Душа наизнанку

Минуты тянулись мучительно медленно. Каждый раз, когда я поглядывал на часы, тихо матерился сквозь стиснутые зубы: казалось, что я простоял тут битый час, а на деле прошло пятнадцать минут. Неожиданно пришло сообщение от мамы: «Мы в аэропорту. У вас с Варей все нормально?»

У «вас с Варей», значит, вот так вот сразу. Многим родители без устали твердят, что надо обзавестись семьей, и чем раньше, тем лучше. Я вот родился, когда моему отцу было двадцать пять, о чем он мне напоминает при каждом удобном случае. Он искренне считает, что уже должен нянчить внуков, а я, паразит этакий, лишаю его заслуженного удовольствия. Теперь, видимо, и мама туда же.

Н-да, неловко получилось.

Набрав короткий ответ, дескать, все у нас хорошо, удачно вам долететь, я убрал телефон в карман. Ну, приврал немного, но исключительно из благих побуждений – не хотел омрачать им отдых. Папа у меня тот еще добряк, а мама очень уж впечатлительная. Родителей не выбирают, но если бы такое и было возможно, я бы не променял своих ни на кого другого. Даже в зачастую назойливой заботе они всегда, каждую секунду своей жизни желали мне лишь добра. Надеюсь, что они хорошо отдохнут, а мы с Варварой обязательно придем в гости на чай.

– Если она, конечно, когда-нибудь выйдет обратно… – пробормотал я, снова достав телефон и посмотрев на экран – прошло еще пять минут.

– Спешишь куда-то, красавчик? – окликнул меня незнакомый голос.

Я обернулся и увидел немолодую цыганку. Она шла ко мне с маленьким ребенком на руках и улыбалась во весь рот, демонстрируя ровные ряды золотых зубов. Подойдя, женщина затянула стандартную песню типичной гадалки:

– Ай, какой высокий да пригожий! Чую, все у тебя отлично будет. Позолоти ручку, всю правду скажу: о будущем и о прошлом! На твои деньги сыну рубаху куплю, будет такой же красивый, как ты!

– Ага… – Однажды услышав нечто подобное, я уже повелся на сладкие речи цыганской гадалки. Но не получил ничего, кроме неопределенных, заранее заготовленных фраз, что подошли бы для любого встречного-поперечного.

Впрочем, делать-то пока все равно нечего, а так – хоть какое-то развлечение. Достав из бумажника купюру в пятьсот рублей, я показал ее цыганке:

– Больше за твои сказки не дам.

– А больше и не надо. – Легким и отработанным движением она забрала у меня деньги так, что я не сразу и понял. – Мало, конечно, но я ткань куплю, а рубаху сама сошью. А ты должен щедрее быть, тогда и любовь повстречаешь!

– Гадай давай. – Я протянул цыганке правую руку.

– Как скажешь, яхонтовый ты мой. – Женщина подошла ближе. Она взяла мою ладонь в свою и принялась внимательно изучать, придерживая сына левой рукой.

Пацан лет двух от роду, если это, конечно, был и вправду ее ребенок, вцепился в мамку и уставился на меня своими темными веселыми глазами. Он корчил забавные рожицы и улыбался, так что я не сдержался и улыбнулся в ответ. Шкодный мальчуган звонко рассмеялся, весьма довольный тем, что незнакомый человек ввязался в его игру.

Неожиданно я ощутил в груди странную волну холода. Она поднялась, словно из глубины души, мигом заполнив разум и захлестнув все тело. Я вздрогнул, а мальчишка испуганно закричал и зарыдал во весь голос! Собачий лай за забором сменился тонким и жалобным визгом. Цыганка отшатнулась, резко бросив мою ладонь. Пятясь назад, она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых царил неимоверный ужас. Срывающимся голосом женщина кричала:

– Не подходи! Не подходи ко мне! Забери деньги! – Смятая купюра упала к моим ногам. – Уходи! Ступай прочь, темный! Прочь!

– Ты чего? – нахмурился я, но не сдвинулся с места. – Обострение весеннее, что ли?

Цыганка перекрестилась, сплюнула через левое плечо и пустилась наутек, причем без оглядки. Из соседних домов выглядывали обеспокоенные местные жители. Они, как и я, не понимали, что тут только что произошло.

Услышав приближающиеся шаги, я обернулся.

– Тебе лучше уйти, – сурово произнес мне высокий цыган – один из охранников дома. Говорил он певуче, со слабым акцентом, но смотрел зло.

– Сам разберусь, – грубо ответил я.

– Уезжай на окраину и жди там, – ввязался в неприятный разговор второй, положив мне руку на плечо. – Девушку твою к тебе выведем. Не переживай.

– Мы договорились встретиться здесь. – Идти на конфликт мне не очень-то хотелось, но не терплю панибратства и отсутствия элементарной человеческой вежливости. Я дернул плечом, сбрасывая сухую ладонь цыгана. – Здесь и буду ждать.

– Борзый такой?! Нормально же просим – свали и не отсвечивай, да? – Тот, чью руку я стряхнул, не на шутку оскорбился.

– Когда просят нормально, используют слово «пожалуйста». – Я выдержал его взгляд, чувствуя, как в душе закипает гнев и какое-то странное радостное предвкушение.

Обычно я человек миролюбивый и пусть и вспыльчивый, но отходчивый. Никогда от драки не бежал, но и начинать ее не торопился, если имелись шансы решить все миром. Но сейчас я хотел все усложнить. Не знаю почему, но меня влекло в драку со страшной силой, и от этого… мне было жутко весело.

– Не хочешь, значит, по-хорошему, – тот, кто подошел ко мне первым, тяжело вздохнул и кивнул товарищу, – тогда будем…

– По-плохому, – закончил я за него.

Понеслась!

Собаки за забором испуганно завизжали.

Плевать на них! Веселье началось!

Шаг вперед. Оказавшись вплотную к удивленному цыгану, я перехватил его метнувшуюся за пазуху руку и ударил лбом точно в переносицу. Нос хрустнул. Брызнула кровь. Мужчина с воплем свалился на землю.

Второй противник с криком бросился в атаку. Он выхватил выкидной нож. Уверенным движением руки открыл его. Но… палец соскочил со скобы, и лезвие осталось в пазу. Цыган на такое явно не рассчитывал и сильно удивился, когда я накрыл ладонью его кулак с ножом без вреда для здоровья.

– Что?.. – Так и не справившись с удивлением, он не успел закрыться от удара.

Мой кулак врезался в низ подбородка горе-охранника, отправив того в глубокий нокаут. Вот и все. Оба противника на земле. Но мне было мало. Я хотел еще! Еще чужой боли!

В глазах на миг потемнело. Разум помутился. Не контролируя себя, я повернулся в сторону мужчины со сломанным носом. Он как раз приподнялся, но, едва взглянув на меня, закричал и пополз к дому на спине, отчаянно работая ногами и отталкиваясь локтями.