Душитель

— Красноватое пятно, похожее на порез, здесь. — Он чувствовал себя немного глупо, указывая на пустое место в воздухе. — У него было два ответвления, одно шло в дом, другое — на улицу.

Скотт кивнул, как будто его определенные соображения подтвердились.

— Что это вообще было?

— Порошок Ибн-Хази помогает увидеть невидимое. Есть вещи, которые оставляют следы. Но след довольно слабый, прошло много времени.

— И что нам это даёт?

— Пока ничего. Но кто бы тут ни был, это явно не обычное существо.

— В смысле не одно из этих обычных существ, что оставляют следы слизи, которая потом превращается в червей?

Скотт выпрямился и фыркнул.

Похоже, его позабавили слова Джорджа.

Чтобы досадить Джорджу, Скотт большую часть утра посвятил всяким странным занятиям в доме жертвы. Самым нормальным из этого было раздувание того самого порошка.

Джордж пошел пить кофе, закурив четвертую сигару за утро. Было понятно, что его нахождение в доме не приносило абсолютно никакой пользы, да и к тому же, чем дальше Джордж находился от Скотта, тем довольнее он был. В тот момент, когда Скотт вышел из дома, Джордж находился в полицейской машине, все окна он открыл настежь, чтобы хоть запах рыбы выветрился хоть чуть-чуть.

Скотт сел в автомобиль.

— Поехали в морг, я хочу осмотреть тело миссис Салливан.

Джордж фыркнул. Теперь он стал чертовым шофером. Он хотел было поинтересоваться, нашел ли Скотт что-либо, но у него не было ни малейшего желания завязывать беседу.

Тело миссис Салливан нисколько не улучшилось со вчера. Лицо ее всё также было почерневшее и в морщинах, по всей коже опухоли. Джорджу представился совершенно не к месту образ пирога, поднимающегося в духовке. И это всё, что остается от нас после смерти? Перспектива не из приятных. Он улыбнулся своим мыслям о том, что всё лучшее мы оставляем здесь, в мире живых, когда умираем. Быть может, эта вонь, эта трупная синева и разбухшие следы — это и есть то, чем на самом деле мы являемся, а всё остальное — лишь декорации.

Скотт, в свою очередь, с большой тщательностью и, возможно, с большим знанием дела исследовал труп. Джордж не ставил под сомнение его знания в области человеческой анатомии. Он знает о людях не меньше, чем орнитолог о птицах.

— Вы обнаружили остатки спермы в теле жертвы?

— Мы ничего не обнаружили. — Судебный медик ничтожного вида держал заключение по трупу перед собой, по нему было видно, что его смущало присутствие Скотта. — Труп очень плохо сохранился.

— Другие жертвы были изнасилованы, — подтвердил Джордж, но следы спермы не были обнаружены ни в одной из них. Единственное, что удивляло в этот раз, это то, что в доме был полный порядок и вроде ничего не украдено.

К большому удивлению Джорджа, Скотт ввел свои пальцы в промежность миссис Салливан. Джордж немедленно схватил того за плечо и крутанул по кругу. Он попытался прочитать невыразительный взгляд рыбьих глаз. Скотт выпрямился во весь свой рост.

— Какого черта вы делаете? — брызжа слюной, спросил Джордж.

— Обследую труп, — холодно ответил Скотт. — А вот что делаете вы?

Джордж смотрел на него с широко распахнутыми глазами, губы его были изогнуты в отвращении. Не зная, что ответить, он ослабил хватку, опустил плечи и отпустил Скотта, который не дрогнул и мускулом. Джордж вышел, хлопнув дверью.

Агент ФБР вышел через десять минут. Джордж курил возле решетчатого окна; там, судя по всему, была пустая аудитория. Тусклый дневной свет проникал через венецианские жалюзи.

— В ее вагине есть черви, — объяснил он, как будто в морге не произошло ничего такого. — Полагаю, что необходимо эксгумировать останки остальных трех жертв. И я буду просить, чтобы останки миссис Салливан не хоронили, пока мы не продвинемся в расследовании этого дела. Джордж глубоко затянулся, чувствуя, как его легкие наполняются горячим дымом. Сделав еще одну затяжку, он раздавил сигару носком туфли.

— Это потребует специального разрешения, — Джордж поднял глаза. — Поедем в комиссариат.

Еще один стакан. Еще один стакан, и он пойдет домой. Бутылка бурбона была почти пуста. С каждым стаканом все вокруг становилось все темнее. Сейчас ему не было лучше, в пьяном угаре он снова возвращался к тем мыслям. Он наполнил бокал. В другом конце бара кто-то включил музыкальный автомат и зазвучала песня Боба Дилана «The times they are changin’». Он сухо улыбнулся.

… and admit that the waters

Around you have grown…

Он сделал глоток. Бурбон становился горьким, как только попадал на его губы. Жизнь не имела смысла.

… and accept it that soon

You’ll be drenched to the bone…

Неужели он был лишним? Похоже, мир встал на рельсы и отправился в путь, покинув станцию, не оповестив никого об этом. В тот момент он будто бы стоял на перроне, один, совершенно не имея представления о том, что делать дальше. Это было так. Он — взрослый одинокий мужчина, совершенно непонимающий происходящее вокруг. Сегодня враги — друзья. Возможно, он бы принял это в отношении немцев. Даже японцев. Но чертовы рыбы…

… then you better start Swimmin’

Or you’ll sink like a stone…

Теперь эти монстры жили рядом. Мир разбился и кружился в миллиардах кусочков. И он был одним из этих кусочков.

— Джордж, — сказал голос.

Джордж поднял глаза.

— Капитан? — удивился он.

Капитан сел напротив него и заказал бокал.

— Есть что-то, что ты пытаешься залить, сынок?

— Пытаюсь оставаться на плаву, — сказал он, протягивая бутылку. — Пытаюсь.

Капитан Мурдок наполнил бокал, левый уголок губ был приподнят — его типичный жест, в руках он вращал бокал.

— Все мы пытаемся, Джордж, — он пытался поймать взгляд покрасневших глаз Джорджа своими широкими зрачками. — Все это очень странно для нас, но таков теперь наш мир.

— Нет, неправда. Не мой. В моем мире нет места монстрам.

— Естественно есть. Ты думаешь, что монстров отличает их шкура? Господи, Джордж. Ты пережил Вторую Мировую…ты прекрасно знаешь, какие ужасы способны творить мы сами, люди. Миллионы погибли в Европе…

— Миллионы погибли здесь, капитан. Миллионы по их вине. Они пожирали нас и истребляли.

— Это была война. Мы делали то же самое.

— И теперь к власти пришел президент Уорд со своим Трактатом о мире и ставит нас на четвереньки перед врагом. Он продал нас, — он поднял голос и понял это. Теперь он заговорил сквозь зубы. — Уорд попросту наплевал на миллионы людей, которые боролись за эту страну, за этот флаг. Продал наших погибших и нас самих, а теперь мы должны жить с чувством стыда и ненависти…теперь мы видим наших врагов шагающими среди нас, как будто ничего и не было. Если другим все равно, мне нет, черт подери! — Джордж запустил руку во внутренний карман и достал пистолет. Капитан встревожено смотрел на него. Джордж проверял его, как будто решал, что же сделать.