Духи Великой Реки

Так что – будучи оружием – он, пожалуй, слишком много думал. Мысли лишь смущали и запутывали его.

Гхэ вернулся в лагерь, гадая, что сообщит ему Ган.

Ган, спотыкаясь, добрался до ручья, нашел место, где вода не была взбаламучена копытами, опустился на колени, зачерпнул ладонью чистой и невероятно холодной влаги и осторожно промыл ссадины на лице и шее. Так близко, так близко он подобрался к решению задачи и все же теперь сомневался, правильно ли поступил. Возможно, было бы лучше, если бы Мох оказался уничтожен.

Что ж, не следует винить себя за те слова, что вырвались, когда Гхэ в него вцепился. Никогда за всю свою долгую жизнь Ган не мог и вообразить могучих сил, что действовали здесь, вдали от простого и бесплодного мира Реки. Кипящая здесь незнакомая жизнь пугала Гана, и он опасался за Хизи. Она оказалась той осью, на которой все вращалось, а при слишком большой нагрузке ось может и сломаться.

Но, да возьмет его вода, этот неизвестный, никогда не виданный Чернобог начинал казаться даже более устрашающим, чем Гхэ. Он был тем, кто уже более тысячи лет плетет сети, готовясь к тому, что произошло лишь теперь. Он наверняка не захочет менять свои планы и уж подавно не станет принимать в расчет чувства и желания тринадцатилетней девочки. Каковы бы ни были эти планы тысячелетней давности, они не могли учитывать личность Хизи. Ее нельзя было предвидеть – Чернобог ожидал лишь появления наделенного определенными качествами потомка Реки. У Хизи же имеются собственные взгляды и устремления, и они могут не совпасть с тем, чего хотят от нее боги.

Ган закрыл глаза, стараясь представить себе ее лицо: закусив губу, девочка склоняется над раскрытой книгой…

Когда же он вновь открыл глаза, то неожиданно действительно увидел в воде отражение женского лица.

– Если ты закричишь, – прошептала женщина, – если издашь хоть звук, то умрешь. Ты меня понял?

Ган повернулся к Квен Шен и кивнул. Позади нее стоял суровый Гавиал.

– Ты сейчас пойдешь со мной к лошадям и сядешь на коня. Не вздумай сопротивляться. Если сделаешь, как я говорю, не только останешься жив, но и увидишься со своей дорогой ученицей снова.

Ган пожал плечами, хоть и не смог скрыть гнева, и двинулся за Квен Шен туда, где были привязаны лошади. Наверняка Мох или Гхэ почувствуют неладное и найдут их.

Но прошло полдня, их усталые взмыленные кони домчали их до опушки невероятно огромного леса, и Ган был вынужден признаться себе, что в этом он ошибся. Гавиал приказал пустить лошадей шагом – иначе те не выдержали бы.

– Ты глупец, – словно между прочим бросил он Гану. Старик резко повернулся в седле. Что-то в голосе Гавиала звучало иначе, чем раньше.

– Вот как?

– Ты нас выдал. Мы управляли вампиром, а ты дал ему средство ускользнуть. Ты и представить себе не можешь, что ты выпустил на свободу.

– Думаю, что могу. А вот можете ли вы?

Квен Шен невесело усмехнулась:

– Мой супруг многое вытерпел. Он дурачился и кривлялся для вашего развлечения, чтобы общее внимание сосредоточилось на мне и никто не следил за ним. Однако не сделай ошибки. Я достаточно искусна в колдовстве, но он…

– Помолчи, моя любимая. – В голосе Гавиала прозвучали командные нотки. – Дать ему знание – все равно что снабдить убийцу оружием. Или, может быть, все равно что дать острую стекляшку маленькому ребенку, – я не уверен. В любом случае ему лучше знать поменьше.

– Я знаю, что ты – слуга Чернобога, которого в Ноле мы называем Черным Жрецом, – рявкнул Ган.

– Вот как? – весело протянул Гавиал. – Что ж, должен признать, я был бы очень разочарован в тебе, не сообрази ты хотя бы этого. Расскажи мне о чем-нибудь еще, о принц слов и книг.

– Чернобогу служат все жрецы. Но ведь вы двое к ним не принадлежите – она женщина, а ты не евнух.

– Опять ты прав. Ты и в самом деле умен, почтенный Ган. Может, мы и ошибались, когда уговаривали Гхэ тебя поглотить.

– Нет, – резко сказала Квен Шен. – Мы бы все еще управляли вампиром, если бы заставили его это сделать. Чего я только не натерпелась от этого чудовища, а ты сделал так, что все оказалось напрасно!

– Ну, ну, любимая! – погрозил ей пальцем Гавиал и вздохнул. – Ты же наслаждалась этим. Не лги мне.

Квен Шен открыла рот, чтобы возразить, но когда встретилась глазами с мужем, озорно улыбнулась:

– В конце концов, мой господин, на Реке ты был не в лучшей форме.

– Помолчи, я сказал! – бросил Гавиал, и на этот раз Ган уловил в его голосе настоящий гнев.

Квен Шен послушалась, и дальше они ехали в мрачном молчании.

– Могу я спросить, куда мы направляемся? – поинтересовался Ган.

– Можешь, и я даже могу ответить, – сказал Гавиал.

– Ну так куда?

– Мы едем на встречу с Хизи и ее свитой.

– В лучшем случае вы можете рассчитывать опередить Гхэ и Мха на несколько часов. Да и то едва ли, если Гхэ предпочтет путь по воздуху. Он может теперь летать, знаете ли.

– Знаю. Что ж, за это ты можешь поблагодарить себя. Весы и так едва склонялись в нашу пользу, пока мы управляли вампиром, теперь же у нас нет преимуществ, и победа дастся нам в лучшем случае с трудом. Придется просить совета у того, кто мудрее и могущественнее меня. Покинув Нол, я лишился значительной части собственной силы и разумения, – доверительно сообщил Гавиал.

– Ты собираешься искать Перкара, который сопровождает Хизи?

– Перкара? Этого мальчишку-варвара? Нет. Ты удостоишься удовольствия лично встретиться с тем, о ком так много думал.

– Чернобогом? – пробормотал Ган. – Уж не хочешь ли ты сказать, что Хизи путешествует в обществе бога?

– Может быть, так, а может быть, и нет. Я едва могу его разглядеть. Но готов спорить на свой последний медный солдат, что он где-то поблизости, если и не с ее отрядом. – Гавиал пожал плечами. – В любом случае через день-два ты будешь присутствовать при битве, какой мир не видел много, много веков. Гнилой пень разломан, и термиты выползли наружу! – Он рассмеялся искренне и громко, и отзвуки смеха странно отдались от полога необозримого леса.

К концу дня Гавиал уже не смеялся. Путники достигли узкой горной долины и погнали своих измученных коней вверх по склону. Тропа была крутой, ужасно крутой, а никто из них не был искусным наездником. Внизу, на дне лощины, уже появились поджарые фигуры менгов – то ли разведчики, то ли погоня: это уже не имело значения, потому что воины поняли, кто перед ними, и лес огласился криками торжества. Может быть, Квен Шен и Гавиал и могли с помощью какой-то жреческой хитрости скрыться от колдовского зрения Гхэ и Мха, но обмануть острые глаза прирожденных охотников и воинов им не удалось.

Сыпля проклятиями, Гавиал нахлестывал свою спотыкающуюся лошадь; Ган услышал странный шипящий звук, что-то прошелестело в ветвях дерева справа, и в ствол вонзилось черное древко.

– Они в нас стреляют! – закричал старик.

– Я и без тебя вижу, глупец! – бросил Гавиал.

– Он нас настигает! Он уже близко! – простонала Квен Шен.

– Знаю. Вы двое, помолчите лучше, если не можете предложить ничего толкового.

Еще несколько стрел просвистело мимо, но лучники, должно быть, оказались слишком далеко – иначе менги не промахнулись бы.