Душа на продажу

– Она его прокляла, — в ужасе прошептала я и посмотрела на мужчину рядом, но никого не было.

Я перевела взгляд обратно, но и за столиком не было Анет. Я вышла из дома и оглядела пустую улицу, которая была безмолвна.

– Ян! — закричала я. — Ян, вас прокляли!

Моё сердце сжалось от паники, я не знала, как выбраться отсюда и бежала обратно к замку, где должен быть он. Распахнув массивную дубовую дверь, вместо тёмного холла я попала в солнечное утро, что зажмурилась от неожиданности. Через несколько минут, привыкнув к такому яркому освещению, я обнаружила, что стою среди толпы, одетую в лохмотья и что-то выкрикивающую, смотря вперёд. Я перевела взгляд туда же и увидела возвышение, на котором происходила казнь женщины, что я отвернулась. Но заставили меня посмотреть туда вновь громкие выкрики знакомого имени. Я, как в замедленной съёмке, наблюдала за происходящим. Вот обессиленного Яна волокут по земле и укладывают лицом вниз, чтобы отрубить голову. Я пытаюсь прорваться сквозь толпу, но меня толкают, не позволяя помочь и избежать этой непоправимой ошибки.

Я вижу Леоса, произносящего речь на чешском, и в мгновение лезвие опускается на шею моего Яна, и я закрываю глаза, крича, что это неправильно.

– Лори, — меня трясут руки, и я открываю глаза в холодном поту, а надо мной стоит Нори.

– Господи, — прошептала я и ощутила поток горячей влаги на щеках.

Нори нежно обнял меня, успокаивая.

– Тише, это сон, — приговаривал он.

– Я видела… видела, как его казнили. Его прокляла Анет, — шептала я, глотая слёзы. Сердце оплакивало его смерть вместе со мной.

– Это сон, всего лишь сон, — Нори гладил меня по волосам.

– Который час? – встрепенулась я и отстранилась от него.

– Половина десятого, — произнёс он, а моё дыхание сбилось.

– Я опаздываю, — вскрикнула я и выскочила из постели.

Быстро подхватив вчерашнюю одежду, лежащую на диване, я полетела в ванную комнату. Да какое там обольщение, я проспала! Через полчаса я уже неслась к замку. Кейт предусмотрительно подготовила мне рюкзак и даже положила ужин туда. Но мне не хотелось сейчас ничего, как только успеть.

Охраны вновь не оказалось, и я с горящими лёгкими от быстрого бега поднялась, перескакивая через ступеньки к дверям. Потянув на себя её, я удивилась, что она не поддаётся.

Свист, крик, смех наполнили меня. Но в ужас привело то, что меня не пускали.

Но почему? Я вновь и вновь пыталась открыть дверь, но она не позволяла мне войти.

– Ян, впустите меня! — закричала я, паникуя.

Я металась около двери и решила обогнуть замок, дабы найти другой вариант, чтобы войти. Окно, которое я попыталась разбить, также усмехнулось над моей попыткой войти и осталось целым. Я вернулась к двери и молотила по ней.

– Перхта, помоги мне, — простонала я, когда рука уже болела от усилий. — Прошу, Перхта, помоги спасти его, потому что я люблю его.

Я ощутила, как по спине прошёл холодок, и дверь со скрипом открылась, за ней, полная такого же ужаса, как я, стояла девушка.

– Спасибо, — прошептала я и пробежала мимо неё.

Залетев в комнату пыток, я громко крикнула:

– «Прощение даровано любимому».

И всё прекратилось. Воздуха катастрофически не хватало, но я, пересилив себя, подхватила ключи и отперла замок. В этот раз я не упала, а подхватила тяжёлое тело и положила на пол.

– Я тут, Ян, я с вами, — шептала я в его лицо, покрытое кровью.

– Вы не должны, — прохрипел он.

– Должна, я буду приходить каждую ночь, и мне плевать, что вы думаете. Я буду спасать вас, потому что вы мне дороги, Ян, — горячо ответила я ему и, склонившись над ним, нежно коснулась его щеки, и под моими губами тело начало растворяться.

Радость оттого что я сказала это, оттого что я хоть и не успела, но не позволила им терзать его дольше, окатила меня. И я сбросила рюкзак, сев на пол, и начала глубоко дышать, восстанавливая тело после такой гонки и эмоций. Тошнота и головокружение убивали меня, мне необходимо было прилечь. Я опустилась на пол и свернулась комочком, закрыв глаза, продолжая глубоко дышать. Было чувство, что я засыпаю, но тело пробил озноб, и я вздрогнула, обнимая себя руками.

– Лорель, — прошептал сквозь туман знакомый голос, и я медленно раскрыла глаза.

Надо мной склонялся Ян, испуганно осматривая меня.

– Что с вами? — спросил он.

– Всё хорошо, — пересохшими губами солгала я, закрыв глаза.

– Господи, Лорель, — я ощутила, как руки подняли меня и куда-то понесли.

– Простите меня, Лорель, простите, — шептали губы рядом, но в теле сил для ответа больше не было, оно было истощено.

– Всё хорошо, — облизав губы, ответила я, прижимаясь к сильной груди, вдыхая знакомый и любимый аромат.

– Как вам помочь? – спросил Ян.

– Принесите рюкзак, я просто не ела, — объяснила я, обессиленно лежа на постели Перхты.

Я чувствовала, что отключаюсь, как будто из меня пил жизненную энергию ледяной воздух вокруг. Я слышала громкие голоса, пребывая в полуобморочном состоянии, но не могла сосредоточиться на них. Я была в прострации, покачивалась на неудобных волнах.

– Лорель, — меня приподняли руки, и в рот вливалась вода, которую тело принимало.

Я почувствовала себя лучше, с меня в один момент сняли пелену недееспособности и, открыв веки, я встретилась с обеспокоенными синими глазами.

– Это только моя вина, Лорель, с каждым днём другие становятся сильнее, — шептал Ян, поглаживая мою щеку своей прохладной ладонью.

– Другие? – прохрипела я.

– Да, кто против меня. Они и против вас, Лорель. Вы не должны больше приходить ко мне, — его лицо было напряжено, и я улыбнулась, чтобы стереть эту муку.

– Я буду приходить, Ян. Каждый день, потому что…

Он не дал мне договорить и закрыл рот рукой, быстро шепча:

– Не говорите этого, Лорель. Никогда. Вы не должны это говорить.

Я пошевелилась и отстранилась от него, с удивлением смотря в его лицо.

– Понятно, вам не нужны мои чувства, я всё понимаю, — печально усмехнувшись, я дотянулась до своего рюкзака, лежащего у моих ног, и раскрыла его.

– Нет, вы неправильно поняли. Это запретные чувства, они делают людей слабее, потому что любовь — это уязвимость в бою, — он говорил так тихо, как будто нас подслушивают.

– Ну да, — пожала я плечами, хотя внутри себя ненавидела за свои слова.

Конечно, зачем графу такая, как я. Не имеют значения его слова вчера, он просто был под властью эмоций.

Я достала из рюкзака сэндвич и развернула его.

– Хотите? – предложила я Яну.

– Нет, — улыбнулся он. — Я не ем. Но вы должны питаться, и не этим.

– Иного нет, — равнодушно ответила я и откусила кусок.

– Лорель, думаю, я должен объясниться с вами, — серьёзно произнёс Ян.

Я замотала головой, жуя пищу, которая враз стала безвкусной.

– Лорель, выслушайте меня. Вчера я исчез, потому что не поверил в вашу искренность. Ведь как можно видеть во мне хорошее? Но вы почему-то нашли это, и я обескуражен. Я не знаю, что делать дальше, потому что с каждым днём ваши появления становятся для меня невыносимыми. Вам причиняют боль, а я не могу помочь, и это ставит под сомнения все мои мужские качества. Я воин, я рождён, чтобы защищать своё, но вас я защитить не могу. Всё наоборот, вы стали для меня кольчугой. Это неприемлемо!