Душехранитель

— Ну, прости, прости. Иначе — никак. Я ведь сам не врач. Прости…

Она подняла к нему лицо, все еще немного опасаясь, что увидит того «майя». Прикоснулась к его щеке, чтобы удостовериться. В Сашиных глазах мелькнула улыбка:

— Ну все, все, — сказал он и выпустил ее: — Видишь? Это я. Ты молодец…

Телохранитель снова, как ни в чем не бывало, улегся спать.

— Молодец? Почему молодец?!

— Ты бросилась к пистолету… — и он закрыл глаза.

Рената позвонила горничной, та принесла утюг, и девушка выгладила Сашину сорочку. Ей пришло в голову, что телохранитель непостижимым образом умудряется выглядеть прилично и даже элегантно в одежде, которую не меняет почти неделю. То, что на другом смотрелось бы ужасно, на Саше сидит как влитое, будто на хорошем артисте. Она вспомнила, что он рассказывал тогда, в бане, о своей учебе в театральном вузе. Так вот чем вполне можно объяснить это лицедейство с преображением в доктора-«майя»! И все-таки тут что-то не так. Хоть за секунду — а ровно столько времени Рената наблюдала незнакомца — могло привидеться что угодно, девушка была уверена: ей не привиделось. Саша не скрывает, но и не торопится объяснять свои планы…

В двери постучались.

— Кто там? — рассеянно спросила она.

— За утюгом! — откликнулся женский голос. — Вы уже всё?

— А… Да, да… сейчас…

Рената выдернула штепсель из розетки и, на ходу сматывая шнур, подошла к двери.

Но вместо горничной в номер ввалилось двое парней, огромных и широких, как самцы гориллы. За ними мелькнул кто-то еще — кажется, женщина.

Рената не успела даже взвизгнуть, как из рук ее вырвали раскаленный утюг. Но сделали это не «гориллы»…

…Удар острой частью «подошвы» утюга в висок громилы, вцепившегося в Ренату. Парень падает. Рука второго, резко заломленная за спину, не успевает нажать курок. Лишь затем телохранитель бьет ногой в живот последнего члена группы — женщину. Та с воплем ярости влипает в дверь номера напротив. Грохот разносится по всему коридору, замок громко лязгает, но выдерживает натиск. Этот звук совпадает с выстрелом из пистолета гориллообразного типа: телохранитель, так и не выпустив его руки, направляет ствол ему же между лопаток, и сведенные судорогой пальцы жертвы сами придавливают «собачку».

Не дожидаясь ответных действий женщины-врага, Саша прыгает к ней и делает какое-то почти неуловимое («вытягивающее») движение кистью перед ее лицом. Рената успевает заметить, что воздух вокруг них колеблется — как тогда, в его квартире, возле трупа Дарьи.

Женщина беззвучно оседает, словно из нее вырвали позвоночник. Тело становится похожим на тряпичную куклу…

…Телохранитель слегка пошатнулся, прижал к губам кулак, будто сдерживая рвоту. Хоровод чередующихся действий утратил свою молниеносность.

Рената очнулась. Но немало, немало прошло времени: Саша успел одеться. Застрелили бы дочку Сокольникова, и не раз, не будь подле нее расторопного охранника…

— Документы при тебе? — коротко бросил он подопечной, выдергивая «глок» из мертвых пальцев застреленного.

Онемевшая Рената часто-часто закивала. Саша сунул «глок» в ее руку.

— Идешь точно за мной. Не вздумай стрелять, пока не скажу. Поняла меня?

Снова кивок. Язык отнялся.

Телохранитель потащил ее в коридор — как тогда, в подъезде своего дома в Новосибирске. Девушка споткнулась о руку парня с раскроенным черепом, с тихим воплем рухнула на колени, роняя пистолет. И тут же была подхвачена Сашей, который, будто и не замечая, пронес ее через полкоридора под мышкой.

— Стой! — шепнул он и выглянул на лестницу. — Все, туда нельзя! Идем обратно!

Саша устремился в правое крыло, волоча за собой Ренату.

— А если — и там?..

Ответа не последовало. До того ли?

Подобно кошмарному сну промелькнула картина побоища возле их номера. Саша бежал бесшумно, словно кошка. Рената, подражая, старалась ставить ноги так же упруго, как и он. На этот раз ей удалось собраться гораздо быстрее, чем когда-либо прежде.

— Спрячься там! — он показал ей в простенок холла.

Ниша была загорожена огромным кустом цветущей китайской розы. Рената нырнула под ветку, вжалась в стену и увидела, что Саша, вытащив из кармана какой-то листок, вправил его в ворот рубашки.

Саша?! Нет, это был не он…

Это был пожилой сухопарый мужчина благообразной внешности. «Пастор!» — мелькнуло в голове Ренаты коротенькое и, возможно, неверное определение.

Она зажмурилась и перевела дух.

Тем временем Саша спустился на один пролет. Возле дверей лифта, явно кого-то поджидая, стояли еще два субъекта, неуловимо схожие с теми, оставшимися в номере.

— Sorry! — произнес телохранитель, и ребята уставились на него. — Please! Там есть нехорошо, — подбирая слова, он помогал себе жестами. — Я идти с шестой этаж. Пятый… в коридоре люди. Лежат, кровь. Надо секьюрити, охрана отель… Кровь!

Парни переглянулись. Без лишних слов рванули наверх. Топот стих. Помедлив несколько секунд, Саша взбежал вслед за ними и махнул рукой Ренате:

— За мной, please!

«Пастор» улетучился в то мгновение, когда их ладони соприкоснулись.

Но по лестнице они спустились лишь до второго этажа, потом Саша снова свернул в коридор. Они встали перед запертыми дверьми служебного выхода.

— Услышат! — зашептала Рената, решив, что он хочет выбить замок. — Услышат нас!

Но телохранитель уже проворачивал в замочной скважине шило перочинного ножа. Внутри устройства что-то металлически крякнуло, дверь открылась:

— Спустишься до вестибюля, но пока не увидишь меня — не выходи!

Подтолкнув девушку к ступенькам, он все теми же легкими и беззвучными прыжками помчался обратно, на лестницу правого крыла.

Сжимая в руках «глок», Рената засеменила вниз. Она вздрагивала от любого звука и держалась подальше от перил. Бежать одной было еще страшнее, чем сидеть под кустом в нише.

Саша заметил еще одного «братка». Тот стоял возле дверного проема внизу боковой лестницы.

Мгновение — и к парню с очень растерянным видом приблизился пожилой мужчина европейской внешности, в костюме наподобие тех, какие носят «забугорные» священники. Вот что успел различить «браток» из челябинской группировки. Святоша лопотал что-то о стрельбе наверху и необходимости позвать охрану.

Парень прошипел себе под нос короткое ругательство и, забыв о святом папаше, ринулся наверх. А зря. Как только его перестало быть видно из вестибюля, священник преобразился. Метнувшись вслед за громилой, Саша врезал ребром ладони ему по шее и слегка придержал обмякшее тело. Главное — избегать шума…

Вот на «рецепшене» еще один — любезничает со смазливой регистраторшей. Этот не опасен: даже не обратил внимания на телохранителя, скользнув по его лицу равнодушным взглядом.

А служебный выход охраняет целая банда — четверо. Нет, они вовсе не стояли с пистолетами наизготовку, будто намереваясь начать захват, ничего подобного. Они выглядели даже расслабленными, по крайней мере, в глазах внутренней охраны гостиницы. И совсем не ожидали нападения Саши откуда-то сбоку…

…Телохранитель с размаху, слева направо, ударил ближайшего рукоятью пистолета. Того отбросило к пожарному уголку, из разбитого вдребезги ящика вывалился огнетушитель. Прямо бедолаге на голову. Только это и успели заметить удивленные внезапностью нападения гостиничные охранники и напарники «братка». Как разлетались остальные под женский вопль «Убивают!», в общем переполохе не видел уже никто. Кто-то, опрокинув кадушку с разлапистой пальмой, угодил в маленький бассейн с красными рыбами. Кто-то, не успев выстрелить, опрокинулся с простреленной головой. Кто-то (охрана) стрелял, но предупредительными, в потолок.