Душа на двоих

Он встал и подошёл к бару, оставаясь стоять к девушке спиной.

«Может так ей будет проще сказать, почему она пришла», - только так он мог помочь ей в этом. Он всё ещё считал себя не вправе делать самому первый шаг, и ждал инициативы от неё.

– Я пела сегодня для тебя.

«Вот! Я не ошибся», - внутренне торжествуя, подумал Климов.
– «Однако… Зачем я столько пил? Если бы знал».

Дальше молчать было нельзя. Он повернулся к девушке:

– Я это понял. Почувствовал, - Аркадий продолжал стоять и с мягкой улыбкой смотреть на неё.

– Ладно. Пора идти спать, уже поздно, - Марина поднялась, взяла пальто и направилась к двери, но, остановившись на полпути, оглянулась, и вдруг спросила:

– А знаешь, как переводится с французского «Жё тэм»? – она смотрела прямо и решительно.

Он, конечно, знал. Но ему так хотелось сейчас услышать это от неё. Аркадий вопросительно поднял брови, пожал плечами и отрицательно покачал головой.

– Я тебя люблю, - она снова развернулась к двери.

– Подожди, я проведу, - он поставил свой стакан и быстро подошёл к девушке, которая уже открывала дверь. Они, молча, шли по коридору, потом поднялись по лестнице на один этаж, подошли к номеру и остановились. Закусив нижнюю губу, Марина смотрела в пол, ресницы её подрагивали. Как это уже было знакомо Аркадию! Он понимал, что девушка готова расплакаться, и догадывался – почему. А ей действительно хотелось разрыдаться от обиды на саму себя. Она только что сама призналась в любви! И что? И ничего - ни слова! Господи, как правы была мама и сестра, когда в один голос твердили ей, что нельзя раскрывать мужчинам свои чувства! Теперь она сама убедилась в этом.

Стараясь сдержаться, Марина тихо произнесла:

– Спокойной ночи. Я пойду.

И, как будто прочитав её мысли, певец вдруг легко обнял её одной рукой за талию и привлёк к себе, а другой начал гладить плечи, руки, волосы:

– Маленькая моя девочка, - ладонь скользнула по щеке. Они оказались слишком близко друг к другу. Желание моментально вымело из Маришиной памяти все родительские наставления и только что пережитое разочарование.

– Я хочу быть с тобой, - она произнесла это тихо, но отчётливо. Руки певца замерли.

– Не обижайся на меня, Мариша. Мне очень хочется вернуться сейчас с тобой к себе в номер. Но мы сегодня много выпили. Я не хочу, чтобы ты завтра обо всём пожалела из-за шампанского. А ещё и мартини, о-о-о, – он попытался улыбнуться, чтобы как-то разрядить обстановку.
– У нас с тобой впереди много времени.

Аркадий поднял её лицо за подбородок и, глядя прямо в глаза, добавил:

– Если ты захочешь – всё будет, - и в подтверждении своих слов вдруг склонился, нежно и осторожно коснулся своими губами её губ. Потом ещё и ещё раз. И вот уже его губы скользят по нежным щёчкам, подбородку и шее, покрывают поцелуями всё лицо, становясь всё более страстными, и снова возвращаются к таким мягким и податливым девичьим губам, заставляя её почти потерять сознание от новых ощущений и эмоций. Провалившись в эту пучину ярких чувств, она даже не осознала, что его руки уже пробежались по её телу, успев оценить упругость груди, изгибы бёдер и спины, и усилив состояние её эйфории.

– Всё, - он резко оторвался от неё, понимая, что сам может не сдержаться, может натворить глупостей, о которых потом пожалеет. – Всё, иди спать, - он сам нажал на ручку и толкнул дверь, поймав её счастливый, но ещё затуманенный взгляд и заметив, какими яркими, почти пунцовыми, стали у неё губы. Протягивая поднятое с пола пальто, которое неизвестно когда оказалось там, он пожелал:

– Спокойной ночи. Сладких снов тебе, девочка.

Аркадий удивлялся сам себе, такого с ним ещё никогда не было: девушка, которая так волнует его, готова была сама отдаться ему. Почему он остановился? Почему не принял её предложение?

«Потому что это была Маришка. – Его переполняла нежность.
– Моя маленькая Маришка. И у нас всё будет по-другому…».

Глава 22

Снова побежали дни, которые ничего не меняли в их отношениях. Всё было как всегда. Он снова оставался неуловимым и недосягаемым, и как будто бросившим её наедине со своими грустными мыслями и мечтами. «А может быть, он и вправду был сильно выпивший, и ничего не помнит?» - думала она.

Однако Маринка ошибалась. Аркадий ничего не забыл. Он прекрасно помнил и её слова, и взгляд, и то, что пережил тогда на приёме, и позже, целуя её в пустом коридоре. Просто, как иногда случалось, на него и правда в один момент навалилась масса проблем, которые требовали немедленного разрешения и его вмешательства. Он возвращался поздно, часто раздражённый и усталый после выступлений или каких-то неотложных дел. Но он знал, что случай представится и не хотел торопить события.

Сегодня концерта не было, однако ещё днём через окно Марина увидела, как он садился в машину с Семёнычем, и, судя по тому, что голоса Андрея из-за стенки слышно не было, так ещё и не появлялся, хотя за окном уже давно было темно. Марине нездоровилось. Она полезла в сумку за обезболивающим, и вспомнила, что таблетки закончились.

«И почему я такая ворона? Собиралась ведь после обеда сразу в аптеку зайти, купить. А сейчас одевайся, тащись по морозу».

Делать было нечего. Благо, аптека была в здании прямо напротив гостиницы и работала круглосуточно. Купив всё, что было нужно, Марина вернулась в холл и вызвала лифт.

«Еле ползёт», - подумала девушка, и в этот момент услышала за спиной знакомые голоса.

– Ладно, Семёныч. Не грузи меня больше. Завтра разберёмся. Вызвала? – с улыбкой спросил Аркадий у Марины, кивнув в сторону лифта.

– Да.

– На сегодня хватит, - перебил он своего директора, который так и норовил продолжить разговор. – Я и так устал. Больше ни слова о делах.

– Мне на третий, - подсказал Семёныч, когда они оказались в лифте.

– Я помню.

Лифт остановился на третьем:

– Всё, до завтра, - сказал Климов, мягко выпроваживая из кабины своего директора, который не оставлял попыток что-то объяснить.
– Тебе на какой?

– Пятый.

Его рука уже потянулась к кнопке, но вдруг замерла. Он повернул голову, посмотрел на Марину и нажал на семёрку. Потом подошёл почти в плотную, взял её руку и поднёс к своим губам.

У Марины в голове зашумело, сердце готово было выскочить. Господи, она целую неделю ждала этого. Ну почему именно сейчас? Что делать? Что сказать?

Пока она размышляла, лифт остановился. Не выпуская руки, он приобнял её за плечи и, молча, повёл по коридору.

Да, номер люкс был шикарный, по сравнению с их с Ксюшей номером. Несколько просторных комнат в бело-голубых тонах с отделкой золотом в барочном стиле и стилизованной мебелью. Но Марина не могла сейчас по достоинству оценить все дизайнерские труды. Она пребывала в состоянии оцепенения.

Он помог ей снять пальто, бросил его на диван:

– Располагайся. Что за день сегодня, сумасшедший.

Марина осторожно присела на краешек дивана. Аркадий ходил по номеру и громко разговаривал. Его голос долетал то из ванной, то из спальни:

– Сначала у Серёги с аппаратурой проблемы, потом Андрей с его авто, а теперь ещё и Семёныч сам договориться не может. Я уже начинаю думать, зачем они все мне нужны? Всё равно за всех всё делать приходится? Да? – певец появился в комнате уже переодетый и с весёлой улыбкой. – Мы сейчас чего-нибудь выпьем, а потом поесть в номер закажем, ты не против? Я ужасно голодный.