Душа машины
Шрифт:
– Эй, капитан! – окликнул Лажонна помощник, изучавший мерную трубку.
– Что там еще?
– Похоже, конденсат больше не убывает, – парень постучал пальцем по желтоватому стеклу. – Вода уже некоторое время держится на одном и том же уровне.
– Траська! – охнул бородач, утерев рукавом набежавшую слезу. – Ты просто чудо!
– Ладно, с этой проблемой мы вроде бы разобрались. Что дальше?
– Давай еще одну ракету!
Донесшиеся снаружи крики отвлекли Трасси от вдумчивого изучения ржавого днища бака и раздумий о необходимости его покраски. Она приподнялась
Челноки пустынников, до этого момента двигавшиеся параллельными с эшелоном Лажонна курсами, внезапно начали суетиться и лихорадочно маневрировать. Бандиты энергично орудовали такелажем, перекладывая паруса и спеша лечь на обратный курс. Они определенно увидели нечто, что их здорово испугало.
Поскольку до ее скромной персоны теперь никому не было дела, Трасси решилась высунуться наружу, чтобы выяснить, что же там стряслось.
Впереди, прямо по курсу вздымались несколько густых пыльных шлейфов, в основании которых кое-где проглядывал поблескивающий на ярком солнце металл.
Караван!
Они все же увидели выпускаемые Лажонном красные ракеты, и, получив сигнал бедствия, немедленно отправились на выручку. Поскольку в здешних краях источником проблем могли быть только шайки пустынников, то капитаны, верно оценив ситуацию, расцепили эшелоны и перестроились в боевой порядок. И вскоре кому-то предстояло испытать на собственной шкуре весь гнев и всю ярость несущейся на полном ходу стали. Неудивительно, что пустынники так занервничали.
Трасси даже вздрогнула, когда по ее ушам ударил оглушительный рев гудка, в ответ которому разноголосым хором запели трубы приближающихся эшелонов. Возмездие явилось на зов!
Их эшелон резко накренился, выполняя крутой разворот, и Трасси пришлось покрепче ухватиться за шпангоут, чтобы не вывалиться наружу. Из-под мерзко скрежещущих колес полетели камни и целые отвалы песка. Лажонн снова дал полный ход, и уже через минуту их машина оказалась в окружении других эшелонов, выстроившихся в длинную цепь, что могучим стальным гребнем катилась по пустыне.
Прекрасно осознавая, что с такой силой лучше не связываться, челноки бандитов пустились наутек, но теперь им требовалось идти против ветра, закладывая один галс за другим, что не позволяло развить достаточную скорость, и шеренга эшелонов стремительно их настигала. Не так уж часто выпадает возможность поквитаться с пустынными налетчиками, и капитаны были решительно настроены сполна использовать выпавший им сегодня шанс.
Лихорадочно мечущиеся паруса пустынников мелькали все ближе, и уже скоро стальная шеренга настигла их улепетывающую стаю. Трасси услышала короткий хруст, словно от попавшего под ботинок сухого осеннего листа, и перед ее глазами промелькнуло изодранное полотнище паруса. Девочка злорадно ухмыльнулась. Что ни говори, а некоторые старые долги отдавать чертовски приятно…
Через минуту все было кончено. Зазвучал гудок головного эшелона, и стальная армия начала маневрировать, формируя оборонительный порядок. Эшелоны последовательно выстраивались друг за другом, образовав длинную змею, которая свернулась в кольцо и, в завершение, вцепилась в собственный же хвост. Шипение, лязг и скрежет стихли, и караван замер, встав неприступным лагерем.
Кубарем скатившись по спущенному на землю трапу, Лажонн со всех ног помчался вперед, к оставленной гарпуном пробоине.
– Траська! Ты где?! Ты в порядке?!
– Я здесь, пап! – из-за края проема выглянула всклокоченная чумазая
мордочка. – Не волнуйся, я в норме, только вот…– Что такое? – сердце у капитана предательски упало.
– Мне пришлось своим комбинезоном дырку затыкать, поэтому я сейчас немного… раздетая.
– О! Ничего, сейчас придумаем что-нибудь, не волнуйся.
Обернувшись, Лажонн увидел, что его помощник уже спешит к нему на выручку с переносной лестницей.
– Как она там? – парень тоже здорово переживал за непоседливую девчонку.
– Вроде бы цела, – капитан приставил лестницу к колесу, обмотанному изжеванными обрывками снастей, оставшихся от уничтоженного челнока. – Сейчас отмоем, причешем – будет как новенькая!
Лажонн, кряхтя, вскарабкался по шатким ступенькам и заглянул внутрь. Вопреки его опасениям, разлегшаяся на железном полу Трасси выглядела вполне довольной. Складывалось впечатление, что она забралась сюда специально, чтобы погреться нагишом на солнышке, не опасаясь посторонних глаз. Благостную картину слегка портила только уже подсохшая струйка крови, стекающей из рассеченной скулы.
– Ты ранена?! – обеспокоенно воскликнул ее отец.
– Пустяки, пап! Всего лишь еще одна царапина.
– Ладно, потом разберемся, – Лажонн стянул с себя рубашку. – Вот, накинь пока.
– А кто будет затычку держать?
Коротко хмыкнув, капитан одним ударом могучего кулака вогнал набухший от воды комбинезон глубоко в пробоину. Теперь он держался достаточно плотно, чтобы спокойно дождаться полноценного ремонта.
Убедившись, что ее участие более не требуется, Трасси села и завернулась в отцовскую рубашку, пропитанную запахами пота и машинного масла. После чего спустилась по лестнице следом за Лажонном.
Внизу их поджидали другие капитаны, которым не терпелось узнать подробности приключений, в которые угодил их эшелон. Помощник капитана в общих чертах уже все им рассказал, но некоторые эпизоды его повествования звучали настолько неправдоподобно, что публика жаждала дополнительных подтверждений из уст самого Лажонна и его неугомонной дочурки.
Тут их, однако, ожидало разочарование, поскольку старый капитан наотрез отказался удовлетворять их любопытство, сославшись на необходимость срочно обработать полученную Трасси рану. Он сгреб дочь в охапку и, не проронив ни слова, взобрался по трапу в кабину и захлопнул за собой дверь.
– Да не волнуйся ты за меня так, пап! – взмолилась Трасси. – Я же говорю – просто царапина.
– Пусть даже так, – Лажонн подвел ее к окну и повернул лицом к свету, осматривая рассеченную скулу, – но ты в зеркало на себя посмотри – разве можно показываться на людях в таком виде?! Вся чумазая, на голове не пойми что, да и голая вдобавок. Не-е-ет, сперва в душ сходи, да оденься поприличней, а потом уж будешь перед публикой красоваться.
– Пф! Можно подумать, все остальные там выглядят сильно лучше…
– И все как одни нагишом?
– Ну…
– И еще одно, – Лажонн развернул дочь к себе, пристально всматриваясь в ее лицо.
– Что, пап? – не вытерпела девочка, когда пауза начала затягиваться.
Капитан открыл рот, собираясь что-то сказать, но потом снова его захлопнул. Чувствовалось, что его беспокоит нечто куда более серьезное, нежели синяки и ссадины, и он лихорадочно пытается сообразить, как лучше подступиться к волнующему его вопросу.
– Там, когда ты говорила, что… – заговорил он, с трудом подбирая слова, – что у нас пробит бак конденсата, откуда ты это узнала?