Дураки
Шрифт:
Заместитель председателя Негуляев»
Станков сразу понял, в чем тут дело. Калькуляция рабочей группой была согласована, и никогда доселе никакого разговора о ценах никто не заводил. Если не считать справки майора Красовского, в которой отмечалось, что «Артефакт» постояннозавышает стоимость работ, производимых по государственным заказам.
Тут же Станков сочинил таможенникам язвительный ответ.
«Уважаемый господин Негуляев!
Настоящим сообщаем, что отпускные цены на таможенную марку находятся в обратной зависимости от
Вместе с тем были бы признательны, если бы в дополнение к Вашему письму, в котором утверждается, что "расходы по всем статьям необоснованы и крайне завышены", мы получили бы конкретные замечания по статьям расходов.
Станков»
— Ну да, — сказал Гоша Станков, — сначала они «забывают», что никаких бюджетных денег мы не просим, потом крутят с количеством марок, теперь их не устраивают сроки и цена... Завтра Слабостаров предложит им выпустить марки втрое дешевле, чтобы тихонько это дело завалить и спустить на тормозах, что в данном случае всем и требуется...
Но нет, Станков поторопился. И в своем прогнозе кое-что существенное упустил. «Завтра» Слабостаров ничего не предложил, зато из КГБ пришло вежливое письмо за подписью начальника управления полковника Семенкова, которое называлось «О нарушениях режима секретности» и в котором на основании заключения специалистов Спецзнака указывалось, что в процессе подготовки образца таможенной марки было допущено... ее рассекречивание.
— Здесь простой трюк, — сказал Станков, показывая письмо шефу и не скрывая досады. — Рассекретить марку было нельзя. Ведь, кроме тебя, ее никто и не засекречивал.
— Это ладно, — сказал Дудинскас. — Каков вывод?
— Вывод здесь же и содержится, — Станков процитировал: — «В случае производства таможенной марки "Артефактом", она не может соответствоватьпредъявляемым требованиям».
О том, что уже горячои пахнет жареным, можно было судить и по записке защитника отечества Галкова, адресованной почему-то Елкину как бывшему руководителю рабочей группы:
— «Не возражая в целомпротив организации выпуска специальных марок "Артефактом", Министерство развития экономики считает, что вопрос о конкретном их производстве должны решать непосредственные потребители данной продукции, а именно Государственная Таможня.
Заместитель министра Галков»
А тут еще появился обескураженный Паша Марухин и принес Дудинскасу копию письма Слабостарова, полученную им у секретаря Гостаможни за набор шоколадных конфет «Столичные».
— Похоже, нас поджарили, перевернули, прикрыли крышкой и доводят до готовности, — сказал Паша, глядя, как Дудинскас изучает документ.
«Конфиденциально
Председателю Государственной Таможни
...Как вам известно, Спецзнак считает необходимым введение государственной монополии на производство ценных бумаг и бланков документов с определенной степенью защиты...
В связи с тем, что на изготовление марок таможенного контроля требуется 48,2 миллиардов рублей бюджетных средств, считаем необходимым проведение тендерасреди государственных предприятий с обязательным участием Спецзнака.
Председатель Слабостаров»
—Они что, там совсем офонарели? — недоумевал Паша. — Они хоть понимают, на кого тянут? Тут же ГЛУПБЕЗ! Ты знаешь, как это называется?
Как это называется, Дудинскас знал.
— Какой еще тендер? — больше Паши недоумевал Горбик. — Они же сами отказались...
— Они всегда отказываются. До той поры, пока не увидят, что уже все готово. Тогда они нас и сцапывают,— Виктор Евгеньевич вспомнил Володю Хайкина.
— Идея ваша? Техзадание прорабатывали и согласовывали вы? Разработка образца, технология, документация — ваши? Поставщики спецбумаги тоже... А теперь — тендер?
— Тендер положен, — сказал Дудинскас. — Ведь речь теперь идет о расходовании бюджетных средств...
— Почему бюджетных? Почему они все время поворачивают в эту сторону? Можете вы мне хотя бы это объяснить?
Дудинскас мог. Понятно даже школьнику. Потому и бюджетные, чтобы тендер. Если и выпускать марку, то не «Артефакту». Если не «Артефакту», то и не за кредит. Кому это надо: брать кредит, чтобы потом за него отвечать?
— Начинаю понимать...
— Если мы напечатаем марку за деньги, взятые в кредит, то будем вынуждены отвечать и за ее внедрение: иначе кредит не вернешь. А с этим не шутят. Когда внедрение марки таможенники завалят, тюрьма ждет не их, а меня как взявшего кредит. Они понимают, что мы не отступимся и будем их доставать,любой ценой добиваясь, чтобы марка заработала. Векторы интересов тут складываются...
— А если деньги из бюджета?
— Тогда все просто. Будет марка или нет — это уже никого не касается. Деньги можно промотать, а потом сколько хочешь волынить: собирать совещания, подводить итоги, признавать нецелесообразным... Это называется запустить дурочку —Дудинскас в который раз вспомнил Володю Хайкина.
— А зачем имтак надо обязательно грохнуть эту марку? — спросил Горбик, снова забыв, что об этом они уже говорили...
Дудинскаса тревожил совсем другой вопрос: «Почему ониникого не боятся? Кто у нихв тамбуре? В чем тут вообще дело?»
Трапеза под чужеродным названием тендерсостоялась через три дня после этого разговора, несмотря на категорическое вмешательство Главного Управления Безопасности, в письме которого председателю Гостаможни тендер был назван «фарсовым».
Застолье прошло гладко и гораздо будничнее, чем ожидалось.
Образец таможенной марки, разработанной «Артефактом», но представленный Государственной таможней, рассмотрели. Сообщение Коли Слабостарова о готовности выполнить работу за любуюцену заслушали. Спросили у Виктора Евгеньевича Дудинскаса, не хочет ли он что-нибудь добавить. Он не хотел.Вопросов ни у кого из членов тендерной комиссии не было. Люди ведь не посторонние — все из Гостаможни и Спецзнака. Только один Красовский из КГБ.