нему соответственно. Не получится шапками закидать, – ответил я, уклонившись от принадлежности к какому-либо ведомству.

– Как думаешь, командир, долго будем драпать от немчуры? – вдруг спросил Бронин.

– Я думаю, не дальше Москвы. Там Сталин выпишет «волшебного пендаля» нашим комкорам и комдивам. Вот тогда и погоним немца обратно в его логово. Дальше Москвы, для нас военных, земли нет. Ты главное выживи, Егор. А встретимся в Берлине, когда победу будем праздновать, а это тебе подарок. Только не забывай, что патроны должны быть с уменьшенной навеской пороха. Зато есть у каждого немца, всегда достанешь, – пожелал я Егору и подарил «вальтер» с глушителем.