Духова гора

Глава 2

Меня разбудил стук. Монотонный, ритмичный, он вторгался в ватную голову с завидным упорством. С трудом открыв глаза, я обнаружила себя лежащей на устланном соломой и старой циновкой полу.

Лёгкость в теле на грани слабости, из-за которой даже поднять голову и осмотреться было невозможно. Всё, что я видела — лишь печь в углу и стол рядом, где расположился прогнавший хищников старик. За выглядывавшим из-за спины моего спасителя окном было темно, но для освещения мужчина пользовался парой зажжённых свечных огарков. Из своего угла мне был виден край миски и взлетающий над ней пестик. Знахарь какой, что ли? Может, баба Маша живёт рядом с деревней старообрядцев каких? Эти к врачам редко ходят, у них есть молитвы и знахари.

Тихий стук в дверь отвлёк седобородого от его занятия и, поднявшись из-за стола, он поспешил навстречу поздно прибывшему гостю. В гостеприимно открывшуюся дверь, без всяких "кто там?" и сомнений "пускать — не пускать", пропустили посетителя, но из моего положения разглядеть его было невозможно.

— Дед Михась, ночи доброй, — уверенный мужской голос разогнал уютную ночную тишину деревенского дома. — Тут малышня весь день твердила, что ты зверя дикого домой притащил. Староста обеспокоен.

— Ночи доброй, князь, — насмешливый голос знахаря говорил за него обо всём его отношении к произошедшему, или к посетителю? — Я же далеко от деревни живу, им-то, что волноваться? Путь мой через них лежал, так что теперь? А рысь раненая, не наш зверь-то. В горах на севере далеко живёт, а тут из Чёрной Топи, волкодлаки выгнали. Слабая, молодая, ещё и мяса небось не пробовала, котёнок совсем.

— Рысь, говоришь, из Чёрной Топи? — задумчиво протянул местный старший. — Покажи-ка мне её.

— Дак, что далеко ходить-то? — с улыбкой в голосе ответил дед Михась. — За кроватью на лежанке я её устроил, там и лежит. Раны чистые, ещё не успели заразу-то пустить, через пару дней встанет, да сил наберётся.

Шорох босых старческих ног и тяжёлый стук грубых мужских сапог заставили меня зажмуриться. Это же сон, странный дурной сон! Зато хоть знаю теперь в кого превратилась. Рысь — не волкодлак, не так обидно, но человеком как-то лучше жилось. Угораздило же меня на эту гору сунуться!

Пока я обзывала себя последними словами за спонтанное решение, мужчины успели приблизиться и молча встали рядом. Лёгкий шорох и неожиданно щекотное, но приятное движение в районе шее вызвало табун мурашек и урчащий звук из глубины горла. Это что? Это я? Мне и мурчалку выдали? Ой, беда…

— Не спит твоя находка, — князь, казалось, улыбнулся. — Ты вот что, Михась, подлатай её. Коли смирная, на границу заберу, будет там подмогой. Аргор научит чему нужно, он и волкодлака выдрессирует, если понадобится.

— Дак, котёнок же ещё? — слёзы в голосе старика заставили настороженно поднять уши и распахнуть глаза, что не укрылось от сидящего прямо на полу передо мной ночного гостя. — Из одной напасти, да в другую?

Но на слова знахаря внимания никто не обратил. Князь разглядывал меня, а я его. Волевое лицо с яркими голубыми глазами, нехарактерными для жгучего брюнета, которым он оказался, и чуть пухлыми губами. Мужчина задумчиво тёр подбородок, не сводя своего цепкого взгляда.

— Михась, — наконец выдал гость. — Ты сюда потустороннюю привёл. Марисья, зверей всегда пропускает, главное, чтобы люди не дошли. А эту кошку подлатаешь и на границу пойдёт. Я решил.

— Да, милорд.

Когда дверь за ночным гостем закрылась, седобородый вернулся ко мне и устроился возле лежака.

— Ты уж прости, — сводящее с ума почёсывание возле шеи повторилось, только в исполнении старика оно было заботливее и нежнее, что ли? — Думал поправишься, да отправлю тебя с обозом к Северным горам, там стая примет. А оно вона как. Ох уж эти длинные языки недалёкие!

Дед Михась погрозил кулаком куда-то в сторону двери и потрепал меня за ухо. Ну, баба Маша, ну удружила!

— Князь Кайрим у нас давно всё решает, — грустно глянул из-под ресниц знахарь. — Как из Сумрачного Болота нечисть полезла, да крепость пограничную возвели, вот он у нас и старший над деревнями. А раньше жили-то привольно, хорошо. И через Чёрную Топь не только звери к нам приходили. Да испортились люди по ту сторону, злые, завистливые стали. Марисья тропу-то и перекрыла, уже лет семьсот только зверей лесных и пускает. А мы без подмоги остались, с той-то стороны помощь раньше приходила. Воины там жили суровые, да сильные. Девок наших в жёны брали, да здесь оставались, а то к себе уводили.

Седобородый погрузился в воспоминания и лишь задумчиво перебирал пальцами мою шерсть. Шерсть! У меня шерсть! Вот жуть. Но приятно…

— Надо кличку тебе дать, — дед вынырнул из своих мрачных мыслей и сцепил руки в замок под подбородком. — А то назовут в гарнизоне Кошкой, а это кличка разве? Имя оно даётся на судьбу. Добрую тебе надо, чтобы не обижали тебя на границе. А то мир другой, дичь другая. И как я не докумекал сразу-то? Ну какие в Чёрной Топи рыси?

Да есть у меня имя! Есть уже! Из горла вырвался тихий недовольный рык.

— Ох, князь не слышал, — хохотнул старик. — А ты ещё и с характером, небось и понимаешь, что я говорю? Да где там? Звери вы безвольные, на голос реагируете, да на обращение хорошее. Что я придумал себе, право слово?

Старик поднялся и пошёл к печи.

— Голодная небось? Сил-то надо набираться. Раны твои я залечил, к утру совсем затянутся, а потом только знай уплетай за обе щёки, чтобы сил набраться.

Спустя несколько минут шороха и какого-то шлёпанья передо мной опустилась миска с нарезанным ломтями сырым мясом и миска с водой. Цензурные мысли на этом месте закончились. Ржавый запах крови и парного мяса вызвал комок дурноты и застрял в горле. Подавив тошноту, я закрыла глаза и постаралась отвернуть голову, сдерживая дыхание.

— От же дурёха, — раздосадовано протянул дед Михась. — Видимо, и правда недавно от мамки-то оторвалась. Не вороти нос, ты же хищник, вот и привыкай.

Знахарь взял кусок из миски и сунул мне прямо под нос. Тошнота усилилась в несколько раз. Я хоть и не вегетарианец, но сырое мясо не ем. Максимум вяленое или правильно засоленное, а лучше пожарить, чтоб в панировке или с хрустящей корочкой. Но, чтобы вот так?

— Ешь, глупая, тебе силы нужны, для чего же я тебя от волкодлаков спас? Чтобы ты мне тут с голоду концы отдала?

Дед, да я-то не против! Но не сырое же!

Сильные пальцы упёрлись в основание челюстей, заставив их разжаться и ловким движением мясо оказалось у меня во рту. После чего ладони старика обхватили мою теперь уже морду и сжали, не позволяя избавиться от сомнительной еды.

Ну всё, сам напросился. Естественный позыв не заставил себя долго ждать и вызвал у деда Михася раздосадованный всплеск руками и причитания.

— Да, что ж ты за зверь такой? От волкодлаков защититься не смогла, мясо не ешь, а ещё рысь!