Думаешь бьётся?

Подхожу и достаю приложенную записку:

«Благодарю за прекрасно проведенное время.

P.S. Сама не поднимай. Позвони Виталию, он ждет внизу»

Ниже номер телефона указан. С ума сойти можно. Смотрю на тот букет, что в руках держу. Дневной, так сказать, затем на корзину. Мою месячную зарплату спустил на цветы.

Глава 56

Спустя несколько дней мне удается вернуться к душевному равновесию и привычному ритму жизни: работа — дом. Общение с внешним миром свожу к минимуму. Даже к Наташе «на чай» ехать отказалась. Стараюсь разобраться в своих желаниях. Дабы исключить последующие метания да страдания.

Отпустить чувство собственной неполноценности не удается, поэтому нужно что — то решать, долго я так не выдержу. Даже моих навыков абстрагирования не хватает, чтоб держать свою боль под контролем.

Психосоматическая боль, или «сама себя накрутила», имеет вполне реальную форму, вызывает недюжие страдания.

Сижу на полу в гостиной, занимаюсь валянием милейшего ежа, с большими, черными глазами и коричневым носиком. Если не попустит в ближайшие дни, ещё и шапку с шарфом ему свяжу, даже шерстяную серую пряжу заехала сегодня купить.

Оглядываю комнату и слезы по глазам катиться начинают. Пздц. В моем — то возрасте, с моими — то желаниями. Руки сами собой опускаются.

Жалеть себя это последнее дело. Искать причину в окружающих — удел неудачников. А я собственно кто?

Низко голову опускаю и до боли губу нижнюю изнутри закусываю. Не люблю слабость в себе, любую не переношу.

В ухе, о своей любви к Диме, начинает распинаться Лариса Черникова.

Кокосики — пиздосики, дожила ты, Алёна… Зато красивая.

Представляли, какую я ценность придаю «красоте»? Отож. Нахербысдалась.

Мой акт самобичевания прерывает стук в дверь. Первая мысль — Наташа. Не буду открывать. Пофиг, что свет в окнах палевно горит. Телефон — отключен. Может, я топлюсь в свое удовольствие.

Когда спустя минут десять стук не стихает, но продолжает быть настойчиво — спокойным, я понимаю — не она. Эта умница бы уже ногами долбила. Приходится отложить своего мягкого питомца и идти проверять, кому это не сидится дома в дождливую погоду.

Не успеваю в глазок заглянуть, как из — за двери доносится голосом Кости:

— Открывай, я знаю, что ты к двери подошла.

Какие мы, однако, ушастые.

Открываю замок, толкаю дверь и руки на груди скрещиваю.

— Чё надо?

— И тебе, Алёнка, привет. Я тоже рад тебя видеть, — произносит бодро. Без приглашения шагает в квартиру, на ходу начиная снимать верхнюю одежду. — Я ждал — ждал и устал ждать твоего прощения. По ходу с этим решим. Держи, — крафт — пакет мне протягивает. Я как стояла, так и стою. — Не будь букой, бери. Это наш ужин. Ты, судя по твоим передвижениям, решила от материальной пищи отказаться. Придется спасать.

Я даже не знаю, что меня возмущает больше его наглость или то, что он за мной следит.

— Ты нормальный? — все, что сказать получается.

— Я да, а ты, походу, не очень, — обхватывает мой подбородок одной рукой, поднимает голову выше, к свету. — Плакала? Снова Шум?

Как могу отрицательно головой качаю, он так и держит.

— Ладно, расскажешь за ужином, — дает мне свое королевской позволение.

Далее, так и не дождавшись моей помощи, самолично несет пакет на мою кухню. Без моего позволения. Безмолвно слежу за ним. Мне интересно, предел у бесцеремонности есть?

Видимо нет. Оставляет пакет на кухонной столешнице, и прямиком в ванную отправляется. Шаг уверенный, словно точно знает что и где находится.

— Ты планировку квартиры моей смотрел? — озвучиваю догадку.

— Одним глазком, — отвечает обыденно.

Расстегивает манжеты, запонки на зеркальной полочке в ванной оставляя, закатывает рукава рубашки до локтей и начинает мыть руки. Честное слово, как полная дура стою и смотрю на мышцы его спины. Зрелище завораживающее.

Любовь следоков к белым рубашкам меня всегда трогала.

— Нравлюсь? — пропускаю момент, как он оборачивается. — Ты мне тоже. Представляешь, какое совпадение чудесное? Нам полезло.

— Скажи мне, пожалуйста, тебя ничего не смущает? — уточняю, слегка откашлявшись.

— Если быть честным — смущает. Даже смущают. Твои бесконечно длинные и охуенные ноги. Очень интересно, где они заканчиваются, — проходится по ним откровенным взглядом.

— Блд, — вылетает из меня на выдохе тихо. Костя улавливает, и посмеивается.

Я гостей не ждала. Эффект неожиданности меня ввел в беспамятство, я даже не подумала о том, что на мне только ультракороткие домашние шорты и футболка, заканчивающаяся примерно там, где они начинаются. Ещё и лифчика нет. Если сейчас и соски встанут, это будет финиш.

— Переодеваться не надо, я уже всё рассмотрел. Дальше только голой. Но не сейчас, — говорит так, словно я уже снимаю с себя остатки одежды. — А то у меня встанет, а я голодный. Не люблю трахаться с урчащим желудком.

— Может ты свалишь? — после его слов, начинаю в себя приходить.

— Нет, малыш, у тебя поужинаем. После можно съездить куда — нибудь.

Как ни в чем не бывало идет обратно на кухню, слышу как кухонный шкаф открывает, тарелки цокают друг о дружку. Забываю всё, что знала о бесцеремонности до этой минуты.

Иду в гардеробную и достаю с полки первое попавшееся платье, черное, до середины бедер, сверху обтягивает, снизу колокольчик. Ткань плотная, обычно ношу его без верхней части белья, сейчас тоже.

— Прошлый наряд мне больше зашел. Но это тоже неплохо, — смотрит на мою грудь под разными углами. — Мне кажется или я сосочки вижу?

— А мне кажется, что ты охренел! — цежу сквозь зубы, кое — как сдерживаясь.

— Тебе показалось. Я просто ждать устал. Пока развод оформлю, ты уже переспишь с кем — нибудь. Я не переживу, — вещает повернувшись ко мне спиной. Раскладывает ужин по тарелкам, греет в микроволновке.

— Поспешу тебя расстроить. Я уже не девственницы. Давно, так сказать, трахаться умею. Может дома у себя перекусишь? А — то зальешь мне тут слезами пол ещё.

— Через два месяца проверю, что ты там умеешь. Не переживай ты так, — замечает как меня от раздражения передергивает. — Чему надо я тебя научу. Быстренько, — подмигивает и нахально улыбается.

— С тобой всё в порядке? Ты странный сегодня.

— Я просто устал сдерживаться, Алён. Я не такой хороший, как тебе показалось изначально.