Душа на продажу

Глава 38.

– Вы совсем с ума сошли! – ругался мой отец в своём кабинете, где собрались каждый из нашего родителя, чтобы услышать нашу историю. И теперь кипели от злости за безрассудство и кражу ценностей.

– Это всё принадлежит нам, — напомнил Нори.

– Это принадлежит Чехии! — воскликнул его отец.

– Нет, у нас есть письма, датируемые временем Яна и Перхты. И они чёрным по белому написали, что каждая находка наша, — упирался Морган.

– И что нам с вами делать? – сокрушался отец Кейт. – Вы хоть понимаете, что это международное преступление?! Вас могут посадить в тюрьму!

– Если мы отдадим каждое письмо на экспертизу и оно будет подтверждать то, что нам рассказали наши дети, то тогда они правы, — размышляла мама Дэвида, и я ей улыбнулась.

– Лорель! – обратился ко мне отец. — От тебя я такого вообще не ожидал! Ранения, плеть, призраки, воровство, незаконный вывоз сокровищ! Господи, где моя дочь?

– Это я, папа, — усмехнулась я. — Мы сделали так, как нам сказал Ян. И я верю ему.

– Ты пошла на поводу у призрака? — взревел отец. – Да какие призраки?! Не верю ни единому вашему слову!

– Но это правда, профессор Уолш. Мы все видели и Перхту, и Яна, и многих других. Как и присутствовали при оглашении приговора, — защитил меня Нори. — Мы даже видели вашу жену, и она сказала вам есть больше, потому что смотрит за вами.

От шока лицо отца побледнело, и он опустился в кресло, а я закрыла рот рукой, смеясь.

– У нас есть доказательства и мы хотим выступить на конференции, — уверенно сказала Кейт. – Мы должны рассказать правду о том, что случилось. Мы должны рассказать о Яне Лихтенштейне.

– Да, а ещё нам требуется перевести дневник Перхты, я пытался, но не уверен, что понял буквально всё. Нам нужны будут официальные заключения, — нахмурился Джон.

– Тогда, сделаем так, — Иен хлопнул в ладоши и встал. – Пока то, что нашли вы, ребята, будем хранить в тайне и положим в ячейки в банке, иначе это могут украсть. Я постараюсь передать ваши письма моим исследователям, как и дневник, и после мы вновь встретимся и обсудим как нам поступить с вашей находкой.

– Хорошо, — кивнула я.

– Но только напишите расписку, что дневник принадлежит Лори, — насупился Риз.

– Непременно. Мы всё заверим у нотариусов, — улыбнулся Иен.

– Мы соберём конференцию одиннадцатого августа в Лондоне, где вы выступите со своим заявлением, — теперь подал голос отец Риза, высокий статный мужчина с проседью в волосах, являющимся главным ресторанным критиком во всей Великобритании. – Это я беру на себя. Я умею повелевать толпой.

– А до этого времени вам придётся представить мне все факты, чтобы не ударить в грязь лицом, — предостерёг нас папа.

– Отлично, — улыбнулась Кейт.

– Невероятно, — покачал головой Иен. — Это достойно восхищения, ребята!

Мы переглянулись и улыбнулись.

– А теперь по домам, и каждый из нас не должен даже заикаться о том, что вы нашли, и о чём мы говорили в этой комнате до конференции. Иначе мы не произведём такой фурор, которого вы достойны, если всё подтвердится, — предупредил отец Риза. Мы все кивнули.

– До встречи, Лори, — крикнули мне ребята.

– Пока, жду вас вечером у меня, — напомнила я им.

Они кивнули и в компании возбуждённых родителей вышли из кабинета, оставляя нас с отцом одних.

– Лорель, Лорель, — покачал он головой, а я устало опустилась на стул.

– Что Лорель? – недовольно пробубнила я.

– Ты действительно видела Эбби? – тихо спросил он.

– Да, она была в составе присяжных над Яном, — улыбнулась я.

– Я был в шоке, когда вчера получил сообщение, что Кира Лукас попала в психиатрическую клинику, — нахмурился отец.

– И это ещё раз подтверждает нашу правоту, — довольно заметила я.

– Отправляйся домой и ложись спать, у нас была бессонная ночь, — предложил папа.

– Хорошо, — кивнула я. — Я люблю тебя.

Он удивлённо поднял на меня голову, не ожидая такого признания, но затем его лицо осветила улыбка.

– Я тебя тоже, доченька, ты умница.

Я в порыве чувств подскочила к нему и обняла, окутывая своё сердце этим единением.

– Ну, довольно, довольно, — он похлопал меня по руке и я отстранилась.

Выйдя из кабинета, я поплелась по тихим залам университета.

Перед самолётом, мы каждый подарок запрятали в свой чемодан, а вот с сундуком дело обстояло сложнее, нам его пришлось обернуть бумагой, затем положить в сумку и завязать, обманывая в аэропорту, что это чешский хрусталь.

Мы вывезли из страны то, за чем охотились другие, и были довольны, как нашкодившие дети. Постоянно хихикали, обменивались светящимися глазами.

Риз и Кейт не переставали подкалывать друг друга, а через секунду целовались, на что мы закатывали глаза и отворачивались.

Я вернулась из воспоминаний в Оксфорд и нашла на парковке свой мини-купер и залезла внутрь. Мне хотелось сегодня открыть свой подарок, перед тем, как нам нужно будет сдать это всё. А главное, одной, раствориться в своих чувствах и печали.

Подъехав к дому, я бросила машину на дорожке и вошла в холл. Казалось, что меня не было тут год или больше. Всё было забытым, и мне хотелось видеть совсем другой интерьер.

Вздохнув, я бросила ключи на столик у входа и прошла на кухню. Достав из холодильника содовую и сделав себе сэндвич, я поднялась на второй этаж и тихо прикрыла за собой дверь в свою комнату.

Мои вещи стояли по центу спальни. Подойдя к сундуку, я из шкафчика в письменном столе достала ножницы и поставила туда еду, затем начала срывать упаковку.

Проведя рукой по резному дереву и камням, украшающим его, я открыла замок ключом, висевшим рядом и, применив силу, распахнула сундук. Сверху лежало два письма от Перхты и от Яна. Вздохнув, я взяла первое и, взломав печать, раскрыла, оно было написано на английском, что меня удивило. Также к нему прилагался ещё один конвертик, меньше по размерам и я отложила его в сторону. Сев на пол, я взглянула на текст.