Духова гора

Борьба против сырого мяса отняла последние силы и я откинулась на лежак, с которого приподнялась, пытаясь отстоять своё право не есть то, что для меня не приемлемо. Организм снова затребовал отдых и комната уплыла прочь вместе с неприятным ощущением чужой крови во рту.

Ещё несколько раз я приходила в себя и проваливалась в небытие. Старик то спал, то шуршал какими-то травами в своём углу, то уходил куда-то. Сил становилось всё больше, по негласному перемирию мяса мне больше не предлагали, а вот молока было в избытке. Козье, коровье — какое удавалось добыть моему спасителю в деревне. Когда был дома, все свои действия дед Михась сопровождал разговорами, видимо, соскучился по общению, а тут вроде и живая душа, выслушает.

Так из его реплик я узнала, что мир этот также расположен на Земле, вот только существует параллельно нашему, соприкасаясь с ним в нескольких местах по всей планете. Одно из них — Духова гора. К каждому такому месту соприкосновения приставлен Привратник, в моём случае — баба Маша, только здесь её звали Марисья. Вот она за переход и отвечает, благодаря ей я и оказалась в этом мире, в этом облике. Людей-то пускать не велено. Нашла выход, креативщица!

Слушая деда, я понемногу начала вставать с отведённой мне постели, как он и обещал, первая попытка случилась уже на второй день. Передвигаться на четырёх лапах было непривычно и странно, но выхода-то не было. Надо привыкать, раз я теперь так выгляжу. Почему-то выдавать знахарю, что я его прекрасно понимаю не хотелось. Вроде и помог, но как отнесётся, если прознает, что я одна из тех людей, что "с той стороны", просто в мохнатом облике? Поэтому я молча следовала за седобородым мужчиной, привыкая к своему новому телу и доступной мне территории.

Людей с нашей стороны здесь не любили и, если случалось, кому из Привратников пропустить человека, то его выгоняли обратно или приносили в жертву созданиям из Сумрачных Болот.

Про то место, куда меня собирался отправить местный предводитель, знахарь тоже рассказывал и перспективы, надо сказать, оказались весьма нерадостные. Мирок этот параллельный, он небольшой совсем, всего семнадцать княжеств, в которые входят по пять-шесть десятков деревень. И у каждого княжества своя напасть. У местного Чёрная Топь под боком, где место перехода стережёт стая волкодлаков. Их вот урезонили не так давно и деревня уже много лет живёт в безопасности.

У соседнего же княжества — Сумрачные Болота рядом со странными существами, что похищают праздно шатающийся народ и выдыхаемым гейзерами сизым газом, что парализует и высушивает заживо. Вот в помощь соседям, которым не хватает воинов, князь Кайрим и решил отправить дивную потустороннюю зверушку. Тем более, что местные рыси по размерам были с меня, которую дед Михась посчитал котёнком и вынес вердикт, что я ещё раза в четыре вырасту. В общем, друзья-волкодлаки, мы ещё поквитаемся, покрупнее вас из меня тварюшка получится. А если ещё обещанный князем Аргор поможет, то и живой может выберусь.

За такими безрадостными мыслями я и привыкала к тому, что больше не человек. Жить-то в любом случае хочется, но мясо сырое есть не буду!

На восьмой день знахарь позволил мне выйти на улицу и зорко следил, чтобы я не сбежала, пропустив между передних лап и по спине прочную тесьму на манер шлейки. А куда бежать-то? Дом старика оказался на опушке небольшой берёзовой рощи. Одурманивающие своей силой запахи луговых трав ворвались в непривычно чуткие ноздри. Солнце расположилось в зените и лупило летним зноем по начинающим желтеть колосьям не то пшеницы, не то овса. А если высунуть язык, то становилось не так жарко. И в этом теле свои бонусы есть.

Далеко на горизонте через поле виднелись соломенные крыши домов, словно маленький хутор притулился за резным забором. От ворот к нам направлялись две высокие широкоплечие фигуры, одна в лёгких доспехах, вторая — в камзоле. В ожидании гостей дед Михась опустился на лавочку возле крыльца и притянул за поводок меня поближе.

Я и сама подойду, можно и без этих конструкций. Подавив вздох, под изумлённым взглядом приблизишихся к нам мужчин, уселась на лавку возле деда. Не хватало ещё на сырой после утреннего дождя земле попу морозить. А Михась привык уже. Набравшись сил, первым делом я, проклиная всё, перетащила по пути лишившуюся половины содержимого миску с молоком на стол и отвоевала себе место на лавке. Может, я и выгляжу как зверь, но уподобляться ему не буду. Хоть режьте.

— День добрый, дед Михась, — князь Кайрим окинул моего спасителя уважительным взглядом прежде чем обратить на меня своё внимание. — Дрессируешь, что ли?

— Добрый, путники. А пошто её дрессировать? — насмешливо ответил старый знахарь. — Она и сама умеет. Мы ей, кстати, кличку придумали. Мирой звать будете.

Кличку — да, с дедом пришлось повоевать за это. Он хотел Муркой назвать, или Мусей. Но под моим тяжёлым взглядом и демонстративно выпущенными из подушечек лап когтями, решил, что эти варианты не подходят. Сошлись на Мирославе, имя вроде человеческое, а сокращённо и рыси подойдёт.

До зубовного скрежета хотелось взять в лапы уголь из печки и написать своё имя, но чувство самосохранения быстро заткнуло эту мысль подальше. Не знаю чего я боялась, но смутное чувство тревоги в душе и рассказы деда о паре десятков случайно попавших сюда — отбили всё желание выдавать свою сущность. И ладно ещё, если домой отправят, хотя тоже проблема. Рыси машин не водят, да и пристрелит охотник какой. Надежды вернуть свой облик у меня не было. Поэтому я молчала и наблюдала за пришедшими.

Князь при свете дня оказался менее приятным на вид мужчиной, чем это было при сумрачном ночном освещении. Лет за сорок, с лёгкой проседью на висках, в теле чувствовалась сила, порождённая боевой закалкой и гибкость от умелого владения мечом, что болтался в пристёгнутых к поясу ножнах. Суровые морщины на лице выдавали жёсткость и непререкаемость.

Спутник оказался моложе, но слишком пронзительный для столь молодого мужчины карий взгляд оказался неприятным и заставил поёжиться, будто вокруг был не жаркий день, а минимум морозное утро. Волосы цвета пшеницы стянуты в несколько манерных косичек, которые постепенно соединялись между собой в затейливое плетение, которое повторялось и на усах переходящих в средней длины бороду. Лицо можно было бы назвать милым, если бы не подозрительные глаза и манера чуть презрительно кривить губы.

— Зачем имя дикому зверю? — изогнул бровь новоприбывший. — К тому же сколько она там с ребятами продержится? Нет имени — нет привязанности, погибла и ладно.

— Эх, князь, — покачал головой дед, к которому я подсознательно прижалась в поисках защиты. — Этот зверь рук не боится, а значит зла от них не видел. Без имени ей нельзя, да и на границу не позволил бы отправить, коли бы не твоё решение. Передумай пока не поздно, пусть здесь живёт, ребятишек вон охраняет, они давненько про неё спрашивают. Рысь ручная, где такое диво видано?

— Пройдёт волна и вернут они твою рысь, дед Михась, — позволил себе мягкости в голосе князь Кайрим. — А сейчас там лишняя помощь как воздух нужна, а она — зверь дикий. Когти, зубы не дадут пропасть. Позаботятся там о ней. Верно я говорю, Аргор?

Так вот ты какой, дрессировщик волкодлаков? Если и бывает неприязнь с первого взгляда, то вот она и пожаловала. Аргор встретился со мной взглядом и в ответный я вложила весь максимум той злости, что клокотала в душе. Расходный материал, значит? Ну покажу я тебе. Назло всем выживу! И волкам этим позорным из Чёрной Топи хвосты накручу!