Дурак
Шрифт:
Я скользнул в залу за взводом служанок и тут же нырнул в нишу, ближайшую к очагу. Регана оказалась на месте — сидела у огня, вся закутавшись в тяжелое черное меховое манто с капюшоном. Миру виднелось только ее лицо.
Я отодвинул краешек шпалеры и уже было собрался окликнуть принцессу, когда засов на главных дверях залы заскрежетал и вошел герцог Корнуоллский. Разряжен он был по своему обыкновению — красный геральдический лев на груди, но самое примечательное — на голове его красовалась корона Лира, та, которую старик бросил на стол тем роковым вечером в Белой башне. Даже Регана, похоже, вздрогнула от такого зрелища.
— Милорд, осмотрительно ли носить британскую корону, пока наша сестра еще у нас гостит?
— Ну да, ну да, лучше поддерживать притворство, будто бы не знаем, что Олбани подымает на нас армию. — Корнуолл снял корону и спрятал ее под подушкой у очага. — Я здесь должен встретить Эдмунда и обсудить
Регана пожала плечами:
— Коль кинется под копыта судьбы — кто мы такие, чтоб оберегать мозги ее от жома?
Корнуолл окутал ее своими объятьями и страстно поцеловал.
«О, госпожа, — подумал я, — оттолкни его, дабы не осквернить свои уста прикосновеньем к негодяйству». Но тут же мне пришло в голову — быть может, позже, чем следовало, — что вкус негодяйства она ощутит не больше, чем едок чеснока — смерденье розы изо рта визави. Она сама дышала негодяйством.
Герцог не выпускал ее из рук и пылко излагал о том, как ее обожает, — она же украдкой вытерла губы о рукав за его спиной. Когда в залу вступил ублюдок, она отстранила супруга.
— Милорд, — обратился к нему Эдмунд, мимоходом лишь кивнув Регане. — С замыслами насчет Олбани придется повременить. Взгляните на сие письмо.
Герцог принял пергамент из рук байстрюка.
— Что? — спросила Регана. — Что, что, что?
— Франция высадила десант. Пижон осведомлен о раздорах меж нами с Олбани и заслал свои отряды во все портовые города Британии.
Регана выхватила свиток у Корнуолла и прочла сама.
— Адресовано Глостеру.
Эдмунд склонился перед ней в притворном покаянии.
— Само собой, миледи. Я его обнаружил у графа в чулане и принес сюда, едва увидев, о чем оно.
— Стража! — крикнул Корнуолл. — Сыскать изменника Глостера! [229] Его, как вора, свяжите и сюда представьте! [230]
229
«Король Лир», акт III, сц. 7, пер. Т. Щепкиной-Куперник.
230
Там же, пер. А. Дружинина.
Я прикинул, как мне сбежать отсюда в кухню — быть может, найти Глостера и предупредить, что ублюдок его предал, но перед нишей, где я прятался, стоял сам Эдмунд. Выхода не было. Я открыл ставень бойницы. Если б даже удалось в нее протиснуться, до озера внизу — отвесная стена. Я тихонько прикрыл ставень и задвинул щеколду.
Засов главных дверей вновь громыхнул, и я припал к щели между стеной и шпалерой. Вошла Гонерилья, за ней — два солдата. Они под руки волокли Глостера. Старик, похоже, оставил все надежды и висел меж дюжими молодцами, словно утопленник.
— Вздернуть его на месте! [231] — промолвила Регана, отвернувшись к огню погреть руки.
— Что значит это? Что за злые плутни? [232] — осведомилась Гонерилья.
Вместо ответа Корнуолл протянул ей письмо и глядел герцогине через плечо, пока она читала.
— Вырвать ему глаза! [233] — сказала наконец та, стараясь не смотреть на Глостера.
Корнуолл бережно вынул пергамент у нее из пальцев и положил ей руку на плечо, будто брат-утешитель:
231
Там же, пер. О. Сороки.
232
Реплика Глостера, там же, пер. А. Дружинина.
233
Там же, пер. М. Кузмина, Т. Щепкиной-Куперник и О. Сороки.
— Предоставьте его моему гневу. Эдмунд, поезжай с моей сестрой. Тебе не годится смотреть на возмездие, которое должно постигнуть твоего отца. Посоветуй герцогу, к которому едешь, приготовиться как можно быстрее; мы обязуемся сделать то же самое. Между нами будут установлены непрерывные и быстрые сношения. Прощай, граф Глостер [234] .
От подобного обращения Эдмунд не сумел сдержать довольной улыбки — он жаждал титула так много лет.
— Уже еду, — рек он в ответ и предложил руку Гонерилье. Она оперлась на нее, и пара двинулась прочь из залы.
234
Там же, пер.
Т. Щепкиной-Куперник.— Нет! — воскликнула вдруг Регана.
Все замерли. Корнуолл шагнул вперед и встал между Реганой и ее сестрой:
— Госпожа моя, мы все должны теперь объединиться перед лицом иноземного захватчика.
Регана стиснула зубы и вновь отвернулась к огню, махнув рукой:
— Ступайте.
Эдмунд и Гонерилья вышли.
— Эй, привязать его к скамейке этой! [235] — скомандовал Корнуолл страже. — Крепче вяжи корежистые руки [236] . А потом валите прочь.
235
Там же, пер. А. Дружинина.
236
Там же, пер. О. Сороки.
Солдаты привязали Глостера к тяжелому креслу и отошли.
— Вы в доме у меня, мои вы гости, — бормотал старый граф. — Опомнитесь! [237]
— Предатель низкий! [238] — воскликнула Регана. — Мерзкий изменник! [239] — Она вырвала письмо из рук супруга и швырнула пергамент в лицо Глостеру. Потом вцепилась графу в бороду и дернула посильней. Старый Глостер взвыл. — Так сед и так коварен! [240]
237
Там же, пер. А. Дружинина.
238
Там же, пер. М. Кузмина.
239
Там же, пер. О. Сороки.
240
Там же, пер. Б. Пастернака.
— Нет, злая женщина, я не предатель [241] , — отвечал тот. — Клянусь богами кроткими, бесчестно седую бороду мою позорить! [242] Я верен королю.
Регана дернула его за бороду еще разок:
— А, сэр! Какие письма от французов ты получил? [243] Что за сношенья ты имел с врагом, ворвавшимся в наш край? [244]
Глостер перевел взгляд на пергамент, валявшийся на полу.
241
Там же, пер. М. Кузмина.
242
Там же, пер. Т. Щепкиной-Куперник.
243
Реплика Корнуолла, там же, пер. А. Дружинина.
244
То же, там же, пер. Т. Щепкиной-Куперник.
— Положим, письма я и получал, но от того, кто не замешан в дело, — не от врага [245] .
Корнуолл подскочил к Глостеру вплотную и, схватив сзади за волосы, отогнул ему голову назад:
— А короля безумного в чьи руки ты отдал? [246] И не увиливай. Мы знаем правду [247] .
— В Дувр [248] . Я отправил его в Дувр. Несколько часов назад.
— Зачем же в Дувр? [249] — спросила Регана.
245
Там же, пер. М. Кузмина.
246
Реплика Реганы, там же, пер. А. Дружинина.
247
То же, там же, пер. О. Сороки.
248
Там же, пер. Б. Пастернака и О. Сороки.
249
Там же, пер. Б. Пастернака.