Душеспасительная беседа
Шрифт:
Султан Мурат узнал от своих сыщиков, что в одном трактире на европейском берегу Босфора трактирщик, нарушая закон, подает на столы своим гостям вино и даже сам пьет вместе с ними. Султан принял обличие простолюдина и отправился в этот трактир.
Собственными глазами он убедился в том, что сыщики и на этот раз его не подвели. За столами в трактире сидели пьяные люди, они громко разговаривали, пели песни, и трактирщик, подсаживаясь к ним, пил и пел вместе с ними.
Султан Мурат сел за свободный столик, подозвал трактирщика и заказал ему кувшин вина.
Трактирщик сказал:
— Твое лицо мне очень знакомо. Не встречались ли мы с тобой у стены дервишей за молитвой?
— Я молюсь в другом месте! — ответил Мурат, глядя на трактирщика в упор.
Трактирщик, предчувствуя недоброе, сказал:
— Знаешь… ты очень смахиваешь лицом на султана Мурата!..
— А я и есть султан Мурат! — сказал повелитель и поднялся на ноги, неумолимый и грозный. — Клянусь аллахом, что завтра тебе отрубят голову. Ты знаешь, за что!..
Трактирщик побледнел и ударил три раза в ладоши. Пение и громкий говор за столами умолкли.
— Приглашаю всех вас сюда послезавтра на мои поминки! — объявил громогласно трактирщик и, обратившись к султану Мурату, прибавил: — И тебя тоже приглашаю!
В Стамбуле жил один человек, который пил больше всех других жителей города, несмотря на все строжайшие запреты и угрозы султана Мурата.
Даже султанские сыщики уважали его за то, что этот человек мог в один присест выпить столько вина, сколько трое других правоверных не выпили бы и за три дня.
Султан Мурат узнал о нем и приказал доставить к себе во дворец главного пьяницу города Стамбула.
Главный пьяница явился по приказу султана во дворец.
Его провели в покои султана.
Пьяница встал подле стены.
Султан Мурат, стоя у противоположной стены, сделал ему знак рукой приблизиться.
Пьяница не тронулся с места.
— Ну, подойди же сюда, — сказал султан Мурат, — я хочу разглядеть тебя, чтобы понять, что ты за человек!..
— Не могу, — сказал главный пьяница Стамбула, — я прижал спиной к стене твоего дворца бутылку с вином, чтобы выпить напоследок, если я сделаю шаг, она упадет и разобьется.
Султан помрачнел, махнул рукой и велел отпустить пьяницу домой.
Один раз в жизни и султан Мурат проявил милость к пьяницам. А может быть, понял безнадежность своего метода борьбы с пьянством? Кто знает, история об этом, как говорится, умалчивает…
Звонок
Однажды утром одинокая старуха, Анна Петровна Шарагина, открыла дверь своей квартиры (был звонок) и… замерла от удивления и невольного страха.
Анна Петровна ожидала появления письмоносца Симочки, приносившей ей пенсию на дом, а на пороге оказался здоровенный молодой брюнет. Модный. Весь в усах и баках!
— Здравствуйте. Вы — моя тетя! — сказал модный брюнет, ощерив в улыбке желтые волчиные клыки.
— Я вас не знаю, — пролепетала Анна Петровна, загородив пришельцу проход в квартиру своим хилым тельцем.
— Вернее будет сказать — моя баба-тетя Анюта! Я угадал? — Пришелец вежливо приподнял кепочку-темягрелку.
Анна Петровна захлопнула дверь перед самым его носом — крупным, мясистым,
типа «руль».— Напрасно вы так! — с ласковой укоризной сказал за дверью незнакомец. — Я к вам по-родственному, со всей дорогой душой… Я внучок покойной Анастасии Сергеевны Поземковой, вашей двоюродной сестрицы… с Дальнего Востока… Уточняю: я ее приемный внучок. Анастасия Сергеевна взяла меня из детского дома и поставила на ножки.
Анна Петровна ответила:
— Я такого факта из Настиной автобиографии не знаю. Мы, правда, были с ней в длительной ссоре, я ей не писала писем, и она мне.
Незнакомец за дверью прервал пенсионерку:
— А вот она-то как раз вам и написала. Перед самым своим… отбытием. Я это заветное письмецо собственноручно бросал в почтовый ящик.
— Не получала я никакого такого заветного письма!.
— Связь виновата! Жалуемся, ругаем почту-матушку, а ей все как с гуся вода! Да, да, написала вам письмецо Анастасия Сергеевна и даже устно много раз мне советовала: если, говорит, со мной случится большая неприятность, не оставайся тут один, Васятка, без присмотра и без призора, а поезжай к Анюте Шарагиной, моей сестрице двоюродной, она тебя, сироту, приголубит, потому что женщина она отзывчивая и добрая, я хотя с ней и поссорилась по бабьей глупости, но хулить ее не стану…
После этой тирады, произнесенной проникновенно и даже с легкой слезой в голосе, Анна Петровна дрогнула и открыла дверь.
Василий Аркадьевич Желтков, он же Васятка, очень быстро наладил с Анной Петровной полный, как говорится, контакт. В день своего появления уже к вечеру он притащил из магазина раскладушку, поставил ее в кухне. За ужином рассказывал всякие интересные байки про Дальний Восток, был вежлив и обходителен. С утра ушел устраиваться на работу. Куда? Туда, где, по его туманным словам, к ржаной лепешке дается еще и маслице. Вернулся вечером трезвым, сказал: «Обещали!» Принес гостинцы — карамелек и кекс — к чаю. Пустяк, а приятно!
Так и прижился усатый Васятка у бабы-тети Анюты, стал своим. Один раз даже полы натер в квартире, но чем окончательно пленил сердце пенсионерки, так это тем, что, затеяв стирку своего бельишка, предложил Анне Петровне постирать заодно и ее «предметы».
Анна Петровна покраснела вся, как девочка, стала, смущенно хихикая, отказываться от Васяткиного предложения. Васятка настаивал:
— Я привычный, я для Анастасии Сергеевны все стирал и вам постираю по-родственному… с дорогой душой и с детским мылом, у меня есть в запасе…
Кончилось их препирательство тем, что Анна Петровна заперлась в ванной и выстирала там не только свои «предметы», но и все Васяткины сорочки и подштанники.
Через некоторое время Васятка приступил к главному — стал уговаривать Анну Петровну прописать его в ее квартире как опекуна, который будет всячески ее ублажать и холить. Тут Анна Петровна сдалась не сразу, а, поджав губы, сказала, что подумает.
Думала три дня и три ночи и, ни с кем не посоветовавшись, на четвертый дала свое согласие. Васятка тут же положил перед ней на стол заранее уже напечатанное на машинке заявление, и Анна Петровна его подписала. И не только подписала, а сама — как в тумане! — пошла куда нужно и оставила у кого нужно эту бумагу. Ей сказали — ответ будет дан примерно через десять дней.