Дураки умирают

Жизнь — это комический театр, и нет ничего забавнее любви, шествующей сквозь время. Но истинный маг может заставить своих зрителей смеяться и плакать одновременно. Смерть — это другое дело. Со смертью мне не до фокусов. Тут я бессилен.

Со смертью я всегда настороже. Она не подкрадется ко мне. Я сразу замечу ее, хоть она и обожает приходить незаметно. В виде бородавки, которая вдруг начинает увеличиваться в размерах. В виде черной волосатой родинки, которая прорастает в кости. В виде лихорадочного румянца. А потом внезапно рядом возникает улыбающийся череп, захватывая жертву врасплох. Со мной у нее ничего не выйдет. Я жду ее. Я принял необходимые меры предосторожности.

В сравнении со смертью любовь — детский лепет, хотя мужчины больше верят в любовь, чем в смерть. Женщины — это другое дело. Они не воспринимают любовь серьезно и никогда не воспринимали.

Но, опять же, не уходи. Опять же, это не любовная история. Забудь о любви. Я покажу тебе, что есть власть над людьми. Сначала речь пойдет о бедном писателе. Тонко чувствующем ритмы жизни. Талантливом. Может, даже гении. Я покажу, на какие жертвы идет он ради искусства. И как потом он же станет хитрым и коварным преступником. Ах, какую радость испытывает творческий человек, превращаясь в преступника! Ему более нет нужды скрывать свою сущность. Нет нужды оглядываться на честь. Да, он сукин сын. Да, он строит и реализует зловещие планы. Да, он открыто воюет с обществом, не прячась за ширму искусства. Какое облегчение! Какое удовольствие! Просто блаженство. А как потом он снова становится честным человеком?.. Потому что быть преступником — нечеловечески тяжело.

Но только так можно принять общество, какое оно есть, и простить себе подобных. Никто не становится преступником, если только отчаянно не нуждается в деньгах.

Ты узнаешь об одном из самых великих триумфов в истории литературы. Увидишь изнутри жизнь гигантов нашей культуры. Особенно одного безумного мерзавца. Мир высшего света. Итак, нас ждут мир бедного гения, пробивающегося к славе, преступный мир, мир высших литературных сфер. Все эти миры щедро сдобрены сексом, в них бродят идеи, которые раньше не приходили тебе в голову, и, возможно, часть из них ты найдешь интересными. И, наконец, мы попадем в Голливуд, где нашего героя ждут награды, деньги, слава, прекрасные женщины. И… не уходи… не уходи… ты узнаешь, как все это обратится в прах.

Этого недостаточно? Ты обо всем этом слышал? Но помни, я — волшебник. Я могу оживить этих людей. Я могу показать их истинные мысли и чувства. Ты будешь оплакивать их, всех и каждого, это я тебе обещаю. А может, смеяться над ними. Во всяком случае, тебя ждет много интересного. И ты кое-что узнаешь о жизни. Хотя вряд ли это пойдет тебе на пользу.

Да, я знаю, о чем ты думаешь. Этот хитрец старается заставить меня перевернуть страницу. Но подожди, это лишь история, которую я хочу тебе рассказать. Что в этом плохого? Даже если я отношусь к ней серьезно, от тебя того же не требуется. Но уж время-то ты проведешь с толком.

Я хочу рассказать тебе историю, других целей я не преследую. Я не жажду успеха, славы или денег. Это просто, большинство мужчин, большинство женщин тоже их не жаждут. Более того, я не жажду и любви. В молодости некоторые женщины говорили, что любят меня за мои длинные ресницы. Я не спорил. Потом место ресниц заняло остроумие. Влиятельность и деньги. Талант. Наконец, мудрость. Ладно, я согласен на все. Пугает меня только одна женщина, которая любит меня таким, какой я есть. Но я знаю, что мне с ней делать. Я заготовил яды, кинжалы и сундуки в темных пещерах, чтобы спрятать в одном из них ее голову. Нельзя оставлять ее в живых. Прежде всего потому, что она верна мне, никогда не лжет и всегда ставит меня впереди всего остального.

Немалую часть этой книги занимает любовь, но это не любовная история. Эта книга о войне. Давней войне между мужчинами, которые считают себя близкими друзьями. Великой „новой“ войне между мужчинами и женщинами. Хотя нет, эта война стара как мир, но теперь она ведется в открытую. Феминистки думают, что они придумали что-то новое, но на самом деле они реорганизовали свои войска, превратили партизанские отряды в регулярную армию. Эти сладкие женщины всегда нападали на мужчин: у колыбелек, на кухне, в спальне. И на могилах детей, где не слышна просьба о пощаде.

Да, конечно, ты думаешь, что я затаил на женщин зло. Но я никогда не питал к ним ненависти. И все равно они выглядят у меня лучше мужчин, ты все увидишь сам. Однако, по правде говоря, несчастным я чувствовал себя только благодаря женщинам, причем с самого детства. Большинство мужчин могут подписаться под моими словами. И с этим ничего не поделаешь.

Какую я нарисовал картину! Я знаю, знаю, вроде бы устоять невозможно. Но будь осторожен. Рассказчик я не простой. Я принял меры предосторожности. У меня в рукаве заготовлено несколько сюрпризов.

Но достаточно. Позволь мне приступить к делу. Позволь мне начать и позволь закончить…»

Это и был весь великий роман Озано, книга, которая принесла бы ему Нобелевскую премию, увековечила бы его имя в истории литературы. Я жалел о том, что он не написал ее.

То, что он был великим мошенником, о чем ясно говорили эти шесть страниц, значения не имело. Это была лишь одна из сторон его гениальности. Он хотел поделиться своими внутренними мирами с окружающим миром, вот и все. И его последняя шутка состояла в том, что он отдал эти шесть страниц мне. Шутка, потому что мы были очень уж разными писателями. Его отличала щедрость. Меня, как я в тот момент понял, нет.

Я никогда не был в восторге от его работы. И не уверен, что действительно любил его самого. Но я любил в нем писателя.Вот я и решил, может, для удачи, может, для того, чтобы придать себе сил, может, чтобы смошенничать, использовать эти страницы как свои. Я бы изменил только одну строчку. «Смерть всегда удивляла меня. Заставала врасплох».

Глава 51

У меня нет прошлого. Этого никак не могла понять Джанель. Я начался с самого себя. У меня не было бабушек и дедушек, родителей, дядьев и теть, друзей семьи или кузенов. Не было детских воспоминаний об одном ни с чем не сравнимом доме, об одной особенной кухне. Не было родного города или деревни. Моя история началась с меня и моего брата Артура. А Валери, дети, семья, квартиры, дом, где мы жили, где я был мужем и отцом, стали моим реальным миром и моим спасением. Но я мог более не думать о Джанель. Я не видел ее больше двух лет, а со смерти Озано прошло уже три года.

Кого я не мог забыть, так это Арти. Слезы наворачивались у меня на глаза при одном упоминании его имени, но он был единственным, чья смерть заставила меня заплакать.

Последние два года я просидел в своем кабинете, читал, писал, исполнял роль идеального отца и мужа. Иногда обедал с друзьями, но мне нравилось думать, что наконец-то я стал серьезным писателем. Что все мои приключения остались в прошлом. Короче, молился о том, чтобы жизнь более не преподносила мне никаких сюрпризов. В безопасности и уюте своего кабинета, окруженный магическими книгами Остин, Диккенса, Достоевского, Джойса, Хемингуэя, Драйзера и, а как же, Озано, я чувствовал облегчение животного, которое, избежав множества ловушек, добралось-таки до своего логова.

Подо мной находился дом, который теперь стал моей историей. Я знал, что моя жена сейчас на кухне, готовит воскресный обед. А дети — в гостиной, смотрят телевизор или играют в карты. И осознание того, что они есть, помогало мне сносить тоску кабинета.

Я вновь перечитал все книги Озано. С самого начала он был великим писателем. Я пытался проанализировать неудачу его дальнейшей жизни, неспособность завершить свой великий роман. Он начал, изумленный чудесами окружающего его мира и живущих в нем людей. Он закончил, рассказывая всему миру, какой он чудесный и удивительный. Его главной заботой стало создание легенды собственной жизни. Он писал для мира, а не для себя. В каждой строчке требовал внимания к Озано, а не к его творчеству. Он хотел, чтобы все знали, какой он умный, даже гениальный. Он прилагал все силы к тому, чтобы характеры, которые он создавал, не позаимствовали у него даже толику его гениальности. Он напоминал чревовещателя, ревнующего к смеху, который вызывают создаваемые им звуки. Он попусту растратил себя. И все-таки я думал о нем как о великом человеке. Его жажда жизни, его блестящий ум не могли не вызывать восхищения. А общение с ним доставляло радость.