Дурная примета

– Майкл… - выдыхаю тихо.

Я больше не хочу и не могу бездействовать. Обхватив широкие плечи руками, подтягиваюсь ближе.

Я тоже хочу его шею. Хочу оставить на воротнике его рубашки след от своей помады.

Прижимаюсь к ней губами. Какое-то время просто наслаждаюсь ощущением его кожи на губах, а затем пробую ее языком.

Ни разу не делала этого раньше, действую по наитию.

– Янка… твою мать… трахну же!

В моем животе все сладко сжимается. Подстегиваемая похотью, действую уверенней. Выдергиваю рубашку из-за пояса брюк и запускаю под нее руки. Прикусывая зубами кожу шеи, ласкаю руками его спину.

Рыкнув, Майкл резко задирает вверх мою майку и спускает вниз чашечки лифчика.

– Мммм… - громко стону, когда его пальцы прихватывают оба соска.

– Хочешь меня? – хрипит его голос в ухо.

– Майкл…

– Скажи.

– Да-а-а…

Одна его рука продолжает играть с чувствительным соском, а вторая ныряет под резинку мягких домашних брюк и накрывает промежность через ткань трусиков.

Я просто цепенею. Делая частые поверхностные вдохи, наблюдаю, как рука его там начинает двигаться.

Вверх – вниз… вверх – вниз…

– Мокрая… насквозь.

Встречаюсь с его потемневшим взглядом и решаю довериться. Я хочу с ним всего.

– Закинь ногу на меня, - просит он, а когда я выполняю требование, тянет на себя резинку белья и просовывает под нее ладонь.

– Ай!.. – дергаюсь как от удара током, чувствуя, как пальцы раздвигают влажные складки.

В горле пересыхает. Я хватаюсь двумя руками за ткань белой рубашки, умоляя взглядом, чтобы поцеловал.

И он понимает. Прижавшись губами к моему рту, толкается в него языком, одновременно делая движение пальцем у меня между ног.

О, Господи… Это что-то запредельное… Сладкое… тягучее… запретное…

Продолжая хозяйничать в моем рту, скользит подушечками пальцев вдоль мокрых губок, давит ни клитор, массирует его круговыми движениями.

Мне становится жарко и невыносимо трудно удерживать свой вес на ослабших ногах. Поэтому я обвиваю руками крепкую шею и буквально висну на нем.

Ласки становятся настойчивее, напряжение внизу живота нарастает, и я начинаю хныкать.

 Не могу больше терпеть. Для меня это слишком. Мое тело не привыкло к таким дозам удовольствия.

Майкл упирается в бок тяжелой эрекцией и вводит в меня два пальца.

– Мама… - шепчу пересохшими губами.

Боже… что это?! Мое желание граничит с болью.

Он обхватывает мою талию и начинает ритмично таранить меня снизу.

А я, оглушенная ощущениями, беззвучно открываю рот, прижимаясь им к его шее, царапаю зубами кожу.

Все заканчивается внезапно. В тот момент, когда я сама насаживаюсь на его пальцы, пружина внизу живота детонирует.

Глухо мычу в прикушенную мной шею и замираю, чувствуя, как судорожно сжимаются мышцы вокруг пальцев Майкла.

Он дает мне несколько минут, чтобы восстановить дыхание, а затем вытаскивает руку из моего белья и, глядя мне в глаза, облизывает пальцы, что только что были во мне.

– Бо – же… - сиплю перед тем, как закрыть лицо руками.

Это… у меня в голове не укладывается. Я не верю, что он сделал это.

– Яна… - отводит руки в стороны и целует в губы, наполняя мой рот моим же вкусом.

Мне жутко стыдно и в то же время жутко приятно. Ничего интимнее у меня представить не получается.

– Майкл, я в шоке, - признаюсь честно.

– Я собираюсь шокировать тебя каждый день.

Я смеюсь, стыдливо пряча лицо на его груди. Он обнимает, вдавливаясь в живот твердым пахом.

– Останешься?

– Да.

Но входящий вызов на его телефон в миг меняет все планы. Ольга Сергеевна сообщает, что Сергей Викторович, дедушка Майкла, попал в реанимацию. Кажется, инфаркт.

– Ян, завтра на работу на такси сможешь уехать?

– Конечно.

– Я в аэропорт, через два часа вылет в Иркутск, - говорит, целуя на прощание.

Весь следующий день я как на иголках. Работаю, не выпуская из поля зрения свой телефон. Майкл обещал позвонить, как только появятся новости.

– Ты с нами?
– спрашивает Даша, когда наступает время обеда.

– Нет… - качаю головой.

Мне настолько неспокойно, что нормально поесть я не смогу. Решив, что позже перекушу батончиком, что завалялся в сумке, я остаюсь в кабинете.

Майкл звонит минут через двадцать.

– Как Сергей Викторович?

– Состояние тяжелое, но стабильное, - вздыхает на том конце его голос, - кажется, кризис миновал.

– Слава Богу!

– Если все будет хорошо, завтра уже переведут в палату, и тогда я завтра уже вернусь, а мама пока здесь останется.

– Хорошо… - это значит, что уже завтра он вернется в свою квартиру насовсем.

– Как Оля?

– Когда я уходила на работу, она уже рисовала… спросила, где папа.

В трубке раздается короткий смешок.

– Скажи ей, папа скоро вернется с подарком.

– Ты ее балуешь.

– И буду баловать.

Отключившись, я еще долго улыбаюсь, глядя в окно. Там пасмурно и идет снег. Зима наступает.

Чувствую, самая важная зима в моей жизни.

Хлопок двери выдергивает меня из раздумий.

Катя, на удивление, возвращается с обеденного перерыва раньше остальных. Впервые на моей памяти.

– А ты чего здесь? За фигурой следишь?

– Не голодна.

– Говорят, ты с Бейкером, - как бы между прочим, говорит она.

И, не дождавшись ответной реплики, продолжает:

– Странно… я даже не поверила, когда услышала.

– Почему же?

– Потому что он с Сашей.

– Был с Сашей, - поправляю я.

– Вряд ли.

Меня не интересует ее мнение, поэтому, вернувшись за свой стол, я активирую монитор и открываю присланные Натальей Александровной договоры.

– Он так красиво за ней ухаживал, - не сдается Катерина, - цветами заваливал, украшения дарил…

Майкл может. Он умеет добиваться женщину. Но все это было до меня. Я не собираюсь поддаваться на провокации. И ей, это, видимо, не нравится.

– Сашка так просто тебе его не отдаст. Они немного повздорили, он при помощи тебя решил вызвать ее ревность.