Дураки дохнут как мухи

Соков застонал от боли.

– Продолжим? Где записи майора Мешкова? Что вам сказала Лиза?

– Не знаю.

– На кого работает Шальнев?

– Не знаю.

Пожилой наклонился к прикованному в кресле Сокову, продолжавшему улыбаться вымученной улыбкой.

– Игорь, вы меня слышите? Ну чего вы мучаетесь? Рассскажите нам все и получите антидот.

Соков отвел взгляд от луча света, посмотрел на доктора, стоявшего справа и чуть позади пожилого.

– Так что вам рассказала дочь Мешкова?
– продолжал мужчина.

Игорь в ответ промычал что-то.

– Что же?

– Я правда не знаю...
– Игорь сморщился от боли.

Пожилой разогнулся, сделал шаг назад, повернулся к доктору.

– Вколи еще немного.

Врач послушно выполнил приказание.

– Зачем вы интересуетесь сектой "Легион"?

Игорь терпя сильную боль, промолчал.

– Скоро ты сам поспешишь нам все рассказать, - предупредил врач.

– Еще раз повторяю, я не знаю, о чем идет речь.
– сдавленно ответил Игорь.

– Не понимает он, - обратился стоявший сзади санитар.
– ну что же, это твой выбор, журналист.

Вот тут-то Игоря и переклинило.

Он всегда считал свою профессию престижной и ответственной. Он восхищался многими своими коллегами. Игорь ощущал, что рожден для чего-то такого неизъяснимого, захватывающего дух своей грандиозностью, что еще только маячило где-то за холмами в тумане... Игорь уважал погибших журналистов. На некоторых из них он хотел походить.

Своей оброненной фразой санитар, широкоплечий, деревенского вида парень, всколыхнул у Игоря покоившеемся где-то глубоко внутри желание побыть героем. Соков решил испытать судьбу: а вдруг удастся?

Следующий час он вопил, стонал сквозь зубы, часто дышал, но добиться от него ничего не удалось. А в какой-то момент Игорь почувствовал себя лучше и увереннее - действие препарата подходило к концу.

Видимо, это почувствовали и его оппоненты, потому что пожилой мужчина ударом в лицо заставил откинуться Сокова на спинку кресла.

– Ты ведь понимаешь, что мы все равно заставим тебя заговорить, - почти проворковал он.
– Так или иначе. У нас времени много, долго держаться героем тебе здоровья не хватит. Так что подумай. Может, имеет смысл пообщаться с нами, а?

Журналист победоносно молчал.

Пожилой вместе с врачом вышли из помещения.

– Мне кажется, вы с ним черезчур вежливы, - заметил доктор, высокий брюнет с заплетенными в косичку длинными волосами, острым носом и узким лицом.
– здесь не помешали бы более примитивные методы.

– Ни к чему, - оппонент явно думал о чем-то своем.
– он известный в городе журналист, шум выйдет большой, нецелесообразно. А если он коньки отбросит? Труп нам тем более не нужен. Куда он денется, расскажет все как на духу, а потом мы ему память сотрем за последние двадцать четыре часа и пусть катится восвояси.

– Что ж, хозяин - барин.
– пожал плечами врач.

– Виктор Федорович, что же вы сдаете нам своего коллегу?
– усмехнулся Андрей.

– Не люблю безумцев на должностях, - отозвался подполковник.
– во всем должен быть порядок.

Попов растянулся на раскладушке и глядя в потолок, продолжал:

– Часть взрывчатки через фирму "Редут-Антитеррор" идет неизвестно куда... если это Коля для своих целей... в общем, есть в области один участок, земля принадлежит как раз "Редуту"; попытайте счасться там. Что касается Мешкова, то ничего не знаю об этом.

Он умолк.

– Хорошо, отдыхайте.
– Гиря взяла со стола ноутбук.

– Что вы будете делать, если обмен не состоится?
– внезапно спросил Попов.

– Ответ будет адекватным.
– неожиданно резко ответил Андрей - у него сильно затекла спина.

– А летучих мышек не боитесь?
– лукаво спросил подполковник.

– Нам назад дороги нет.
– отрезал Шальнев.
– не боимся.

– Виктор Федорович, уверена, до этого не дойдет, - как-то по-женски, стремясь погасить намечающися конфликт, протянула Кристина.

Она и Андрей вышли из комнаты, сидевший на стуле в коридорчике Роман предусмотрительно закрыл дверь на ключ.

– Кому ты звонишь?
– Кристина открыла скайп.

– Это номер, по которому звонил Рустемов, после того, как Игорь ушел от него. Если никто не подойдет, то в "Бастион". Только надо зашифроваться.
– пальцы Андрея быстро бегали по клавиатуре.

– Я так тоже умею.
– отметила девушка.

Игорь сидел с полузакрытыми глазами. Желтые плошки ламп слепили, глядя прямо в лицо.

Высокий брюнет неспешно суетился вокруг него. Пожилой и санитар куда-то делись. Из-за многочисленных инъекций у Игоря наступил озноб, который колотил его, и все тело журналиста дергалось в судорогах, сотрясая привинченное к полу металлическое регулируемое кресло.

Доктор с модной косичкой под шапочкой шумел инструментами и пузырьками.

Что он - остался за старшего тут, что ли, подумал Игорь, трясясь.

– Вам так плохо?
– озабоченно спросил врач, склоняясь к лицу журналиста.

– Н...нет, мне пр...осто х-холодно... Очень х-холодно...- пробормотал Соков, едва не прикусывая язык не попадающими куда надо зубами.

– Озноб сейчас пройдет, - ответил врач, спокойно проверяя пульс Игоря.
– Это побочное действие... Скоро пройдет. А вот когда через пару часиков мы с вами продолжим работать, вы будете чувствовать, еще как будете.

Зазвонил телефон и доктор отошел от Сокова. Голова Игоря почти ничего не соображала, но он слышал обрывки разговоров где-то за своей головой.

Кожей он чувствовал, что в помещении жарко, только он не мог понять: это от горящих ламп или у него теперь начинается жар.

– Да, - доктор сдвинул шапочку набок.
– Что же, как хотите. Мое дело петушиное - прокукарекал, а там хоть не рассветай. Он же здоровый парень. Мужчина во цвете сил, можно сказать. Поправим за два часа.

Врач с усмешкой положил трубку.

– Работнички... Да, - он снял шапочку и вернулся в комнатушку.
– не сложилось у песни начало. Прямо как в кино. На подполковника тебя менять будут, - он неожиданно поцеловал Сокова во влажный лоб.
– Так что если что, милости просим. Уже действительно, подлечим, без базара.