Дурная примета

— Это с каких таких побуждений такая щедрость? — спросил Паромов Никитина.

— А кто его знает, — последовал лаконичный ответ.

— И часто?

— Что — часто? — не понял подросток.

— Часто Злобин угощает первых встречных? Хотя бы и Смирнова?

— Первый раз видел. Вообще-то Иван не очень склонен к спиртному. А тут что-то нашло. Ни с того, ни с сего нас начал угощать… потом этого Смирнова…

Но самым важным из их показаний было то, что они все видели, как Злобин и Апыхтин, друг Злобина, вместе со Смирновым, на автомобиле Смирнова, отъезжали поздно вечером от дома.

— Это верно? — уточнял следователь у каждого из допрашиваемых свидетелей.

— Точно. — Отвечали допрашиваемые.

— Без дураков?

— Без дураков, так оно и было, — недоумевали они над такой скрупулезностью следователя.

— А вы почему с ними не поехали?

— Нас никто и не приглашал. Да и зачем? Чтобы пешком потом от гаража тащиться… Очень нужно! — почти слово в слово отвечали на данный вопрос девушки и их кавалер.

— И когда же они возвратились? — звучал очередной вопрос следователя.

Причем слово «они» в вопросе не просто звучало, а с определенным подтекстом. Под «они» можно было предполагать как Злобина с Апыхтиным, так и Злобина, Апыхтина и Смирнова.

— А я их уже больше не видела, — отвечала спокойно Оксана, одна из двоих девушек-свидетелей, в которой больше было развито чувство индивидуализма.

— Кого их? — требовал уточнения персоналий следователь.

— Ребят и этого… вашего Смирнова…

— И куда же они все делись?

— А я откуда знаю, — хмурилась и капризничала Оксана. — Я сразу домой ушла. Вместе с Виктором и Снежаной, если вам так важно.

— Важно. Все важно! — был терпелив следователь.

Он не кривил душой: в уголовном деле нет мелочей. Там все важно…

— Да не видели мы их больше, — подтверждала и ее подруга Снежана, в которой больше было заложено коллективных начал развития личности.

Такие девчата в школе во время учебы были старостами классов, потом вожатыми у малышей; в институтах они активные участники всех общественных и спортивных мероприятий, иногда лидеры.

— Они уехали, а мы вскоре разошлись по домам.

— Точно?

— Точно.

— А почему вы за всех говорите?

— А потому, — в тон следователю отвечала круглолицая и черноглазая Снежана, — что мы сначала проводили до своего дома Оксану, а затем меня до моего дома проводил Витя Никитин.

— Хорошо, убедили, — соглашался следователь. — Но вы же не могли видеть, куда от вас пошел Никитин, и чем он дальше занимался? Согласитесь, что это так…

— Смешно! — пожимала плечами девушка. — Куда же ему было идти, если не домой?

— Да мало ли куда? — поддразнивал допрашиваемую Паромов.

Девушка стушевалась, но тут же упрямо заявила:

— Домой он пошел! Можете у него спросить, если мне не верите.

Чувствовалось, что Снежане Виктор не безразличен, и она уже имеет на него свои девичьи виды.

В ходе допроса этих свидетелей было уточнено время «убытия» Смирнова на автомобиле от дома, что в свою очередь подтверждало показания Мальвины Васильевны, а, значит, в определенной мере снимало с нее ощутимую часть подозрений, которые оставались не только у оперативников, но и у следователя. И самое главное, вырисовывались фигуры лиц, которые могли пояснить о более поздних минутах жизни и деятельности потерпевшего. Появление среди фигурантов дела Злобина и Апыхтина могло быть, как лишь одним из очередных эпизодов в раскрытии преступления, так и серьезной зацепкой.

Дальнейший свет могли пролить Злобин и Апыхтин, но как назло, их оперативники не нашли, хотя по указанию Паромова и пытались «выцарапать» их из указанных адресов. Но дома их не было. А соседи об их местонахождении ничего подсказать, как всегда, не могли. По большому счету отсутствие парней ничего не значило: они могли где-то просто гулять. Но ведь могли уже и скрываться от милиции…

И когда вновь собрались у начальника отдела в двадцать четыре часа, следователь так и заявил:

— Срочно нужны Злобин и Апыхтин! Возможно, в цвет попадем…

— Опять — возможно, — остался неудовлетворенным Алелин.

Ему требовалась конкретика, а ее, конкретики, по-прежнему, не было.

— Не потянем ли мы вновь «пустышку»? — посетовал он на слова следователя.

— Не исключено, — не стал утверждать обратное Паромов. — Я всего лишь следователь, а не прорицатель или ясновидящий, которых в последнее время, сами знаете, расплодилось, как поганок после дождя. Но в любом случае считаю отработку этих хлопцев делом важным и первостепенным.

— «Пустышку» потянем, — вмешался начальник уголовного розыска Коршунов, откровенно подыгрывая Алелину, даже его словечко повторил. — Пустая трата времени и сил… Я настаиваю, что у нас уже есть подозреваемый, Крюк. Вот его и надо дожимать. И дожмем!

Начальник отдела не перебивал, давая возможность высказаться всем желающим. И анализировал все «за» и «против» в каждой версии.

Аверин и Студеникин, пообщавшись за последние часы с многими лицами, в той или иной степени, причастными к событиям прошлой ночи, находились в сомнении, и помалкивали.

— Крюк — Крюком, а Злобин — Злобиным, — вроде бы соглашался с доводами начальника ОУР и в то же время настаивал на своем Паромов. — По-прежнему считаю, что одно другому не мешает.

— Верно! — Наконец прямо поддержал его Алелин. — Тем более что доставленные в отдел участковым Силиным и оформленные «по мелкому» за вчерашние художества в ГСК друзья Крючкова клянутся мамой, что Смирнова с ними не было, и что Крюк в гараже дрался только с ними. Может, и врут, а может, и правду говорят… Так что, отрабатывать надо обе эти версии. Аверин и Студеникин сейчас идут домой и отдыхают до 6 часов, а утречком доставляют в отдел Злобина и Апыхтина. И не просто доставляют, но и работают с ними до прихода следователя. Понятно? — обратился он непосредственно к Аверину.

— Понятно, товарищ подполковник.

А что еще мог ответить опер начальнику!

— Раз понятно, тогда по домам. И, как говорится, утро вечера мудренее!

Все встали и, друг за дружкой, потянулись к выходу из кабинета.

«Хорошо говорить начальнику «по домам», — подумал, направляясь к своему кабинету, чтобы одеться, Паромов, — если дом, как мой, рядом с отделом. А как быть ребятам? Не каждый так близко живет, как я: перешел через дорогу — и дома».

Но тревожные размышления следователя о судьбе товарищей разрешились быстро: Студеникин решил заночевать в отделе, в служебном кабинете, на сдвинутых в один ряд стульях, чтобы утром, не теряя времени, отправиться на дежурном автомобиле за Злобиным и Апыхтиным, остальных развез по домам сам Алелин на своем автомобиле. Было около часа ночи…