Думсдэй: Пацаны
Шрифт:
Доктор лишь покачал головой.
— Да, конечно, — устало подтвердил он. — Я уже это слышал. К сожалению, я не могу в это поверить. Согласно анамнезу, у вас прогрессирующее диссоциативное расстройство идентичности, отрицание реальности, а также склонность к суициду. А ещё… вы не убивали собственного сына, и…
— Причём здесь мой сын?! — я потерял нить событий. Кажется… они что-то спрашивали, но я не знал… Память вновь подсунула картинку висящего на веревке ребенка. Бред. — У меня нет никакого сына!
Доктор посмотрел на меня с осуждением.
— Забыть собственного ребёнка… — покачал он
— Но я здесь за убийство полицейских, нет?! — зацепившись за несоответствие, спросил я этого «врача». Внутри начала загораться новая волна ярости, а голова вдруг затрещала от переполняющих ее слайдов. Полицейские… Серега… Девочка… Похожая на эту больница, чертовы суперы из сериала, как живые…
Я вновь дернулся, почувствовав боль в позвоночнике. Эта боль только подстегивала мое желание встать. Если болит, значит я могу попробовать.
Доктор прищурился.
— Полицейских? — удивлённо переспросил он. — Вы имеете в виду вашего напарника Сергея, которого вы застрелили, когда…
— Хватит пудрить мне мозг! — рявкнул я, пытаясь подняться, но тело снизу пояса чувствовалось ватным. Хотя мне казалось, что ещё чуть-чуть…
Доктор резко нажал на кнопку громкоговорителя.
— Санитаров, срочно! У пациента снова приступ.
Дверь распахнулась, и в кабинет ворвались два широкоплечих санитара со смутно знакомыми лицами. Они загнули мне руки, начали стягивать смирительную рубашку.
— Никакая это не деменция, лживая ты тварь!!! — я дёрнулся, но руки сжали меня железной хваткой.
Доктор вздохнул с явным сожалением.
— А ведь я говорил, что нужно принять таблетку… Впрочем, такое бывает после химиотерапии, — пробормотал он с доброй улыбкой. — Сейчас вам сделают укольчик, и всё наладится…
— Бах! Бах! Бах! — один за другим звучали выстрелы. В низине, покрытой следами взрывов, а также голыми трупами, двое отбивались от целой толпы несущихся к ним голых людей. Звучали разрывы гранат. И если одетый в не раз пробитое пальто бородатый мужчина, сверкающий желтыми глазами, пытался просто вырубать зомбированных телепатом гражданских, то вот второй…
— Патроны, сука, — скривился Солдатик, насквозь пробивая череп какому-то бедолаге в очках. — Покажись, ублюдок! Я так могу продолжать весь день!
— Пиздец… — Бучер все еще пытался обезвредить людей, но с каждым разом случайных жертв становилось только больше. К тому же, заготовленные телепатом заранее вооруженные люди не стеснялись кидать гранаты и стрелять, не разбирая цели.
Но после слов супера, набегающая волна противников словно по команде остановилась.
— Может быть хватит уже? — монотонным голосом произнес возникнувший на пригорке Хьюи. Он был явно измотан. Зрачки были расширены, а взгляд был пустой, хоть и смотрел прямо на Солдатика. — Оставь меня в покое!!! Это не я!!!
Голос Хьюи сорвался на крик, при этом его глаза все также оставались пустыми.
— Не, Дэнни! — с усмешкой произнес Солдатик, красными от крови руками вытаскивая самокрутку и поджигая ее от бензиновой зажигалки. — Хватит прятаться, я все равно тебя найду. Сколько бы мне не пришлось убить…
—
А ты? — обернулся Хьюи к мрачно смотрящему на него Бучеру. — На что ты готов?Бучер промолчал, хотя в душе у него бушевала буря. Те, кого он убил сегодня были просто людьми. Обычными, которым не повезло встрять в замес между супергероями. К тому же Хьюи…
— Знаешь, а я ведь могу его отпустить, — словно прочитав его мысли произнес парень. — Как и того упрямого русского… В памяти Хьюи много о тебе. Он доверился…
— Хорош болтать, — произнес Солдатик, выдыхая дым. — Паренек уже не пределе, долго набирать тебе новое мясо не сможет. А ты должен быть где-то рядом, верно?
— Да, — на миг задумавшись, произнес телепат устами Хьюи. — Ты прав.
А затем исчез с громким хлопком… И на пригорке вдруг появился маленький мальчик.
БАХ!
Резкая боль в голове выдернула меня из забытья. Я осознал, что с размаху бился лбом о стену, обтянутую войлоком. В одном месте мягкая обивка уже провалилась внутрь — я вбивал себя в эту стену, словно гвоздь.
— Какого… — я отстранился, откатываясь на чёртовой коляске в центр комнаты. В голове всё путалось. По виску стекала кровь, липкими струями стекая на подбородок. Даже мягкие стены не спасают, если колотиться об них с достаточной яростью.
На полу рассыпанными валялись несколько таблеток. На стенах виднелись какие-то стёртые надписи. А одна, свежая, выведенная чем-то тёмным, бросалась в глаза: «Роскомнадз…»
— Саша…
Я не заметил, как в палату вошёл доктор. Он держал в руке колбочку с этими чертовыми синими таблетками. В который раз… Почему-то ему было важно, чтобы я сам их принял. Уколы стирали память на время, вынуждая с каждым разом мучительно восстанавливать разум по кусочкам.
Куда проще было бы вынести себе мозги… Но даже так, с каждым разом этот промежуток становился все меньше.
— Ты опять разбил голову… Что на этот раз? Роскомнадз.? — пробормотал он, прищуриваясь, — Что это?
И тут я понял. Я понял, что это. И вспомнил, как уже сотни раз этот седой лысеющий ублюдок заходил в палату, раз за разом вкачивая в меня что-то, мешающее мыслить трезво. Как пытался уговорить принять таблетку. Как пытался стереть мои воспоминания, меня…
Но у него ничего не получалось. Каждый раз, даже не осознавая, что это нереально, я все равно знал — где выход. И это делало меня сильнее.
Я облизнул губы, ощущая привкус крови, и посмотрел ему прямо в глаза.
— Это… — я чуть ухмыльнулся, а затем медленно вытянул язык, показывая его доктору и двум санитаром, замершим у двери.
— Рошкомнадшор…
И резко сжал челюсти.
Глухой хруст сдавленных зубов. Жгучая боль взорвалась во рту. Сырой, кровоточащий кусок мяса плюхнулся прямо на смирительную рубашку, заливая белую ткань красной кровью.
Доктор побледнел.
— Нет! Держите его! — заорал он, бросаясь ко мне вместе с санитаром.
Они схватили меня, пытаясь разжать челюсти, но с таким же успехом могли попробовать разжать пасть крокодила. Я вспомнил, что именно может позволить мне перезагрузиться… Сознание ушло куда-то в фиолетовый водоворот…