Дурак космического масштаба
Шрифт:
Мы вошли в приемную камеру "Ворона". У шлюза меня ждала целая толпа.
— Привет, — сказал я весело. — Чего такие нерадостные? — я обернулся к Локьё. — Эрцог, вынужден вас покинуть. Мне нужно спланировать действия на Плайте. Может, вы отдохнете? Начнёт стучаться Пфайфер — я вас разбужу?
Эрцог кивнул, и я проводил его в гостевую каюту, велев разместить рядом его людей. Он взял с собой дюжину, как он выразился, дармоедов. Поставить двоих у его дверей я всё-таки приказал, размышляя, чего боюсь больше — эрцога или за эрцога.
Хорошо, что я знал хотя бы ребят
Вдруг в моей голове родилась совершенно посторонняя мысль, и я нажал видеосвязь с гостевой. Эрцог не спал. Он полулежал в кресле и потягивал что-то из бокала, глядя на обзорный экран.
— Скажи, — спросил я. — Твоя "паутина" — это та странная связь между людьми, которые встречались мне. Сначала я служил с Колином, а потом узнал, что он друг лорда Джастина, потом оказалось, что ты знал дядю моего единственного знакомого эрцога? Вот это и есть — "паутина"?
Локьё вздохнул.
— Это — её материальное проявление. По таким встречам можно отследить прошлое. Но, говоря о паутине, имеют ввиду совсем другое, хаго… — он помедлил. — Мал ты ещё. Покалечу я тебя. Не лезь ты ко мне с этими разговорами. Представь себе пятилетнего ребёнка, которого допустили к корабельному пульту. Руки у него уже ловкие, на кнопки жать может… Иди лучше, я тебе сомы налью. Сейчас Пфайфер прорежется, такая, извини, свинья, что без сомы его не вынести. Будет брызгать слюной и лезть мордой в экран. Отвратительное зрелище, — эрцог поморщился. — И наручники принеси. У вас такие должны быть…
Я понял, о чем он.
— Щас, разбежался, — сказал я, в подробностях вспомнив Душку генериса и эти самые наручники. Шрамы на руках тут же зачесались. — Келли, — я нашёл капитана глазами. — Мне нужна твоя голова. И руки. И Дейс, и кто там ещё у тебя из технически одаренных?
Когда на связь с нами вышел генерал Пфайфер, эрцог был закован самым причудливым и жутким образом. Ребята постарались. Более устрашающую конструкцию за такой короткий срок вряд ли можно было придумать. И более безобидную — тоже.
Однако Локьё талантливо изображал жертву. Сомы он выпил совсем немного и его уже "отпустило" — лоб покрылся испариной, вокруг глаз проступила синева. К тому же он расслабился, наконец, обвиснув в кресле.
Пфайфер действительно орал. Однако Мерис тоже давно ни на ком не срывался. И эти переговоры были ему кстати.
Если коротко, то разговор шёл примерно таким образом. "Вы, гады, — визжал Пфайфер. — Нарушили перемирие и вторглись на экзотианскую территорию!" "Зато ваш командующий — у нас". Парировал Мерис. По силам и менталитету противники были примерно равны.
Я понял, что Дьюп просто тянет время, пытаясь выиграть хоть что-то сверх рассчитанного нами. Он, или лорд Джастин уже пришли бы к какому-то решению в споре с Пфайфером, но Мерис был не менее упрям и так же легко заводился, как и экзотианский барон. Прошло около часа, а они продолжали орать друг на друга с неугасающим энтузиазмом. А ещё будет — обещанный тайм-аут после предварительных переговоров. Мы должны были успеть. Должны.
И
мы успели.Дьюпу удалось затянуть переговоры на сутки! Покончив с Локьё, он подсунул Пфайферу ещё какую-то свинью. Я успел даже немного поспать.
В полудрёме прибыл и на "Леденящий". Никого из своих с собой не взял: в обслуге я не нуждался, а рисковать хоть кем-то из ребят — не хотелось.
Когда мы вышли из шлюзовой камеры, Эрцог, шагающий чуть впереди меня, затормозил, обернулся, и я прочитал вдруг в его глазах что-то холодное и жуткое, поднимающееся в нём, как поднимается, раздувая клобук, ядовитая змея.
Весь сон тут же слетел с меня. Перемена, произошедшая с Локьё, была страшной и разительной. Я невольно потянулся к оружию.
Но эрцог сделал какой-то жест и мышцы мои превратились в стекло. Умом я понимал, что именно он сделал: овладел вниманием, вошёл в контакт и сковал восприятие. Однако вырваться я не мог. Какое-то время Локьё позволил моему сознанию беспорядочно метаться, а затем отпустил, и лицо его снова приобрело обычное выражение.
— Это урок тебе, — усмехнулся он, и в глазах его снова возникла сталь. — Чтобы не расслаблялся. И никогда не доверял таким как я. Никогда! Ты понял?!
Мне показалось, что, если бы не толпа постороннего народа вокруг, он бы ударил меня.
Я вздохнул и пожал плечами.
— Проводите его в медблок! — бросил эрцог двум ординарцам и быстро пошёл по коридору. Его ещё ждала встреча с этим крикливым Пфайфером.
Глава 5. Провалилась бы эта медицина
Я шагал, глядя в прямую, нервную спину ординарца, уже совершенно проснувшийся и злой. Понятно почему эрцог повёл себя так, но настроение он мне всё равно сумел испортить. И медик для этого моего испорченного настроения был как раз кстати. Хамить медикам я любил и умел.
Но и тут меня ждал сюрприз. Личный врач эрцога (здесь медиков называли врачами), был совершенно не похож на наших, имперских.
Лет ему, по виду, уже перевалило за триста. Костлявый, сухой, с бумажно-тонкой кожей, он был так же стар внешне, как мастера с Граны. Но это был именно человек, а не мастер, полностью пребывающий умом уже совсем в ином мире.
Домато был ЗДЕСЬ. Он подчинял себе кусок видимой ему реальности, и это было для него достаточно.
Пока я глазел на медика, как на какую-то диковину, он быстро вводил в компьютер программу обследования, только изредка оборачиваясь на меня. Похоже, этот беглый обзор заменял ему и капсулу меддиагноста, и анализы.
— Что-то беспокоит? — спросил он по-экзотиански.
— Не уверен, — ответил я осторожно. Меня много чего беспокоило, но к медицине это отношения не имело.
Домато, наконец, посмотрел мне в лицо, чуть нахмурил брови и перешёл на стандарт. Говорил он без акцента.
— Что-то беспокоит, я спрашиваю?
— Кажется, нет, — попытался отвязаться от него я.
Не отвязался. Пожалуй, наоборот.
— А ну — распрями спину.
Я повел плечами. По грудным мышцам прокатилась волна боли и исчезла где-то внизу живота. Ранками, оставленными мне на память Бризо, я так и не нашёл времени заняться серьёзнее. К тому же, действие стимулятора притупило на время ощущения, и они меня не беспокоили.