Душа на двоих

– Дура была.

– Да нет, не дура. Просто мы оба слишком самовлюблёнными были. Боялись оказаться обманутыми. А чего боишься – то и получаешь. Наверно, не доверяли до конца друг другу, поэтому и не договаривали. Значит, не любили так, как должны были.

– Может быть ты и прав.

Повисло долгое молчание. Стараясь разрядить обстановку, сменить тему, Аркадий спросил игриво:

– Чего это вдруг тебя на воспоминания потянуло? М? Ксюха, хватит грустить! Ладно - я, уже старый. А ты ж у нас молодая и красивая. У тебя ещё всё впереди! Как там, в анекдоте? «Пять раз замуж выходила, и каждый раз удачно».

– Не хочу, – она не поддержала его шутливый тон. И, собравшись силами, выпалила то, что давно собиралась сказать и сделать.
– Знаешь, я ухожу. Ищи мне замену.

– Не понял. Ты что, тоже меня бросаешь? Вы что, сговорились? Сначала Татьяна, теперь ты….

Она молчала.

– Ксюша, ты чего? Ну, понятно, сейчас ты просто устала, мы все устали. Так отдохнёте, я вас месяц дёргать не буду, обещаю. И что ты потом дома одна делать будешь, когда благоверный опять на сборы укатит? Ты подумай.

– Я подумала.

– А хочешь, я тебе зарплату подниму? А? Процентов на …

– Пятьдесят.

– Ну, зачем уж так сразу. На двадцать. Хорошо, уговорила. На двадцать пять. Идёт? М? Ксюха?

Девушка заулыбалась:

– Умеешь ты настроение поднять. Я подумаю.

– Думай. Думай, пока я не передумал.

Она хотела ещё что-то спросить, но он уже отвёл взгляд и смотрел в другую сторону. Там, по коридору с каким-то пакетом в руках в их сторону направлялась Маринка в расстегнутой новой песцовой курточке и высоких сапогах.

Аркадий поднялся ей навстречу и, забрав пакет из рук девушки, обнял и чмокнул её в макушку:

– Где ходила? Почему так долго?

Ксюша не стала слушать Маринкин рассказ. Она встала и пошла к дивану, туда, где ребята караулили её багаж. Витька со Славиком наконец-то нашли повод отомстить своей вечной обидчице за все её подколки, злые слова и розыгрыши. Перемигнувшись, они начали рассуждать вслух, стараясь задеть Ксюшино самолюбие:

– А Клим-то Маринку приодел.

– Точно. И шубка новая, и сапожки.

– Ну, прям красавица стала.

– Не то, что некоторые, в обносках.

Жертва прекрасно поняла намерения ребят.

«Не на ту нарвались», - подумала она про себя и лихо парировала:

– Так ему и надо, пусть нянчится. Маринка этого всё равно не оценит. Её гораздо больше интересует, сколько длиться беременность бегемотихи, чем то, что на ней надето.

Парни прыснули со смеху, будучи вынужденными, признать точность замечания своей противницы.

Глава 31

Они прилетели в Москву вечером. Андрей ещё гнал джип где-то по российским дорогам, и Аркадий взял в аэропорту такси. Всю дорогу до Маринкиного дома они молчали, только рука Климова поглаживала то её плечо, то волосы, то его губы тянулись к её виску. Взяв сумку с вещами, они поднялись по лестнице, и вошли в пустую квартиру. Лена с Олегом уже переехали в свой новый дом, продолжая содержать и оплачивать эту скромную двушку для Маринки. В холодильнике было полно еды, в квартире - чисто, Ленка постаралась. Но после вечной гостиничной сутолоки и компании ребят здесь было как-то пусто, холодно и одиноко.

Аркадию пора было ехать, но он стоял, оглядываясь вокруг: сложно было ему свою маленькую девочку, которой обещал поддержку и защиту, оставить вот так одну в неуютной чужой квартире. И Маринке сейчас было тяжело. К хорошему быстро привыкаешь, так и она уже привыкла к его опеке, и страшилась остаться одной. Но они оба понимали – иначе нельзя.

– Я пойду? – он смотрел на неё немного виновато. – А ты давай, поешь, сумку разбери.

– Да. Только я сначала в ванну.

– Давай, моя маленькая. Если что – звони. Я завтра к обеду тебе наберу. Отсыпайся.

И, обняв и поцеловав её на прощание, вышел.

На следующий день, с утра, хорошо выспавшись, Аркадий отправился в клуб, где договорился сегодня встретиться со своим директором. Семёныч правда немного припозднился, но, как всегда всё, что касалось финансов, у него было точно и аккуратно, и Климов быстро разобрался.

– Ну, что, по домам?
– певец был рад, что это не заняло много времени.

– Нет. Аркаша, ещё одно дело есть, - Семёныч смотрел серьёзно.

На стол перед певцом его директор бросил пачку купюр, перетянутую резинкой. Климов вопросительно поднял глаза, ожидая объяснений. Семёныч не заставил себя просить дважды:

– Это расчёт Сергея.

– Ты что, до сих пор с ним не рассчитался? – взгляд Климова стал злым и по плечам начали перекатываться мускулы.

– Нет. Его карточка уже через день после отъезда была заблокирована. Я сразу не стал тебе говорить, думал, в Москву приеду, схожу, сам отнесу, чтоб тебя лишний раз…

– Ну, и чего не отнёс?

– Я вчера был у него, – глаза Семёныча бегали, стараясь не встретиться с прямым взглядом Аркадия. – Он выпивший был, злился, сказал, что ему не нужны твои вонючие деньги.

Певец хмыкнул:

– Что, так и сказал?

– Так и сказал, - утвердительно кивнул директор.

– Ладно, оставь. Сам разберусь.

– Послушай, может…

– Сказал же, я сам! – голос певца прозвучал резко.

– Как хочешь, - Семёныч пожал плечами и повернулся, чтобы уйти.

– Стой! Он там же живёт?

– Да.

Аркадий подошёл к окну и достал сигареты.

«Повезло мне всё-таки с Семёнычем. Прижимистый, конечно, зараза, но порядочный. Ни разу за десять лет не обманул! Ну, что ему сейчас мешало эту пачку себе в карман кинуть и мне ничего не сказать? И никто бы ничего не узнал», - думал он, выпуская в окно кольца дыма.

«А ты, щенок, характер свой, значит, показываешь?» - переключил он своё внимание.

Он вспомнил, как впервые увидел Сергея. Как-то раз, лет восемь назад, стоя на сцене в клубе во время репетиции он обратил внимание на то, что какой-то маленький худющий паренёк крутится около его звукооператора, Сергея Николаевича, и тот ему всё объясняет, показывает и указания раздаёт, а мальчишка с радостью носится: то колонки поправляет, то микрофоны перевешивает. На его вопрос: «Кто это?», Николаевич, которому было уже далеко за пятьдесят, вполне серьёзно заявил: