Душа архонта
Шрифт:
Единственным свидетелем его подвига в служении Императору было большое серебряное зеркало. В нем отражались стол, заваленный бумагами, бутылками и предметами туалета, и лицо сира Годфри в ореоле светлых кудрей.
Стук в дверь отвлек наместника от мыслей государственной важности.
– Да, войдите, – раздраженно ответил он.
– Сир, нищенку допросили и проверили, она не архонт, – сообщая новости, младший офицер легиона умолчал о самом главном.
– Не архонт? Прекрасно. Хорошо проверили? Эта погань умеет притворяться так, что не каждый маг раскусит. А каковы мотивы поступка? Зачем девка символ изображала? Если она сама архонтом не является, значит, ее подослали
Высказав все опасения, сир Годфри окончательно испортил себе ужин. Заговор. В Готе! И ему докладывать в Аверну!
– Она молчит, сир, – тоскливо сказал легионер, глядя в глубокую нишу окна, закрытого толстым, с мутными разводами, стеклом.
Вот ведь угораздило его докладывать начальству неприятности! Сир Годфри встал, бросив вилку в тарелку.
– Молчит?! Плохо пытали? Почему молчит? Я и из вас клещами должен слова вытягивать? Мне самому в подвал спуститься и руки испачкать?
«Как разговаривать с этими олухами? Стоит мне посмотреть на их рожи, как я теряю самообладание!» – расстроился наместник и снова принял величественный вид, соответствующий его статусу.
– Хорошо пытали, сир, – возразил легионер, – но она вообще не говорит, ни звука, чтобы с ней не делали, и смотрит странно, словно не понимает ничего. Не было у нее ни денег, ни оружия. Стражник из местных, впустивший нищенку в город, рассказал, что она пришла со стороны Дороги архонтов.
Последняя фраза заставила наместника похолодеть. У него в казематах гостья с заброшенного тракта, жуткой обители демонов и неупокоенных душ умерших! Живое существо, однажды ступившее на Проклятую дорогу, теряло привычный облик, превращаясь в гадкую тварь с ненасытной жаждой крови. Вести о таких случаях передавались из уст в уста, и волосы вставали дыбом на головах у самых отважных морейцев. Подумать только, эта мерзость была под самым боком Готы!
– Создатель меня сохрани! – наместник набожно приложил два пальца попеременно ко лбу и к губам, – уж не одержимая ли она?
– Нет, сир. Она страшная и грязная, но человек, не тварь. Уже немало времени прошло, начало превращения мы бы не пропустили.
Наместник вздохнул с облегчением.
– Свяжите их покрепче: и нищенку, и мужика, что на воротах стоял. Я сам спущусь. Почему вы еще здесь? Я же сказал – немедленно!
Легионер исчез за дверью, загудев шагами вниз по лестнице. Сир Годфри задержался, поправляя перед зеркалом расшитый золотом голубой камзол. Поднес широкий манжет к лицу, проверяя, угадал ли портной с цветом. Слуги Императора должны быть всегда на высоте: будь то роскошный прием в столице или казематы забытого Создателем города, а пока наместник прихорашивается, пленников приведут, привяжут и обезвредят. Рисковать сир Годфри не любил.
Брезгливо сторонясь стен, он спустился в недра каменой крепости. Узкие коридоры без окон, освещенные факелами, и спертый воздух действовали на сира Годфри угнетающе, но сегодня правосудие взывало к его мудрости, и наместник не мог отступить!
В комнате для допросов сира Годфри ожидал связанный легионер, с ужасом таращивший глаза на деревянное кресло с наручниками на подлокотниках, предназначенное преступнице.
– Где эта… женщина? – спросил наместник, с гримасой неудовольствия на лице усаживаясь за стол.
– Ведут, сир, – мрачно ответил комендант, мысленно отругав Аверну, откуда
прислали сира Годфри.Если бы не наместник, нарушительницу порядка давно бы отпустили на все четыре стороны. Ясно же, что девка не в себе, что с нее взять?
– Итак, читал ли ты кодекс правил, согласно которому, в город, находящийся под охраной Императорского легиона, запрещается впускать подозрительных лиц, не имеющих соответствующего разрешения? – обратился сир Годфри к провинившемуся стражнику.
Наместник выразился столь заковыристо, что легионер и половины не понял, но испугался еще больше:
– Никак нет, господин, я не умею читать! – залепетал он, – я это самое выучил наизусть со слов тех, кто до меня запомнил. У нас все так делают!
«Разговаривать с чернью отвратительно! Он не умеет читать! Какая пошлость!» – поморщился сир Годфри.
– Значит, ты действовал осознанно, пропуская в ворота Готы государственную преступницу?!
Тонкий голос наместника взвился к низкому потолку комнаты, но недостаток тембра сир Годфри с лихвой компенсировал смыслом слов.
– Сир, она лихоманкой не выглядела! Ну, нищенка и нищенка, откуда у нее пропуску-то взяться? Голодная, одетая худо, грустная! Я так подумал – пусть подадут ей, у нас народ не злой.
– Значит, ты все же думал? Ты отвечал за город, вверенный заботам Императора и не смог предвидеть скрытый умысел. За преступление ответишь согласно кодексу легиона. А я дарю тебе милость умереть через повешение, минуя четвертование.
– Г-господин! – заикаясь, выдавил стражник, сообразив, что за добро жестоко наказывают и решая впредь быть самым злобным существом на свете, – сир, я не знал! Такого не повторится, Создателем клянусь, помилуйте!
– Конечно, не повторится, – страшно ответил наместник, с интересом заглядывая в отворившуюся дверь.
Преступницу ввели в камеру и усадили в кресло, а ее безвольные руки приковали к подлокотникам. Похоже, странницу не интересовала собственная судьба – настолько отрешенный она имела вид.
Сир Годфри был удивлен. Впервые в Готе, да и вообще в провинции Морея, он встретил по-настоящему красивое существо: девушка выглядела привлекательно, несмотря на грязь, лохмотья и свежие царапины на шее. «Да она же молодая! И так не похожа на готку», – на долю секунды в сердце наместника шевельнулась жалость.
– Не говорит? Совсем? А язык имеется?
– Имеется, сир.
– Докажите мне, что она не архонт.
Далеко не каждый заштатный городок имел своего мага стихий, ария, который бы с первого взгляда определил, кто перед наместником – обычный человек или лютый враг. Не была исключением и Гота. Но «северная зараза» – архонты, искусные воины, наделенные магической мощью, все еще бродили по просторам Эймара. К счастью, столица Империи рассылала своим провинциям специальные медальоны-ловушки, отвечающие на магию архонтов таинственным светом, каждый раз разным: синим, голубым, желтым или зеленым.
Пытатели поместили медальон с отверстием посередине перед лбом пленницы и замерли в ожидании. Ловушка для архонта покачивалась в руке тюремщика, но оставалась темной и пустой. Странница подняла глаза: уже который раз ей в лицо совали эту штуку, но значение странного ритуала оставалось для девушки загадкой, как и все, что с ней произошло за последние трое суток. Кто этот человек в голубом, разодетый, как харматанская птица? А что такое Харматан, откуда в ее голове это слово? «Если я буду молчать и дальше, они от меня отстанут», – решила девушка. Маска бесчувствия давалась все труднее, но странница продолжала упрямо цепляться за нее, как за единственное средство защиты.