Душа мира

Карабичев кашлянул. Человек вскочил. Он был в очках, маленький, небритый, бледный. В глазах его отразился ужас.

– Олег!
– хрипло, с отчаянием воскликнул он.

Спавший на кровати зашевелился и сел.

– Это кто?
– спросил он, удивленно рассматривая Карабичева и его компанию.

– Что вам нужно?!
– выкрикнул человек в очках. Карабичев выступил вперед.

– Простите нас за вторжение, друзья. Мы появились без предупреждения... но что поделаешь, нам нужно... хотя, быть может, мы сначала познакомимся?

Олег, оказалось, спал одетым. Он встал, сунул ноги в туфли и сказал:

– Отчего же, давайте знакомиться.

Человек с журналом удалился в угол комнаты. Очки его испуганно поблескивали из-за потенциометра.

– А у вас здесь совсем другая атмосфера, - сказал Карабичев, подходя к Олегу с протянутой рукой.
– Как-то легчо дышится, свободнее, что ли...

Олег, отпрянув, сделал несколько шагов назад.

– Только без этого!
– воскликнул он.
– Без рукопожатий! Называйте свою фамилию так!

Карабичев смутился и опустил руку.

– Карабичев Андрей Анатольевич, - покорно сказал он.

Остальные уже вошли в комнату и окружили его.

За прибором послышалось движение. Человек с журналом вышел из своего укрытия и остановился в трех шагах от Карабичева.

– Кем вы сейчас работаете?
– спросил он. Голос у него был резким и повелительным.

– Я нигде не работаю, - ответил Андрей.

– Где и кем вы работали в начале этого года?

– В Институте телепатии, старшим научным сотрудником.

– Олег, слышишь, он все помнит!
– радостно воскликнул очкарик, обращаясь к Олегу.
– Я его знаю.

– Зачем вы сюда прибыли?
– последовал 'новый вопрос.

Карабичев напряженно молчал. Взгляды присутствующих скрестились. Казалось, сейчас сверкнет молния. И она сверкнула.

– Эрик, это вы?
– внезапно раздался хриплый бас. Из толпы вышел немолодой седой мужчина.

– Иван Иванович?!
– изумился очкарик.
– Вы тоже здесь?

– Да, милый, да. Мы совсем нормальные, здоровые люди. Мы помним, мы все помним и понимаем. Правда, это нелегко нам дается. А как ты, что ты...

Голос Ермолова дрожал. Плотина прорвалась, и люди бросились обнимать друг друга. Это были настоящие человеческие объятия. Восклицания, шутки, смех наполнили комнату.

– А мы-то боялись! От нее не таких шуток можно ожидать... Сейчас самому себе не доверяешь, не то что незнакомому гостю.

– А я тебя сразу узнал, да только борода твоя в заблуждение ввела...

– Знакомьтесь: Олег Заозерский, биохимик, единственный устоявший против Души Мира.

– Брось, Эрик, ей-богу, смешно!

– Моя жена, Мария.

– Мы приехали сюда, чтобы разнести твою биотозу в клочья!

– Как?

– Постойте!
– внезапно закричал Эрик. Все замолчали.
– А каким образом вы здесь? Как? Кто позволил?

Ермолов подошел к Эрику.

– Сначала боль, потом через рефлекс к сознанию. И все равно нелегко. Все время находишься в чертовском напряжении. А у вас здесь нам легче, - ответил Карабичев.

– Это защита, - сказал Эрик, указывая на спирали, усеянные рубиновыми кристаллами. Он помолчал. Потом поднял листки бумаги, исписанные неровным почерком.

– А это план, план атаки...

– Защита? Идея излучателя Арефьева? А где он сам? Так и пропал?
– обрушился с вопросами Ермолов.

Эрик сжал челюсти так, что проступили белые желваки.

– Это очень тяжелый и долгий разговор, - сказал он.

– Ну ладно, отложим, если долгий... А ведь я тебя, Эрик, повсюду ищу... Присесть можно?
– Ермолов сел на кровать.

– Да, рассаживайтесь, пожалуйста, товарищи.
– Эрик смущенно развел руками.
– Только у нас негде как будто...

Он обвел взглядом стены, точно видел их впервые.

Все рассмеялись. Легко, свободно, словно радуясь избавлению от какой-то страшной ноши. Впервые за много дней люди не ощущали боли, которой непрерывно подстегивали себя. И впервые за много дней можно было спокойно сидеть рядом с человеком, не опасаясь быть втянутым в неожиданный психический водоворот.

– Понимаете, ребята, какая штука получилась, - Ермолов развязал шарф.
– Мы остались без специалистов. После того эксперимента все, кто имел хоть какое-нибудь отношение к биотозе, вышли из игры. Она их блокировала.

– Этого следовало ожидать.
– Эрик уже обрел свое размеренное академическое спокойствие.
– Мы с Олегом здесь разобрались...

– Ну и?..
– спросил Ермолов,

– Сработал элементарный защитный рефлекс. Биотоза замкнула определенные ячейки. Замкнула не думая, не мысля, как автомат, как счетно-решающая машина. Со всеми людьми она связана обратной связью. Нападение мгновенно показало ей, какие ячейки должны быть выключены. Вот она и сработала.

– Более того, - пробурчал Заозерский, - она еще и допрос произвела.

– Какой допрос?
– спросил Карабичев.

– Наше сознание для нее открыто, - ответил Эрик.

– Ну и что?

– Странный вопрос, - Заозерский пожал плечами.
– У меня она узнала о вас, о Ермолове, о десятках людей, с которыми я был связан психической связью. Их она тоже допросила и блокировала. Так она, что называется, обезвредила всю сеть, прихватив тысячи людей, никакого отношения к операции не имеющих: родственников, знакомых.

– Мы приблизительно так и думали, - сказал Ермолов.

– Кто это "мы"?
– спросил Эрик.

– Чрезвычайный комитет.

– Есть такой комитет?

– Эх вы, кустари несчастные, да неужели вы думаете, что только вы тут, одинокие и заброшенные, спасаете человечество? Бедное это было бы человечество, если бы его судьба зависела только от вашего энтузиазма... Мы так и подумали, что биотоза механически выводит из строя людей. Потом установили, что влияние ее дальше биосферы Земли не распространяется... А дальше просто. Суточный спутник только и ждет приказа начать атаку. Туда же и боеголовки завезли. ООН единогласно разрешила эту меру в виде экстренного положения. Вы бы знали, что в мире творится! Я про подлецов говорю. И биотоза тут ни при чем. Столько нашлось любителей половить рыбку в мутной воде!.. Людям житья не стало, такое они творят.