Души напрокат

— Нет, — наконец, решила она. — Это специально для тебя.

Дерек выводил пальцами ленивые круги на её плече, и эмоции, которые Калли не хотела изучать, взбурлили в её животе.

— Ты не ограничиваешься тем, что ходишь за мной хвостиком. Расскажи мне, кто такая Калли?

Личный вопрос должен был заглушить ощущение бабочек в животе. Секреты защищали её. Если никто тебя не знает, никто не может причинить тебе боль. Калли ждала, когда нахлынет неизбежный страх (то ощущение, когда тебя как будто растягивают настолько тонко, что видно внутренние органы), но он так и не пришёл.

— Я скучная, — ответила она наконец.

— Ни за что не поверю, — его ладонь опустилась на основание её шеи. Дерек подвинулся ближе, или это ей кажется?

— Я работаю, подавая простые обеды старикам в доме престарелых. Я мало сплю и ем много по-настоящему дерьмовых бутербродов. Скучно.

— Где ещё ты работала?

— Рабское служение жутковатому мужику, крадущему души, считается?

Его сердитый взгляд искоса производил впечатление.

Ложь требовала слишком много усилий.

— Я работала в мемориальном госпитале Саутсайд.

— Что делала?

— Я профи в сервировке еды.

— Что ещё? — он явно обратил внимание в госпитале Святой Катерины.

Калли не говорила о своей работе медсестрой. Семья стояла на первом месте, а это требовало принятия непростых решений. Тот поступок был правильным, но провалиться ей на этом месте, если она не помнила, как чувствовала себя, когда её мечту украли — как будто нож провернули в сердце. Воспоминание оказалось достаточно сильным, чтобы перекрыть то тепло, которое исходило от Дерека. Он наблюдал за ней с ангельским терпением. Не хмурился. Его пальцы не стали сильнее давить на её шею. Он просто… ждал.

— Вот так ты заставляешь своих информаторов говорить, да?

Дерек пожал плечами.

— Я хороший слушатель.

Калли потянулась за следующим глотком и обнаружила, что бокал опустел.

— Новый план. Это дело с повествованием своих историй должно быть взаимным.

Он вскинул брови, но не сумел скрыть последовавшую за этим улыбку.

— Вот как?

— Ага, — Калли поставила пустой бокал на журнальный столик. — Я отвечу на твои вопросы… если ты ответишь на мои.

— Ладно, — Дерек облизал губы и продолжил говорить. Она не услышала ни слова. Этот влажный язык с привкусом алкоголя прошлым вечером легко ошеломил её. Что ещё он мог сделать?

— Калли? — он что-то говорил. Чёрт.

— Да?

— Я спросил, хочешь ли ты ещё? — Дерек взял бокал и помахал им перед её носом.

— Это твой первый вопрос? Начинаешь с лёгкого. Мне это нравится. Да, я не откажусь от добавки.

Он покачал головой, но улыбка не погасла. Может, опьяневшая Калли казалась ему очаровательной. Если так, это может оказаться очень полезным. Она могла узнать о нём побольше. С этим знанием ей будет безопаснее, и это единственная причина, по которой она ему подыгрывала. Ну, или так она себе говорила. Типа того.

— Мой вопрос остаётся прежним, куколка: Что ещё ты делала в том госпитале?

Калли ненавидела делать первый ход.

— Я работала помощником врача.

— А теперь почему не работаешь? — Дерек разливал напитки так, будто в этот самый момент вовсе не тыкал в тёмную, полную смолы яму сожалений, которую Калли прятала между рёбер.

— Разве мне не полагается задать вопрос?

— Не будь такой назойливой, а то я больше не буду покупать тебе водку, — то есть, он думал, что такое будет регулярным?

— Я недостаточно пьяна, чтобы рассказать тебе детали, но скажем так: иметь брата, подсевшего на мет, ужасно усложняет работу в медицинской сфере, — горечь так и сочилась из её пор, но сейчас уже бессмысленно пытаться перекрыть поток. Под этой резкостью, пронизавшей её тело, жило крошечное облегчение от того, что она произнесла эти слова вслух.

— Логично.

— Вот как? — Калли не могла скрыть изумления. Если у тебя в семье нет зависимого, то такое сложно понять. Когда она работала в госпитале, у неё были друзья. Они советовали ей объяснить ситуацию, порвать связи с братом, и тогда люди поняли бы. Но её жизнь — не кино, и сделать это не так-то просто. В реальности мосты горели просто фантастически. Твоя семья давила на чувство вины и шантажировала тебя. Ты это принимал, помнил, почему важно оставаться верным, и двигался дальше, чёрт подери.

— Когда люди (в основном наркоманы) знают, что держат тебя на крючке, они будут доить тебя, пока ничего не останется, — сказал Дерек. — Госпитали и наркоманы, злоупотребляющие системой, идут рука об руку.

Он протянул ей водку с тоником, затем добавил:

— Мне жаль, что он так поступил с тобой.

Калли задержала дыхание, пока её тело колебалось в поисках подходящего ответа. Этот слишком-привлекательный мужчина понимал её, и это либо лучший момент этого месяца, либо худший момент следующего месяца, когда всё неизбежно развалится. Её внутренний пессимист переживал долгую полосу побед, но сегодня, когда они оба расслаблялись после ужасного дня, Калли хотела позволить себе немного удовольствия.

— Спасибо.

Дерек кивнул и сел рядом. Она прильнула к его боку, и он обнял её одной рукой, а затем приподнял её подбородок костяшкой пальца.

— Давай сюда лучшее, что у тебя есть.

Калли едва не поцеловала его. Она положила ладонь на его грудь прежде, чем её мозг осознал, что Дерек имел в виду вопрос. Она покраснела от своей ошибки, но оставила ладонь на прежнем месте — просто потому что могла. Его тонкая футболка почти позволяла ощущать тугие мышцы под ней. Дерек добровольно работал на Заклинателя Душ, но это её шанс понять его выбор. Наверное.

— Ты понял, что Заклинатель сделал со мной.

Он кивнул.

— Он когда-нибудь применял свою магию к тебе?

Рука Дерека напряглась на её спине, и он привлёк Калли поближе. Не ради силы, скорее как будто он не мог смотреть ей в глаза. Как будто он хотел минимального уединения, раз собирался поделиться, видимо, непростой правдой. Калли понимала, но это всё равно ранило. Как только её щека прижалась к его груди, он ответил:

— Не так, как он сделал с тобой.

Баритон его голоса звучал яснее, когда её ухо прижималось к нему. Натужная грубость, которую Дерек добавил в свой голос, возможно, исчезла, когда они прижались друг к другу, но избегание осталось. Уклончивость никогда не ускользала от внимания Калли.

— Что он сделал с тобой? — спросила она. Её голос не выдавал беспокойства, бурлившего в мозгу. Но небольшие круги, которые она выписывала на его груди, могли послужить намёком.

Дерек остановил её ладонь рукой, прижав к своей груди. Его сердце колотилось под её мизинцем и безымянным пальцем. Молчание и тесные пространства должны были служить для Калли тревожными сигналами. Ранее опасность уже подстерегала её там, но пока её сердце спешило подстроиться под ритм его быстрого пульса, паника отказывалась включаться в работу. Её волнение было другим, умеренным и заинтригованным.