Дурак космического масштаба
Шрифт:
Я скользнул в траву и возник за спиной у того бойца, что рос возле окошка. Подождал, пока он повернётся. Улыбнулся ему ласково и перекинул босые ноги через невысокий подоконник.
Точно, Мерис. Дьюп бы не стал выставлять охрану так близко к дому. И я бы уже не стал.
— Доброго вечера, генерал, — поздоровался я.
— Через дверь-то было никак? — поморщился Мерис.
Он стоял возле деревянной кроватки и разглядывал малую. Та сосредоточенно пинала сбитое одеяльце. Проснулась. Сейчас будет час-полтора развлекаться.
Рядом, скрестив руки на груди, наблюдала за генералом
— Вообще-то я добрый и ласковый, что никого автоматически не "снял"… Ты зачем их под свет поставил? Расцвели два дурака и маячат. Ординарцы что ли?
— Ну так переставь, сходи! — дернулся Мерис и я, пожав плечами, вылез в окно и переставил. Вернулся. Он всё так же зависал над кроваткой.
— У нас с кадрами плохо?
— А когда было хорошо?
— Попроси у Келли сотни две. Он обойдётся пока без десанта. Пилотов только не бери.
— Жалко твоих. Я ординарцев менять не успеваю.
— Вот и не надо будет менять. Мои после Белой долины — в хорошей форме. Чего принёсся-то?
Я вымыл руки и взял малую. Она тут же закрутила светленькой головёнкой.
— Хочешь подержать? — весело спросил я Мериса, взиравшего на меня теперь с лёгким испугом: малая была как раз в две моих ладони.
— Как назвали? — спросил он, не делая попытки взять девочку. Но я решил настоять на своём и сунул кроху ему.
— Иди, Пуговица, к дяде! Никак не назвали. Тебя ждём.
Вес был взят. Держал малую Мерис, как мину с не выкрученным "разрядником". Меня это здорово развлекало. Айяну — нет. Но хоть не возражала, и то — ладно.
И тут случилось то, чего я собственно и ждал. Проснувшись, девочка обычно думала какое-то время, а потом радовала окружающих чем-нибудь мокрым и теплым.
Громко смеяться было нельзя, чтобы не напугать ребенка. А как не смеяться? Морда у Мериса стала презабавная, по рукаву побежала тонкая струйка…
— С боевым крещением, генерал! — сказал я, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. — Снимай с неё рубашку, сейчас мы её переоденем.
Малая была в длинной распашонке, по причине влажной летней жары.
Нет, похоже, задачу я генералу поставил невыполнимую. Это надо было записывать на видео, как он забегал по комнате с девочкой, не понимая, что он теперь должен с ней делать и как.
Я веселился, Айяна терпеливо делала вид, что её здесь нету. А потом и совсем вышла.
Я принципиально не собирался помогать Мерису. Показал, куда можно положить малую и всучил чистую распашонку.
Пуговица не любила лежать на мокром и начала сердито морщить нос и насупливать светлые бровки.
— Давай-давай, — сказал я. — А то сейчас разорётся.
Мерис озадаченно топтался вокруг деревянного комода, где лежала девочка. У меня чесался язык. Очень хотелось сказать что-нибудь вроде "Слева, слева заходи!" Но я кусал губу, трясся от смеха и молчал.
Мерис наконец решился, расстегнул застёжку на пузе и попробовал вытащить из короткого рукава маленькую ручку. Малая набычилась и…взвревела, как сирена радиационной опасности. Мерис отскочил от неё, а я, подвывая от сдерживаемого смеха, подхватил крошку на руки и закружился по комнате. Она это дело любила и тут же смолкла. Я стащил мокрую распашонку
и набросил сухую.— Всё, Пуговица, попалась. Напугала дядю, да? На, держи, — я отдал кроху Мерису. Начнёт вертеть головой и чмокать — значит, есть захотела. А пока — знакомься, давай.
И я тоже выскочил из комнаты. И так скулы уже заболели.
Только привалившись спиной к двери, я расхохотался, наконец. Ну, Мерис влип. Неужели и у меня был такой же глупый вид?
Надо было готовить воду для купания, и я, просмеявшись, пошел на кухню. Травяной отвар уже стоял на столе, а воду полагалось тащить мне. Вода грелась в баках на улице. Блага цивилизации здесь тоже имелись, но Айяна сразу сообразила бы, откуда я взял воду.
И я пошёл на улицу. И увидел, как на свободной от деревьев лужайке перед домом нахально снижается малая "капитанская" шлюпка, "двоечка", мигая знакомой мне россыпью маячков. Дьюп! Вот почему я не сразу понял, кто у нас в гостях. И этот был рядом. Я побежал навстречу, от переполнявшей меня радости перемахивая через клумбы. Что у нас за праздник сегодня? Кто-то хороший родился или кто-то плохой — помер?
Колин был один. Даже без пилота.
Мы не виделись с неделю. После того, как я покинул "Леденящий", эрцог велел мне сразу лететь на Къясну, и я первый раз в жизни послушался доброго совета. Потому, наверное, больше никуда по дороге и не влип. Послушался я, правда, из своих соображений. Совсем не хотелось допроса на тему, что я всё-таки натворил на корабле Локьё.
— Мальчишка, — сказал Дьюп и улыбнулся чуть-чуть, оценивая мой одомашненный вид.
— А что за столпотворение, на ночь глядя?
— Просто летел мимо.
— Мимо?!
Къясна вращалась вокруг солнца, находящегося глубоко в экзотианском тылу. Этот сектор, у нас он шёл просто под номером, называли здесь Система Дождей. Возможно, потому, что климат на многих планетах был теплый и влажный. Особенно на Джанге — столичном мире сектора.
Но Колин не стал конкретизировать и пошёл в дом.
Я обогнал его, махнув через очередную клумбу. В этом не было уже особой необходимости, но прыгать мне понравилось. Тело, соскучившись по нагрузкам, вело себя как застоявшаяся лошадь. Оно сказало мне "и-го-го" — и поскакало галопом. Ну и я тоже поскакал.
— Вижу, что отдохнул, — кивнул Колин, которого я подождал на крыльце. — Что они с тобой делают?
— Ничего, — удивился я. И понял: что-то таки делают. Я переменился внутренне за эти неполные пять дней на Къясне. Стал гораздо спокойнее и больше походил теперь на человека своего возраста. Значит, я опять просто не просёк, что происходит. Но, по крайней мере, боли или дискомфорта это мне не причиняло.
— Ну вот и ладно, — сказал Дьюп на невысказанное мной, и провел рукой по моей давно не стриженой голове. — Я вижу, что в тебе что-то изменилось. Надеюсь, это к лучшему.
Ординарец Мериса, которого я отогнал от "фонаря" — даже не подошёл к нам. Но Дьюп и так опознал его. А может, просто знал, что Мерис уже здесь.
— Где Виллим?
— С Пуговицей возится.
— С Пуговицей? — переспросил лендслер. И добавил по-экзотиански. — Ла майи-эль? (Маленькая, как пуговица").